Спорим, она будет моей (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 12

«Дома», — приходит от нее короткое сообщение. Записываю себе номер.

«Спокойной ночи, Амелина», — отправляю ей голосовое. Захотелось, чтобы мой голос врезался ей в мозг, и она думала обо мне до утра.

Отвечает забавным стикером зевающего кота.

Не достаю ее больше сегодня, а то и правда улечу в ЧС, как потом ее на свидание разводить и дальше топить этот лед?

Еду домой. Дед не спит, встречает меня, сдвинув к переносице темные брови с проседью.

— Где тебя носило? — начинается допрос. Вынести мне мозг по телефону ему было мало.

— Дед, мне восемнадцать. — напоминаю.

— Я разве об этом спросил, Никита? — засовывает руки в карманы.

— Девушку провожал. Запрещено? — с вызовом смотрю на него.

— Мы только переехали. — вздыхает, — а ты за старое.

— Про-во-жал, дед! Что не так? Надо было оставить ее? Пусть сама добирается по плохо освещенным улицам?

— Тон сбавь! — осаживает меня. — У тебя уже залет по учебе. Ты мне обещал все подтянуть, — напоминает он.

Ну обещал. Помню. Это же скучно, за учебниками сидеть целыми днями.

— Зато на скалодром успел съездить! — продолжает давить.

— Ты следишь за мной? — вскидываюсь. Бесит этот тотальный контроль. — А чего не знаешь тогда, где я был? — усмехаюсь с вызовом.

— Согласен. Упущение, — серьезно кивает дед. — С завтрашнего дня буду знать и об этом. Твой приоритет сейчас — учеба. Мне хватит одного покалеченного внука! Забудь про скалы, Ник. Я запретил! Футболом займись, баскетболом, плаванием.

— Любой вид спорта травмоопасен, — напоминаю ему. — Мне теперь на жопе ровно сидеть и не дышать? Ян сам виноват в том, что случилось! — завожусь еще сильнее. — Меня ты за что наказываешь?

— Тема закрыта, Никита. Никаких баб, никакого экстрима!

Дед уходит, а я упираюсь взглядом в Яна. Черт!

— Извини, — подхожу к брату, протягиваю ему руку.

— Так ты прав, — болезненно отводит взгляд в сторону, ладонь мою сжимает. — Сам виноват.

— Ян, правда, извини, не надо было так говорить. Выбесил он просто своим контролем!

— Да забей, — делает вид, что ему все равно. — Провожал-то кого? Ангелину?

— Почти. Амелину. Я в душ и за учебники, пока меня под домашний арест за низкие баллы не посадили, — раздраженно вздыхаю. — Ну вырос же я уже! Вырос! — ору так, чтобы дед точно услышал.

А он и услышал…. На мою голову.

Вламывается в комнату без стука, застав меня в одном полотенце. Молча проходит, шарит по карманам куртки.

— Ты чего делаешь?! — возмущаюсь.

Не реагируя, проверяет карманы рубашки и штанов, находит ключи от машины, забирает.

— Дед!

— Баллы подтянешь, я подумаю, возвращать тебе машину или нет. Взрослый, — насмешливо осматривает меня.

Отворачиваюсь, чтобы поправить сползшее с бедер полотенце. Зря.

— Что со спиной? — Дед замечает приличный такой синяк в районе поясницы. Подходит, ощупывает прохладными пальцами.

Тихо шиплю. Больно.

— Скользко, упал, — коротко поясняю.

— Завтра после занятий водитель отвезет тебя на снимок. Позвонишь, отчитаешься о результатах, — снова приказ.

— Дед, да хорош. Это просто синяк…

Он не слушает, как всегда. Его слово должны быть последним. Уходит, хлопнув дверью.

Ну Амелина, дорого же ты мне обошлась. Минус тачка, плюс поход к врачу и персональный надзиратель.

Никита

Баллы… баллы… Что я там завалил? Тему по разделу стереометрии. Вот на кой черт мне это счастье?

Дальше листаю электронный дневник. Угу. По физике тоже слетел низко и экономику туда же уронил. Многовато. И правда надо че-нить подтянуть.

Интересно, в этом лицее можно проплатить баллы? В предыдущих прокатывало. Надо попробовать!

Закрываю учебники, так и не приступив к занятиям. Рюкзак собирать лень, утром покидаю что нужно, а если забуду, у меня есть обязательная копия. Ян не откажет.

Достаю планшет, вставляю в него белый лист, устраиваюсь на кровати, поставив подушку к стене. Зажав в руках простой карандаш, несколько минут просто смотрю на бумагу. У меня есть электронный планшет для рисования. Крутой, дед дарил на один из праздников. Но я все равно люблю карандаши. В них своя магия, рисунок получается атмосферный, с эмоцией.

Хобби, о котором знает только семья. Я не афиширую. Не брутально это, что ли, рисовать.

Рука двигается сама, выводя линию за линией. Закусив губу, ухожу в процесс, теряя связь с окружением.

Остались штрихи. Меняю простой карандаш на розовый, штрихую губы. Снова меняю цвет и уделяю много внимания глазам. Рисунок оживает, и вот уже на меня смотрит Амелина своим упрямым взглядом. По памяти получилось, у меня хорошая на лица.

Убираю рисунок в папку. Смотрю на часы. Увлёкся. Третий час ночи.

Вырубаю свет, включаю музыку в наушниках, обнимаю подушку и отрубаюсь до утра.

— Мкхм-м, — недовольно мычу, почувствовав что-то холодное в районе поясницы, как раз в том месте, где вчера получил синяк, и пытаюсь нашарить рукой одеяло.

— Вставай, Никита, — будит дед.

— Пять минут, — ищу спасение от него под подушкой.

— Ник! — тон превращается в командный.

— Да встаю я, встаю, — со стоном открываю глаза, вылезая из укрытия.

— Давно не видел, чтобы ты брал в руки карандаши, — перекатывает их пальцами по тумбочке. Приоткрывает папку, чтобы посмотреть рисунки. Захлопаю ее.

— Можно не лезть в личное? И из комнаты моей желательно выйти, — возмущенно смотрю на него.

— Приводи себя в порядок, жду внизу.

Ян вот кстати мог жить на первом этаже. Там есть неплохие комнаты, но мой гордый брат отказался. Вид из окон лучше, и тут я не спорю.

Растягиваюсь. Десять минут на утреннюю разминку, в душ, одеть форму лицея и вниз на завтрак — ежедневный план выполнен.

— Никита, я надеюсь, в ближайшее время увидеть исправленный средний балл, — медленно попивая чай с молоком, заводит любимую пластинку дед. — Ян, у тебя что-то болит?

— Нормально все.

Даже я по глазам вижу, нагло врет. Я успел забыть, что вчера ему прострелило спину и не отпускало до вечера.

— На меня посмотри, — требует у него старый генерал.

— Дед, нам ехать пора, — спасаю братишку от допроса.

Пока Ян грузится, втихаря сожрав две таблетки обезболивающего, дед напоминает мне про врача. С тоской смотрю на гараж, где скучает моя тачка.

Ладно, Амелина, я сегодня буду с тебя за все требовать, в том числе и за бессонную ночь.

Ни черта не выспался!

«Тень» Яна получает расширение полномочий на территории лицея, а вот как дальше будет осуществляться гиперконтроль, я пока не понял. Выясню, ликвидирую. Первый раз, что ли.

— Тормозни у банкомата, — прошу водителя.

— Вы опоздаете, — заявляет он.

Этот-то куда лезет? Дед всех подрядил нас воспитывать?!

— Ты не понял? — тоном напоминаю его место. — Останови у банкомата, мне налички нужна. Это срочно.

— Что задумал? — интересуется братишка.

— Средний балл повышать. Дед же сказал.

Смеемся с ним. Водила мою настоятельную просьбу выполняет. Я снимаю деньги, а заодно заскакиваю в магазин по просьбе Яна.

— Ну вот видишь, а ты боялась, — хлопаю по плечу водителя, не продолжая фразу.

Он и бровью не дернул в ответ. Тоже не прошибаемый, как и все, кого приставляет к нам дед.

Ян матерится сквозь зубы, пересаживаясь в коляску. Не нравится ему эта процедура, да ещё и на глазах одноклассников. А мне не нравится, что спина у него не прошла, и братишка упрямо молчит. Надо утащить его с собой в клинику сегодня. С меня дед со снимком все равно не слезет, вот и Яна посмотрят. У него в позвоночнике пластины стоят, вдруг что выбило, съехало, я не знаю. Врачи в этом больше понимают.

На первый урок успеваем впритык. Василина прилежно карябает что-то ручкой в своей тетради. Там, где обычно сидит брат, его уже ждет Настя, а мне ничего не остается, как упасть рядом с Соболевой, которую я вчера знатно обломал с планами на вечер.