Нам нельзя (СИ) - Лукьянова Виктория - Страница 4

Навязчивые тени, от которых она никак не может избавиться.

Я сажусь за стол, беру в руки бокал с минералкой и заставляю свои губы изгибаться в полуулыбке. Именно то, что хотят видеть. Тетя тем временем присоединяется к беседе за соседним столиком, кто-то что-то спрашивает у меня. Я отвечаю заученными фразами. Мы играем роли, на которые способны.

Наши жизни построены на лжи.

Вытаскиваю из волос шпильки, и локоны бесформенной массой падают на плечи. На завивку я потратила все утро, сейчас же даже не желаю смотреть на то, что творится на моей голове. Больше всего меня волнует иное — что происходит в моей голове. Потому что никак не могу успокоиться.

Это провал. Фиаско. Я не просто оконфузилась на глазах родственниц, а села в лужу пятой точкой. Тетя усмехается до сих пор, зато я злюсь на нее так, что сил больше терпеть нет. Хватит.

Хватит с меня!

Дергаю платье и слышу, как трещат швы. Еще несколько часов назад я бы расстроилась, если бы испортила платье, которое мне прислала мама. Но теперь-то понимаю, что это лишь красивая оболочка для ее некрасивой дочки. Декор. А ведь мечтала надеть это же платье на выпускной в школе, который состоится через пять дней.

К черту! Никуда не пойду, и никто меня не заставит высунуть нос из дома. Хватит с меня! Я так больше не могу…

Оседаю на пол, прижимаясь спиной к стене, и рыдаю, растирая тушь под глазами.

Слышу тихий стук в дверь, которая через мгновение открывается. Тетя лишь предупреждает, что войдет, но не спрашивает разрешения. Это ее дом. Не мой. Пора бы уже запомнить.

— Ты чего раскисла, глупышка? — произносит она, опускаясь передо мной на корточки.

Я хаотично растираю слезы по лицу, намереваясь встать и уйти прочь. Если она хочет быть здесь, чтобы досаждать дальше, то я лучше уйду сама.

— Эй, притормози, — тетя хватает меня за руку, когда я резко поднимаюсь. Встает рядом, но руку не отпускает. Я дергаю кисть, но тетя еще крепче сжимает ладонь, и мой маленький бунт вмиг затихает. — Ты чего ревешь?

Упрямо молчу, потому что четко осознаю — она все понимает, но хочет, чтобы я сама признала свое очередное поражение. Поджимаю губу, чтобы не ответить колкостью. Тетя качает головой и наконец-то выпускает мою ладонь, однако уходить никуда не собирается. Лишь кивает на кровать, предлагая мне присесть. Сама же садится, вытягивая вперед ноги.

— Угомонись уже, Элла. Ты же знала, что так и будет.

— И ты знала тоже, — шепчу, но с места не двигаюсь. На мне все еще болтается платье, которое я так и не сняла.

Тетя качает головой и прикрывает глаза так, словно у нее болит голова. Если бы она знала, какой дикой болью пульсирует мой собственный мозг, то не морщилась бы так. Потому что я хочу кричать от боли, пронзающей каждую клеточку моего тела.

Осторожно касаюсь запястья, разминая его. Тетя слишком сильно сжимала мою руку.

— Я не хотела идти.

— А у нас есть варианты?

Пожимаю плечами.

— Можно было что-нибудь придумать.

Тетя усмехается.

— Притвориться заболевшими? Ты это умеешь.

— Не нужно мне напоминать каждый раз, — огрызаюсь я и затыкаюсь, потому что ловлю на себе тяжелый взгляд родственницы. Она ненавидит, когда я позволяю себе повышать на нее голос.

Тетя медленно поднимается, одергивая рубашку.

— Слушай, мне плевать, что ты там хочешь или нет. Если нужно, то ты это делаешь, — она переводит взгляд на рассыпанные под ногами шпильки. — Хочешь быть сопливой девчонкой, которая рыдает по поводу и без, то продолжай, мне все равно. Но если хочешь быть сильной, то засунь уже свои обиды куда подальше и перестань реветь. Я тебя не так воспитывала.

Каждое слово бьет сильнее, чем пощечина. Стою по стойке смирно и выслушиваю ее, боясь пошевелиться.

Сильной… Она хочет, чтобы я была сильной, но в то же время не упускает момента причинить мне боль. Неужели думает, что все издевки, подколы, смешки делают меня сильной? Тетя ошибается, но я упрямо продолжаю молчать, потому что понимаю, что наш очередной спор ни к чему хорошему не приведет. Осталось лишь немного потерпеть. Скоро выпускной, а там поступление в институт. Я уже выбрала парочку мест в другом городе. Мне нужно уехать отсюда как можно дальше. Но тетя об этом пока не знает.

— Вытри сопли и приберись тут, — произносит она и выходит из комнаты, с громким хлопком закрывая дверь.

Она в бешенстве. Злюсь и я.

Ничего не меняется. Мы отравляем жизнь друг другу вот уже двенадцать лет. С тех самых пор, как моя бабушка умерла, и вся забота обо мне упала на плечи тети. Маме на меня было плевать. Она только оплачивала счета.

Я всего лишь один из пунктов в ее жизни, не более.

Опускаюсь на колени и начинаю собирать шпильки, как дверь неожиданно вновь открывается. Чего ждать от появления тети не знаю, но с опаской смотрю на нее.

— И еще, — говорит она, явно удовлетворенная тем, что я сразу же принялась наводить порядок, как она и велела, — завтра нас пригласили на ужин. Твоя мама и новый папа. — Ухмыляется она и выходит из комнаты вновь, оставляя меня пригвожденной к полу надменным взглядом и ужасными новостями.

Нет. Я не готова.

Не смогу.

Тетя права. Я могу рыдать, когда мне хочется, но ничем полезным это не заканчивается. Пора брать себя в руки. Впрочем, пореветь я все равно успеваю. После забираюсь в наполненную до краев ванну и дую на облако пены, стараясь отогнать дурные мысли. Что ни произошло бы завтра, я буду к этому готова. Да и что может плохого случиться? Мы просто поужинаем, тем более там будет тетя, которая, несмотря на наши разногласия, всегда встает на мою сторону. Ну, то есть почти всегда. Главное — мне не высовываться и тщательно следить за тем, что я говорю. После ужина мы вернемся домой, и я буду готовиться к выпускному. Как только получу все документы, сразу поставлю тетю перед фактом — я здесь не останусь. Мне пора двигаться дальше, а мое общество явно действует на родственницу угнетающе.

Киваю, соглашаясь с собственными мыслями и, откинувшись назад, смотрю в желтый потолок. Вода горячая, приятно щиплет кожу. Крошечную комнату наполняет сладкий аромат сирени. Я расслабляюсь, а когда в голове утихают беспорядочные мысли, могу думать и анализировать, отбросив эмоции. Этим и занимаюсь, достав с полки телефон.

Нужно быть готовой к ужину. Не отсвечивать на свадьбе почти вышло, исключением стал танец, который едва не лишил меня рассудка. А вот на ужине гостей явно будет меньше, о чем мне стоит помнить и о чем стоит побеспокоиться заранее. Как бы я ни пыталась изучить нового мужа мамы, но в моих познаниях все еще есть пробелы. Например, все, что касается его личной жизни. Пусть Самойлов аккуратен, но есть же всякие сомнительные источники информации, вот туда-то я и сую свой любознательный нос. Кстати, там же я находила информацию о маме. Кое-какие грязные секреты, пусть и не подтвержденные, есть и у нее.

Первая же новость касается свадьбы.

Так и думала, что о подобном событии будут трубить все кому не лень. Даже немного завидно, ведь и я там была, но ни на одном снимке, которые мне встречаются, моего унылого лица не видать. Впрочем, все внимание на фотографиях сосредоточено на новобрачных и на именитых гостях. Попадается несколько исключительно красивых снимков, от которых сложно оторвать взгляд. Если бы я не знала эту женщину, то решила бы, что она модель. В который раз поражаюсь красоте своей матери и жалею, что мне досталось так мало от нее. Скорее, больше от биологического отца, но его я не знаю, поэтому сложно делать выводы. Он никогда не принимал участия в моем воспитании. Да и сомневаюсь, что вообще знает о моем существовании. Темная история, покрытая таким мраком, что без посторонней помощи не разобраться. Но все мои попытки докопаться до истины всегда прерываются категорическим отказом тети.