Его чёрное сердце. Искупление (СИ) - Ковалевская Алиса - Страница 28

– Амин… – только и успела прошептать прежде, чем он опрокинул меня на спину и навис сверху.

Обнажённая по пояс, я чувствовала только собственный жар и желание Амина, такое же тёмное и зовущее за собой, как ночь. Больше не думая, я обхватила его за шею. Приоткрыла губы навстречу стремительному жадному поцелую.

Из груди рвался стон, накатившее безумие не оставило места сдержанности. Я лихорадочно провела рукой вниз, по пуговицам на рубашке Амина. Попыталась расстегнуть – бесполезно. Дёрнула, а потом, наплевав, что подумает обо мне Амин, просто пробралась под ткань. Дотронулась до горячего живота. Мышцы сразу же стали каменными. Секундный взгляд в глаза.

Амин ухватился за подол платья. Дёрнул вниз.

– Вот же… – процедил он сквозь зубы, когда то не поддалось, и просто задрал его наверх. Провёл раскрытой ладонью от лодыжки до колена. Чуть медленнее – от колена до бедра.

Я схватила ртом воздух, изогнулась, и звёзды на чёрном куполе неба заплясали хороводом. Нижняя пуговица рубашки Амина, предпоследняя… Я всё-таки смогла расстегнуть несколько. На двух последних не выдержала – рванула полы в стороны. И опять бесполезно.

Амин схватил меня за руку. Похожими на маленькие сладкие укусы поцелуями прошёлся от запястья и выше. Подул на влажную кожу, и меня затрясло. Собственный всхлип услышала, только когда он вместе со стоном наполнил ночную тишину. Дотянулась до ремня на брюках Амина. Он остановил меня. Звук расстегнувшейся пряжки, чернота глаз и его твёрдый пах.

Склонившись надо мной, Амин тяжело, шумно дышал.

– Знаешь, Саби, – сглотнул. – Знаешь… Это всегда было ненормальным. То, что я чувствовал к тебе.

– Чувствовал ко мне? – я провела ладонью по его волосам.

Он криво усмехнулся. Наклонился, поцеловал меня в шею.

– Да. Ты всегда была больше, чем младшая сестра… Чёрт! – потёрся подбородком о моё плечо и оставил дорожку быстрых поцелуев до груди. Слегка сжал сосок. Почти грубо, коленом, раздвинул мои ноги.

– Посмотри на меня, – приказал он сипло, упёршись руками в плед по обеим сторонам от моих плеч.

Я послушалась. То ли рот его искривился, то ли виной была игра света и тени, но выражение лица Амина стало зловещим. Меня это не пугало. Меня больше ничего не пугало – только поднимающееся во мне самой пламя, остановить которое я уже не могла.

– Сабина… – выдохнул Амин и подался вперёд бёдрами.

Я поймала его движение. Закусила губу, схватилась за плед. Глоток воздуха, показавшегося вдруг вязким и тяжёлым. Амин начал двигаться – быстро, ритмично, не давая мне ни мгновения, чтобы передохнуть. Дикое желание заполнило каждую клетку. Я дышала его запахом, вбирала его толчки, всего его до предела. Амин… Что он чувствовал? Что он…

– Ты…

Амин

Её озарённое удовольствием лицо было прекрасно. Она, выгибающаяся подо мной, извивающаяся подо мной, была прекрасна. Чёрт подери!

В висках стучало, кровь пульсировала в жилах, а всему виной – она. Маленькая девочка, чувств к которой я никогда не признавал. Желание к которой было запретным и невозможным. Моя жена…

Я поймал её влажный выдох. Запах жасмина и шампанского. Как же это пьянило…

Подхватил её ногу под коленом, отвёл в сторону и вошёл до упора. Запрокинул голову и зарычал. Её вскрик стал последней точкой безумия. Как голодный, я брал её и хотел больше. Хотел облизывать её влажную шею и чувствовать так, как не чувствовал никогда до этой ночи.

Юбка платья шуршала, в ладонь вонзился камень.

– Проклятье, – я откинул в сторону оказавшуюся под рукой туфлю.

– Пожалуйста… – лихорадочно прошептала Сабина, подавшись вперёд бёдрами.

Схватилась за моё плечо, отпустила и выгнулась навстречу моим движениям. Её влажные соски оказались подсвечены фарами. Обхватив её грудь, я наклонился и провёл по ней языком. И ещё раз – по твёрдому соску. Вкуснее, чем сладкое вино. Я вошёл в неё по самые яйца, готовый взорваться, и прижался к ней. Останавливаться не хотелось. Дыхание стало сипом.

Сабина заскулила, ногтями прошлась по моей груди, по прилипшей к спине рубашке. Попыталась стянуть её – не смогла. Закрыв глаза, я поцеловал её в подбородок, в бьющуюся артерию. Медленно назад и снова вперёд. Ещё раз.

Поднял с пледа и развернул спиной. Сабина чуть не упала – я поддержал её. Запрокинул подол дурацкого платья и взял снова.

– Это новая ночь, – поцелуями по спине. Нашёл шрам. Видеть было не нужно – и так в точности помнил, где он начинается и где кончается. – Новая, чёрт подери, ночь, девочка. И жизнь новая, – второй рукой ухватил за бедро и стал входить так быстро, что у самого мозги поплыли.

Сабина вскрикивала в такт движениям, голова её болталась из стороны в сторону, волосы растрепались. Покрытая испариной кожа была солоноватой и вкусной. Никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее.

– Мы с тобой эту жизнь проживём нормально, слышишь? Будем ходить на открытия грёбаных ресторанов и заводить собак. Рожать детей и трахаться. И пусть хоть одна скотина помешает этому! – просипел я ей в шею. – Пусть только попробует помешать, слышишь?

Я говорил это, а перед мысленным взором красным клеймом по чёрному маячило одно слово – жизнь. Такая живая, как сейчас, простая жизнь.

Сабина задрожала. Зашептала что-то неразборчивое, протяжно застонала и ударила ладонью о смятый плед. Я обхватил её под шеей, заставил выгнуться, задрать голову. Провёл пальцем по уголку рта, по скуле. Сабина часто дышала, сладко и несдержанно постанывая.

– Да… – прорычал я ей в волосы.

В ответ – её шёпот, который я то ли услышал, то ли придумал себе:

– Да…

Оргазм был такой, что меня затрясло. Я прижался к ней. Мышцы выкручивало, взорвавшееся напряжение было сродни взрыву. Вдох, ещё один. Я заставил Сабину выпрямиться и прижал мокрой спиной к себе. Накрыл обе груди ладонями. Хорошо, чёрт подери! Она откинула голову мне на плечо, и волосы прилипли к шее. Я ткнулся в неё носом и поцеловал мочку уха, серёжку.

Пусть кто попробует отобрать у меня мою женщину. Уничтожу.

Вместе с Сабиной я присел на плед и кое-как натянул платье ей на ноги.

Она подняла голову, выдохнула. Посмотрела на меня. Глаза – чёрные-чёрные. И бездонные. В них – отражение света фар и моё собственное. Нашёл бутылку шампанского. Бокалы, на удивление, тоже оказались целыми. Придерживая Сабину, я наполнил один, и хрен с ним, что разлил половину.

– За жизнь, – просипел я и сделал глоток.

Поднёс фужер ко рту Сабины. Она отпила не сразу. Потом всё-таки накрыла мои пальцы своими и сделала глоток. Положила голову мне на плечо.

– За жизнь, Амин, – я скорее почувствовал, как шевелятся её губы, чем услышал слова. – Обними меня.

– Обнять?

Так я и сделал. Голая спина под ладонью, линия шрама… Я смотрел на бурлящую горную реку и водил по ней, а женщина в моих руках пахла сексом, жасмином и шампанским. Пахла жизнью и мной.

Сабина

Страхи рассеялись. Стало так хорошо, что я в блаженстве прикрыла глаза. И тут вдоль позвоночника пробежал холодок. Я вскинула голову и вгляделась в темнеющие у края поляны деревья. Кто-то смотрел на нас из темноты. Хищный, пристальный взгляд: я чувствовала его кожей.

– Амин, – дыхание сбилось моментально.

– Что случилось?

Я ещё раз посмотрела на лес. Никого. Только журчание воды и редкие перекрикивания ночных птиц. Отрицательно мотнула головой.

– Ничего, – ответила шёпотом, но всё же на всякий случай глянула снова. Ничего. – Просто… показалось, что там кто-то есть.

Амин всмотрелся в темноту.

– Тебе показалось, Саби, – он убрал мне за ухо прядь волос.

Да, показалось. Я прильнула к его руке.

Показалось.

Сабина

– Мама!

Я обернулась на звонкий голос Жасмин

– Мама! – она неслась ко мне с другой стороны поляны, размахивая куском картона, как саблей. И где только нашла такую ерунду?! – Мама! – подбежав, протянула мне. – Смотри! – она дала мне открытку, которую я сперва приняла за кусок картона.