Его чёрное сердце. Искупление (СИ) - Ковалевская Алиса - Страница 25

Сабина положила руку мне на плечо. Я крепко сжал её кисть, посмотрел в глаза.

– Ты моя жена, Саби. Что бы ни было в прошлом, сейчас ты – моя жена.

– Да, Амин.

Я заметался взглядом по её лицу. От глаз к губам и обратно. Она ведь это, блядь, не просто так сказала! Она – моя жена. Я обхватил её за шею. Провёл губами по её, приоткрытым и влажным. Мягко, едва касаясь, поцеловал её снова. И снова. И снова, чёрт подери! Впервые я не пожирал её, а наслаждался, и меня выкручивало от медленной пытки её вкусом, пьянящим запахом жасмина с примесью солёного воздуха. Кожа её тоже была солоноватой. Море или слёзы?

Оторвавшись, я вгляделся в ставшие бездонными глаза. Она приподняла руку, и пальцы её дрогнули.

– Ты пахнешь жасмином, – просипел я, перебирая её волосы. – Всегда.

– Это духи. Их подарил мне…

Сабина

Хотела сказать, что эти духи подарил мне отец. Что такими же пользовалась мама, но замолчала, так и не сказав. Как же безнадёжно глупо. Я коснулась его лица, его тёмной щетины и, смирившись с неизбежным, сама потянулась к нему. Зачем возражать, отталкивать… Я гладила его колючую щёку и буквально задыхалась от поднимающегося из самого нутра жара. Стремительно, как неожиданно накатившая волна, он охватил меня, заставил дрожать.

Миг – и я оказалась лежащей спиной на покрывале. Амин навис сверху, упёрся ладонью в плед около моей головы. Над нами было лишь чёрное, с россыпью звёзд, небо – и больше ничего. Его лицо скрылось в тени, на лоб упало несколько прядок.

В лицо мне вдруг полетел песок, щеки коснулся холодный нос и тёплый язык. Я засмеялась.

– Свали! – Амин с раздражением, с нетерпением оттолкнул Тошу. – Давай, иди отсюда!

Она настырно влезла между нами. Виляя хвостом, принялась ластиться то к нему, то ко мне, словно спрашивала, в чём дело, что с нами такое.

– Уйди! – рявкнул Амин, отпихивая её. – Да мать твою! Марш отсюда! Пошла в дом!

Я всё ещё тихонько посмеивалась. Тоша не убежала, наоборот, разошлась ещё сильнее. Выругавшись сквозь зубы, Амин тряхнул головой. Порывисто провёл рукой по волосам. Выругался снова.

Я дотронулась до его колена. Он с шумом вдохнул и накрыл мою руку. Сжал.

– Она права, – в голосе его звучали сиплые нотки.

Словно почувствовав, что говорят о ней, Тоша встала передними лапами ему на бедро, ткнулась в наши руки. Амин повернулся к ней и небрежно потрепал по голове. Одновременно я испытывала и облегчение, и сожаление, испытывать которое было по меньшей мере странно. Просто ночь, просто его неожиданно мягкий взгляд, просто… Я его жена.

Улыбнувшись уголками губ, я подобрала ноги. Амин присел позади и подтянул меня к себе так, что я опёрлась о его грудь.

– Здесь хорошо, – сказала я спустя несколько наполненных тихим шумом моря минут.

– Ты больше любишь море, чем горы?

Я задумалась, глядя на воду. Наверное. Хотя…

– Не знаю. Хорошо может быть везде, Амин. А море или горы… это не самое главное.

– А что главное? – он слегка повернул меня, чтобы увидеть моё лицо.

– Главное, чтобы хорошо было в доме, где живёшь. С теми, кто рядом. Вот это главное, Амин.

Сабина

– Нет! – рявкнул Амин и попытался схватить стремительно вбежавшую в дом Тошу.

Собака оказалась ловчее его. Увернулась и, не обращая внимания на доносящиеся ей вслед угрозы, принялась обследовать новое пространство.

Амин хмурился. Хмурился он, и пока мы летели. Я не могла понять, в чём дело, не понимала и сейчас. Удивлённо вскрикнув, Жасмин показала на ведущую на второй этаж лестницу. Большими, полными удивления глазами дочь смотрела по сторонам, пока мы шли к крепости, и сейчас ничего не изменилось.

– Нечего ей делать в доме. И в спальнях.

– Будешь опять говорить про ангелов? – спросила я, взглянув на мужа. – Может, перестанешь уже, Амин?

Он повернулся, что-то хотел сказать, но передумал, стоило Жасмин поднять голову. Высвободив руку из моей, она потянулась к нему.

– На ручки, – подошла и повторила требовательнее: – Хочу на ручки, папа!

Амин подхватил её. Я невольно улыбнулась. Сильный, мужественный, с жёсткими чертами лица, он держал на руках дочь, и этот контраст мужской силы и детской нежности был безупречным.

– Ангел в этот дом вошёл, Амин, – сказала я тихо. – Причём вместе с собакой. Теперь твоя задача сделать так, чтобы ему было тут хорошо.

Он наградил меня хмурым взглядом. Поджал губы, и в этот момент Жасмин схватила его за прядь волос. Потянула. Амин, растеряв суровость, скривился, и я опять не сдержала улыбки. Свежая, кровоточащая рана, оставленная смертью отца, напомнила о себе болью. Откровенные разговоры у нас с ним были не приняты. И всё-таки как бы я хотела, чтобы он хоть раз увидел Жасмин. Хотя раз взял бы её на руки! Этому не суждено было сбыться, как и многим простым моим желаниям.

Я со вздохом отвернулась и стала подниматься наверх. Ни к чему начинать новый виток жизни со слёз. И ни к чему, чтобы их видел Амин.

***

За несколько дней дом преобразился. Я глазам не поверила, когда, оказавшись в коридоре второго этажа, наткнулась на большие панно со сказочными героями. Удивительно, но они вписались в общую обстановку, словно были тут всегда. Ковёр под ногами тоже появился другой: светлый, с бледно-голубыми и зелёными узорами.

В самолёте муж сказал, что детская для Жасмин готова. Первым делом я отыскала её. Вошла и обомлела: сквозь большое окно в комнату проникало столько света, сколько не было, наверное, во всём доме. Над стоящей на приступке, достойной принцессы, кроваткой был натянут балдахин. У подножья лежала похожая на Багиру чёрная плюшевая пантера с меня размером, на стеллаже сидели вислоухий заяц и енот с обведёнными чёрным, как размазанной тушью, глазами.

Пока я осматривалась, в детскую вбежала Тоша. Обнюхала пантеру, балдахин и повернулась к двери.

– На первый взгляд неплохо, – Амин, всё ещё держа Жасмин, тоже осмотрел комнату. – Лучше, чем я предполагал.

– Это было не обязательно, – сказала я и умолкла под взглядом мужа. Снова осмотрелась.

Жасмин оказалась на полу и тут же принялась исследовать новую комнату. Смотря на неё, я задавалась вопросом: что нас ждёт? Что изменил разговор на берегу? Всё или ничего?

Амин дотронулся до моей талии, положил на неё руку и уверенно провёл ниже, к бедру.

– Тебе нравится?

Хорошо было бы, если бы он уточнил, что именно. Но вопрос вряд ли относился к прикосновению.

– Не знаю, – призналась я откровенно. – Как по мне… роскошно, Амин.

Он повернул меня лицом к себе.

– Тогда что не так?

Я мотнула головой. Всё было так. Всё, кроме странного чувства в груди. Наверное, это теснились остатки страха. Неуверенности в том, что у нас что-то может сложиться.

– Котя! – показала Жасмин на пантеру. – Большая котя.

На суровом лице Амина появилась улыбка. Отпустив меня, он прошёл к дочери, присел на пол около пантеры и погладил её по плюшевой голове.

– Эта большая кошка называется пантера. Пантера, – произнёс он медленно. – Повтори.

– Пантера, – Жасмин показала на игрушку. – Котя Пантера.

Я прижалась спиной к дверному косяку. Роскошная детская в роскошном доме. Что не так? Может, это всё отголоски обещания Амина превратить его в мою тюрьму? Привычка оглядываться на каждый шорох, крепко поселившаяся во мне за три года жизни в тени? А если что-то случится и Амин решит забрать у меня Жасмин? Что я смогу противопоставить ему?

Словно почувствовав неладное, он повернулся и внимательно посмотрел на меня. Я хотела улыбнуться. Не сумела.

– Иди к нам, – махнул он.

Я подошла. Села рядом. Тоша сразу же прибилась к нам, замотала хвостом. Амин легко толкнул её. Само собой, она стала лезть только сильнее.

– Навязчивая зараза.

– Зараза, – повторила за ним дочь, показав на Тошу.

Амин хмыкнул, я с укором покачала головой.