Симбиоз (СИ) - "Гедеон" - Страница 14

— Подумаем, что с ним сделать, — пообещал Лёха. — Но сперва нужно раздобыть для наших достаточно еды. За дровами для обогрева, как и за водой, может слетать кто-то в рабочей эгиде. В идеале нам бы ещё добыть для них одеял или тёплых плащей, но в крайнем случае обойдутся. Котелки, как я помню, в крепости остались от прошлых обитателей. Нам куда проще выждать несколько дней, пока все успокоятся и снимут оцепление, чем рисковать прорваться прямо сейчас, пока все на взводе. У нас с тобой будет достаточно времени чтобы как следует осмотреться, разработать безопасный план отступления и подготовить отвлекающий маневр.

— Даже если кто-то что-то выяснил, он предпочитает молчать.

Бюсси побледнел и схватился за эфес. Кивилис, подчёркнуто не обращая внимания на этот жест, говорил:

«Вот же гадство, защитнички неба, штырь бы им в забрало, зенитчики недоделанные! Откуда только эту средневековую зенитку вытащили?!»

Кроме того, властные повадки и явно более высокий титул старшего несли больше рисков. Такого человека знают, к такому приглядываются, обращаются за советом или с просьбой. Актус же производил впечатление растяпы, до которого никому особенно дела нет. Да и любой промах можно будет списать на выпитое. Главное — дать Аресу вина, чтобы тот прополоскал рот для характерного запаха.

Прихватив и скатки, пустотники задумались как незаметно дотащить всё это до портала.

Недобрые предчувствия сбылись: постов на стенах стало ещё больше. Но что хуже всего, вокруг замка расставили аркбаллисты, одна их которых торчала в аккурат под башней с артефактом, а её расчёт бдительно таращился вверх.

— Как изволите, — с презрительной улыбкой ответил Кивилис. — Если всё же надумаете насчёт дуэли, буду рад. Хотя, думаю, вы откажете мне и в этой малости.

Судя по лицу Бюсси, идея упала в благодатную почву. Коротко попрощавшись, дворянин поспешил прочь чтобы обдумать столь неожиданную версию.

— А если глупый? — заинтересовался Арес.

«Потому что он ещё не до конца освоился со своим новым соседом», — ответил Стриж.

Не ожидавший отпора Змей аж присел на миг, но, быстро совладав с собой, перешёл в наступление.

Можно было не сомневаться, что кто-то отправил не только вести о случившемся, но и убийц. Вряд ли все вдруг проникнутся благородством и не попытаются воспользоваться возможностью добить немногочисленных инициированных и получить свой шанс в ритуале истребления.

— Так вот я про что, — Стриж вновь зевнул. — Если к власти придёт дурак, которому хватит ума и совести понимать свою дурость, он Кивилиса не отпустит. Повысит ему жалованье, наплюёт на вопли родни, которой капитан оттоптал мозоли, но сделает всё, чтобы оставить на службе. А то и вовсе к себе приблизит. Потому что кадры решают всё. А если дурак будет полный, то избавится от капитана быстро. Просто потому, что не потерпит вокруг себя никого умного. Даже если это будет пограничник из мелкопоместных дворян. И тут уже у Кречетов будут все шансы заполучить его к себе на службу.

Какое бы не вызывал уважение Кивилис, грех не воспользоваться шансом внести ещё больший раскол в стан врага.

«А, была не была!» — подумал Стриж.

Он многозначительно возвёл взгляд к небу, намекая на императорский род.

Видимо, такие претензии окончательно его достали, раз Кивилис перешёл на подобный тон.

Судя по лицу Бюсси, идея упала в благодатную почву. Коротко попрощавшись, дворянин поспешил прочь чтобы обдумать столь неожиданную версию.

— Тревога! Демон в замке!

— Так что там с ветром перемен? — захлопнув рот, спросил тот.

— Но как? — спросил Арес.

— Недолго ему осталось, — пренебрежительно бросил Бюсси, всем своим видом демонстрируя, что эта склока ничуть его не задела. — Пусть потешит самолюбие и побегает по округе в поисках демонов и врагов. Как только выяснится кто из выживших займёт место покойного графа, выскочка получит пинок под зад.

— Как и положено разведке, — улыбнулся Лёха. — Удалью, наглостью и полученными знаниями о противнике. Идём на кухню и просто приказываем собрать харчей.

Сняв шлем, он провё рукой по взмокшим от пота волосам и продолжил:

Арес молча кивнул и тут же отрепетировал роль, взглянув на пробегавшего мимо слугу так, что тот, испуганно ойкнув, увеличил скорость вдвое, чтобы поскорее оказаться подальше от разгневанного дворянина.

Мимо, топоча сапогами по брусчатке, промаршировал сменившийся патруль. Пустотники с некоторой завистью посмотрели, как воины усаживаются за вытащенный во двор стол и вернулись к разговору.

— Можете вызвать меня на дуэль, если считаете, что затронута ваша честь, — ровно ответил Кивилис. — Буду рад дать вам сатисфакцию.

Лёха лишь вздохнул. Несмотря на то, что деятельный пограничник как минимум на ближайшие сутки-двое сделал невозможным побег пустотников, он всё равно вызывал симпатию. Чем-то он напоминал Дарана — такой же упёртый профессионал, до конца выполняющий свой долг и ненавидимый высокородной сволочью. Даже жаль, что сейчас он на стороне врага.

Лёха одобрительно кивнул и поинтерсовался:

Арес молча кивнул и тут же отрепетировал роль, взглянув на пробегавшего мимо слугу так, что тот, испуганно ойкнув, увеличил скорость вдвое, чтобы поскорее оказаться подальше от разгневанного дворянина.

— Тощего, — уверенно ответил Стриж. — Я по крайней мере его имя знаю, пусть и без титула.

И, отвесив задохнувшемуся от возмущения Бюсси издевательский поклон, Кивилис ушёл прочь, совершенно не опасаясь удара в спину.

— Вот сейчас и увидишь, — пообещал ему Стриж.

Арес молча кивнул и тут же отрепетировал роль, взглянув на пробегавшего мимо слугу так, что тот, испуганно ойкнув, увеличил скорость вдвое, чтобы поскорее оказаться подальше от разгневанного дворянина.

«Отращивай чешую по всему телу»

Арес за его плечом молча зыркнул на повара, от чего тот словно уменьшился в росте и поспешил к ближайшей плите, на ходу бормоча извинения.

Была ещё одна причина. Он понятия не имел, насколько хорошо репликант контролирует себя в новом качестве и сумеет ли сохранить разум в пылу кровавой погони. И не возобладает ли демон в более привычном облике над носителем.

Раз уж в замке такая неразбериха и каждый суслик мнит себя агрономом, то наглая выходка, сработавшая на кухне, может сработать и второй раз, уже с выставленным у комнаты с артефактом караулом. Главное, чтобы кроме часовых, там больше никого не было.

Резкий голос Кивилиса заставил их обернуться. Пограничник выговаривал квартету стражников за какую-то оплошность. Капитан был на редксть убедителен, опрериуя краткими, но яркими образами, понятными военному человеку.

Бюсси лишь развёл руками.

— Отличная идея!

— Безродный нарывается, — сказал ему Стриж, вовремя вспомнив о недавней публичной размолвке между покойным Фанком и пограничником.

Едва боль от трансформации прошла, он тихо вышел из комнаты и бесшумно взбежал по лестнице в башню.

— А кто понесёт? — наконец подал он голос.

Но этого Лёха, разумеется, говорить своему «квартиранту» не стал.

— У меня других не бывает, — самодовольно ответил маг и бесцеремонно потряс за плечо спавшего на столе товарища.

— Можете вызвать меня на дуэль, если считаете, что затронута ваша честь, — ровно ответил Кивилис. — Буду рад дать вам сатисфакцию.

— Даже если кто-то что-то выяснил, он предпочитает молчать.

Лёха забежал в ту комнату, где пустотники расправились с магами и, быстро раздевшись, приказал Белочке:

Три походные постельные скатки они прихватили прямо во дворе. Принадлежали они кому-то из ныне покойных бойцов, или их хозяева отошли куда-то, пустотники выяснять не стали. Припрятав до поры «честно найденное», Стриж принюхался и скомандовал:

«Меня это тоже интересует, — вставила Белочка. — Я бы не отказалась от добавки».

— Даже если кто-то что-то выяснил, он предпочитает молчать.

— Зависит от того, как его глупость проявится, — Стриж широко зевнул. — Был в нашей истории такой король — Людовик Тринадцатый. Тоже умом не блистал. Но ему хватило мозгов понять, что сам по себе он провалит всё, что можно. Потому своим первым министром он назначил весьма толкового человека — кардинала Ришелье. Так вот этот Ришелье фактически тянул всю Францию, позволяя королю вволю развлекаться. И Людовик его не сдавал ни за что, как бы не требовала родня короля и аристократия. Потому что понимал, что без Ришелье всё посыпется к чертям.