Цветы и тени (СИ) - Трапная Марта - Страница 21

— Илина, — начал я и вдруг с ужасом понял, что совсем не готов к разговору. Я даже не продумал каких-то деликатных предлогов и понял, что надо взять паузу. — Расскажите, как вы живете?

Она прикусила нижнюю губу. Видно было, что она сдерживает свой порыв все рассказать и подбирает подходящие случаю слова.

— Давайте представим, что я не принц, а просто друг вашего отца, который заехал вас навестить. Вам, наверное, грустно сейчас?

Илина кивнула, покосившись на пажа.

— Нет, почему же? Наоборот. Я очень рада вашему приезду. Я живу одна, и мне одиноко. Бывают дни, когда я не говорю ни слова. — Она вздохнула и одернула себя. — Простите, я не должна была жаловаться вам.

— Нет-нет, как раз должна, — улыбнулся я. — Я в самом деле хочу знать, как вы живете.

Она снова прикусила губу и отвела глаза.

— Спасибо за ваш интерес, — сказала она. — Конечно, я живу не так, как с отцом. Мне его не хватает. Он всегда знал, что делать, как должно быть. А я… — она пожала плечами.

И вдруг я понял, почему она прикусывает губу и смотрит в сторону. Она просто пытается не расплакаться. Илина — всего лишь девочка, и у нее рухнула вся жизнь. Она не готова к тому, чтобы быть взрослой, к этому и не все взрослые готовы. А она — не то, чтобы ребенок, но точно еще не взрослый человек.

Мне не надо было этого делать, но я встал со своего кресла — в нарушение всех протоколов — подошел к ней, присел на подлокотник ее кресла и погладил Илину по голове.

Илина расплакалась. Я обнял ее, как обнял бы любого плачущего ребенка. Просто гладил по голове и ничего не говорил. У меня в свое время был дядя Флорин, а у нее — никого. Никого, кто мог бы просто выслушать ее и сказать, что все будет хорошо. Даже если не будет.

Когда она выплакала слезы, я протянул ей платок и вернулся на свое место. И прежде, чем она успела заговорить и попросить прощения, заговорил сам.

— Илина, послушай меня. Я приехал к тебе по важному делу.

Она вскинула на меня испуганный взгляд, в котором читался страх перед важными делами.

— Важному для меня, — уточнил я. — Я обещал твоему отцу позаботиться о тебе. Но я знаю, что приезжать раз в месяц и спрашивать, как дела, — это не забота, с какой стороны ни посмотри. А я, увы, могу смотреть на все с одной стороны — со стороны принца и правителя страны.

— Конечно, — как-то вдруг сникла Илина, — я понимаю, ваша светлость, не стоит больше наносить мне визиты вежливости.

У меня даже зубы заболели от того, что она подумала обо мне.

— Я хотел сказать другое, — мягко продолжил я. — Я хочу предложить тебе переехать в замок.

— В замок? — переспросила Илина. — Но в замке живут только члены королевской фамилии…

— Чтобы ты могла там жить, — все так же мягко сказал я, — мы объявим о нашей помолвке.

Она смотрела на меня с ужасом. Конечно, для нее я был стариком. Другом отца. Принцем, да, но это в таком возрасте пока еще не настолько важно.

— У тебя есть жених? — спросил я.

Она отчаянно помотала головой.

— Илина, — я вздохнул, — выслушай меня внимательно. Мы объявим о помолвке, чтобы ты могла жить в замке, чтобы у тебя была возможность не думать о содержании дома, о счете в банке, чтобы тебе было с кем поговорить. Тебе пора получать образование, достойное девушки из хорошей семьи. Твой отец говорил что-то об этом?

Она кивнула.

— Что?

— Он сказал, что вернется из поездки и мы обсудим.

— Вот видишь, — сказал я, хотя понятия не имел, что именно Илина должна увидеть. — У меня нет другого способа позаботиться о тебе. Если бы я не был принцем, я бы взял тебя жить в свой дом и попросил бы принца назначить себя твоим опекуном. Но, — я горестно вздохнул и развел руками, — я принц и не могу быть ничьим опекуном, такие у нас законы. Но когда ты станешь старше и появится кто-то твоего возраста, с кем тебе будет гораздо интереснее, чем со мной, кто тебе понравится, я аннулирую нашу помолвку и ты сможешь дальше жить своей жизнью.

— Это точно? — спросила Илина.

— Ты сомневаешься в слове принца? — изумился я. — Ты думаешь, я тебе лгу?

Илина замотала головой, из ее глаз снова потекли слезы и она прижала к ним платок, но он ничем ей не помог и спустя пару секунд девушка уже рыдала взахлеб. Я повернулся к пажу.

— Иди и принеси воды! Или найди кого-то, кто сможет принести воды, понял?

Матей выскочил за дверь, быстрее, чем я успел договорить.

Я подошел к Илине, отнял ее руки от лица.

— Девочка, — тихо сказал я ей, — слушай меня внимательно, потому что я дважды повторять не буду. Я ничего с тобой не сделаю. И я совершенно точно не женюсь на тебе. Потому что я люблю другую девушку. Понятно?

Она смахнула слезы.

— А почему вы… не обручитесь с той девушкой?

Матей должен был прийти с минуты на минуту, у меня не было времени рассказывать Илине всю историю.

— Потому что она живет очень далеко отсюда. И я не знаю, любит ли она меня. Я видел ее два раза в жизни. Потому что все очень сложно, Илина. Моя единственная возможность увидеть ее — это наша с тобой помолвка.

Илина вздернула брови.

— Как так?

Я покачал головой.

— Долго объяснять.

Вошел паж с графином воды и стаканом, его явно разозлило, что ему пришлось бегать по чужому дому, когда тут случилось что-то интересное. Он, конечно, никому не расскажет, но его любопытство это не умаляет. Он налил воды и протянул стакан мне. Я кивнул на Илину. Матей протянул стакан ей. Она взяла и сделала несколько глотков.

— Подумай, о чем я говорил, Илина. Хорошо?

Она кивнула.

— Я надеюсь, ты согласишься на мое предложение, — сказал я, поднимаясь.

Как и положено доброй хозяйке, она встала и проводила нас к выходу. От моей охраны и ее прислуги не укрылись следы ее слез. Уж не знаю, что они подумают обо мне после всего этого. Вряд ли что-нибудь хорошее. Но это меня волновало куда меньше, чем то, что подумает обо мне Ровена.

— Ох, Ровена, — сказала мне как-то Майя, когда мы встретились у молочницы, Майя была одной из немногих, кто еще кое-как со мной разговаривал, — я так устала, быстрее бы все это закончилось.

— Что это? — Не поняла я и осмотрелась. Светило солнце, небо было чистым. К молочнице не было очереди, мы взяли с Майей по бидону молока, а она еще и свежего, только что сбитого, чуть присоленного сверху масла. — Отличный летний денек. Ты о чем?

— О жизни, — раздраженно ответила Майя. — Быстрее бы умереть, и все. Видеть не могу эту дыру. Раньше у меня было два десятка слуг, а сейчас я сама прислуга в своей семье.

— Так в чем проблема? Заставь и остальных работать.

Майя посмотрела на меня с презрением.

— Все работают, Ровена. Но это жизнь прислуги, а не королевской фамилии. Ты будто забыла, что ты Ванеску.

Я пожала плечами, вспомнив слова принца Лусиана.

— Твой титул не отнимет у тебя никакая ссылка, Майя.

— Можно подумать, белье меньше пачкается, от того, что его стирает леди, а не прачка, — проворчала она и осмотрела меня недовольным взглядом. — У тебя раньше было два десятка садовников, да?

— Около того, — согласилась я. — И что?

— А теперь ты сама ковыряешься в земле. Неужели для тебя нет разницы?

— Я и раньше ковырялась, — возразила я. — Не столько много и не так часто. Но я никогда не считала это позором — пикировать рассаду или посеять семена. Просто раньше у меня были и другие интересы, а теперь нет.

— А что делать мне, у которой не было других интересов? — со злостью спросила Майя. — Что делать всем нам?

Я пожала плечами.

— Откуда мне знать? Это ваша жизнь, Майя. Что хотите, то и делайте.

Майя резко свернула в переулок и быстро зашагала прочь, хотя на самом деле ей удобнее было пройти со мной еще несколько поворотов. Я посмотрела ей вслед. Окликнуть? Догнать? Извиниться? За что? Я не понимала. Если я не чувствовала себя виноватой даже тогда, когда раскрыла их заговор, то теперь, спустя три года, и вовсе не собиралась мучиться совестью из-за того, что Майя не может найти свое место в жизни. В Эстерельме Майя никогда даже не состояла при дворце, хотя могла бы числиться кем угодно, могла даже придумать себе должность, которая давала бы право появляться в королевском дворце, но не требовала бы никаких усилий. Но она не хотела. Говорила «мне хватает моего собственного дома». Получается, мне не хватало?