Бедовый месяц (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 38

Как в дурной книжке, когда главная героиня попадала в глупую ситуацию и непременно позорилась, в комнате на секунду наступила пронзительная тишина. Все головы повернулись в нашу сторону. Не на ту напали! Я шесть лет прожила в пансионе для благородных девиц, и в некоторых девицах из благородного была только фамилия.

— Добрый вечер, дамы, — громко поздоровалась с ними.

Очевидно, если вечер и был добрым, то до появления «туманной розы» в стае черных ворон.

— Тереза, вы прекрасны в этом удивительном цвете, — тихо проговорил ювелир, увлекая меня вглубь комнаты. — Мне начинало казаться, что мы не благое дело совершаем, а кого-то хороним. Не обращайте внимания. Четверть этих леди значились в свадебном списке Филиппа, но обручальный браслет достался именно вам.

Я улыбнулась и промолчала, что четверть от десяти — это два с половинкой. Выходит, какую-то из девушек Филиппу предложили по частям. Видимо, он выбрал меня, кого отдавали в полном комплекте. Еще с тетушками, дядькой Ренделом и оленьими рогами над нашим камином. Только заберите за бога ради.

— Они вас искренне ненавидят, — не унимался ювелир.

Спасибо, а то я по наивности и не догадалась!

— И знаете… — Он подвел меня к мягкому стулу перед свободным зеркалом. — Уверен, сегодняшний вечер станет началом нашей долгой и теплой дружбы. Так ведь?

— Конечно, — согласилась я.

Где-то на небесах упал в обморок святой заступник, отвечающий за честность. Зато встрепенулся другой, который следил за выживаемостью провинциалок в высшем обществе.

— Называйте меня Эмилем, — радушно предложил он и с резко пощелкал пальцами, привлекая внимание девицы в сером неприметном платье с драгоценной брошью в виде птицы на груди. — Принеси комплект ее величества. Леди Торн будет закрывать аукцион.

Оказалось, что для благого дела королева пожертвовала украшения из личной коллекции. Комплект принесли в окованной шкатулке с королевским гербом на крышке. Эмиль отпер замочек ключом, висевшим на цепочке вместо карманных часов, и шкатулка, осыпавшись золотыми магическими искрами, раскрылась.

Казалось, ее величеству по статусу положено носить тяжелые украшения, под тяжестью которых приходилось из последних сил держать спину ровно, но каждый драгоценный предмет из комплекта отличался изящностью. Тонкие серьги-висюльки, диадема с необыкновенным рисунком. Браслет, обвивший руку длинной спиралью. Колье, аккуратно подчеркнувшее ключицы в скромном вырезе.

Эмиль рассыпался в комплиментах, а я смотрела на свое отражение и не узнавала. Девушка в зеркале не походила на Терезу Вудсток. Она превратилась в леди Торн и чуточку меня ослепляла. С другой стороны, роскошь к лицу всем. 

— Господин ювелир, уделите мне минуту вашего драгоценного времени! — вдруг капризно позвала одна из девиц и с раздражением принялась снимать серьги. — Я не хочу рубины! Дайте мне бриллианты!

— Матерь божья! — едва слышно пробормотал господин ювелир, но растянул губы в приветливой улыбке и ринулся к норовистой леди, которая уже сдирала с подкрашенных прядями волос богатую диадему. — Милая леди Прэйм, не портите прическу! Рубины превосходно подходят к цвету вашего платья!

— Вы думаете? — Девица прекратила рвать на себе волосы и кокетливо уточнила: — Насколько превосходно?

— Я сказал «превосходно»? — охнул Эмиль и прижал сложенные руки к груди. — Божественно! Рубин — ваш камен. Вы такая же огненная, как он!

— Да, — кокетливо улыбнулась она, заправила за ухо волосы и передернула плечами. — Вы совершенно правы.

В зале, между тем, бодрым голосом распорядителя объявили о начале аукциона. Зрители разразились такими бурными аплодисментами, словно только и ждали, когда начнут тратить богатства.

— Ваш выход, дорогая! — Эмиль подал леди Прэйм руку. — Блистайте!

Не знаю, насколько она блистала, но торговались аристократы азартно, как будто спасали драгоценностям жизнь. Вернулась девушка с лучезарно-самодовольной улыбкой коммивояжера, за десять минут продавшего наивной хозяюшке чемоданчик мыльных паст. И пять свечек с ароматом ладана сверху.

Остальные леди в черном смотрели с мрачной ревностью. Похоже, у нас было не коллективное благое дело, а соревнование, кого продадут подороже. В смысле, чьи украшения уйдут за такие деньги, от каких у нормального человека случится сердечный приступ.

— Не могу с ним расстаться, — поглаживая колье, пожаловалась она Эмилю.

— Вы с ним расстаетесь совсем ненадолго, моя роскошная леди Прэйм, — проворковал он. — Ваш отец, благослови его святые заступники, сделал вам королевский подарок! Сразу видно, как он сильно любит свою единственную дочь.

До меня медленно, однако неизбежно, доходило, почему бриллианты ее величества украшали именно мою шею…

— Королевский подарок он сделает позже, — хмыкнула она. — А пока и этот пойдет. Рубины мне действительно к лицу, что думаете, девушки?

Если кто и думал что-то, то, похоже, недостойное аристократок, поэтому ответом послужило дружное молчание.

Девушки сосредоточенно готовились к выходу, как актерки перед большой премьерой. И каждую Эмиль провожал, осыпая комплиментами, словно от них лично зависел размер вырученных для благотворительности средств.

Объявляли их имена и названия драгоценностей, ужасно поэтичные и чуточку драматичные. Через некоторое время леди приходили. В разном настроении. Кто-то светился от самодовольства, вторые недовольно поджимали губы, а одна и вовсе пустила слезу, прикладывая к глазам платочек, а к носу — нюхательные соли. Однако эти соли, по всей видимости, не походили на те, что таскала в кармане тетушка Клементина. Ее-то были способы поднять мертвеца, тем более привести в чувство любую девицу в истерике.

— Никто не сделал ни одной ставки! Папа купил комплект только из жалости, — всхлипывала расстроенная леди.

— Просто он к тебе очень хорошо относится, — уверила ее подружка, и сразу стало ясно, что подружка она не лучшая, а заклятая.

— Да, поэтому даже жениха подобрал престарелого, чтобы ты с ним долго не мучилась, — с охотой добавила другая и на нее даже никто не зашикал. — Видишь, какой заботливый!

Из комнаты я выбралась несколько обалделая. Последний раз, когда Вирену бросил ухажер, мне пришло в голову ляпнуть, дескать, недостойное парнокопытное само себя устранило и подруге сильно повезло, что не придется отгонять его толстым учебником по этикету. Она неделю со мной не разговаривала и пересаживалась за другой стол. До сих пор не пойму, чего она обиделась на правду. Вон даже нежные аристократки не обижаются!

— Леди Торн в комплекте ее величества «Сумрачный пик», — объявил распорядитель.

Он перечислял количество камней и их размер, а я шагала между столами, чувствуя себя так, словно снова попала на брачный обряд. Только теперь лицо не прикрывала густая фата. Удивительно, но мне жуть как не доставало этого густого покрова невесты!

Старательно скрывая волнение, я встала перед публикой, опустила руки и осознала, что нахожусь в перекрестье взглядов. Разных взглядов: заинтересованных, презрительных, ревнивых и просто любопытствующих.

На идиотскую секунду показалось, будто Филипп давно покинул зал, но он нашелся на прежнем месте. Смотрел пристально, тяжело, словно снимал с меня дорогущее платье цвета «пыльная роза», как вчера ласкающим движением стягивал с плеч халат.

— Стартовая цена… — распорядитель назвал нелепую сумму, от какой у любого нормального человека зашевелились бы на голове волосы. — Господа?

— Десять тысяч, — резко удвоил стоимость господин, сидящий рядом с Филиппом.

Зал взорвался, точно ждал отмашки. Мужчины с таким азартом увеличивали стоимость королевских побрякушек, словно бились не на жизнь, а насмерть, и комплект демонстрировала не новоявленная леди Торн, а сама ее величество.

Когда сумма подобралась ко двум десяткам, Филипп отсалютовал мне бокалом. Дескать, леди Торн, да вы умеете украсить собой бриллианты. Смотрите, какая нешуточная возня.