На лезвии ножа (СИ) - Адам Сара - Страница 52

— Я урод? — муж удивлённо поднимает брови. — Себя то в зеркало видел, падаль? — затем переводит взгляд на меня: — ты в порядке, моя хорошая?

— Да… — как в трансе, растеряно шепчу, хлопая глазами.

— А теперь будь послушным мальчиком и извинись перед моей женой, — совсем не добрым тоном приказывает Адам так, что мне самой становится страшно.

— И-извините пожалуйста, — стоя на коленях, скулит Итан. Он трусливо смотрит в мои глаза, вот вся его сущность: смелый только с теми, кто слабее.

— Я не слышу, — Адам предостерегающе сжимает в кулаке его волосы сильнее.

— Извини пожалуйста! Такого больше не повторится. Мне очень-очень жаль, Белла. Я был не прав, — Итан смотрит так, что мне даже стало его жаль. Несмотря на все гадости, что я слышала от него на протяжении долго времени и терпела козни. Адам резко отпускает и Итан потеряв равновесие падает на четвереньки.

— Пойдём, — муж обтряхивает руки о штанины, как будто испачкался в чём-то, забирает из моих рук воду и уводит с «места происшествия».

— Много услышал? — робко интересуюсь, когда мы поднимаемся по лестнице.

— Достаточно, — сердито отвечает Адам. — Долго этот мудак тебя терроризировал?

— С самого начала, как я устроилась ассистировать, — с грустью вздыхаю. — Он сразу на меня взъелся, не понимаю почему.

— Хотел тебя, но знал, что не потянет, — уверенно заявляет Адам.

— Нет, вряд ли… — я удивлённо поднимаю на него глаза.

— Поверь. Ты очень наивна девочка.

Я не отвечаю, потому что мы уже поворачиваем к коридору ведущему в операционную. Сары нигде нет, а Артём стоит печатая, что-то в своём смартфоне. Мы подходим ближе, мужчины перекидываются между собой парой слов. Через пару минут двери открываются и из неё выходит хирург.

Моё сердце пропускает удар. Я без слов всё вижу по его взгляду. Мне слишком знакомо это выражение лица… сжимаю руку мужа крепче.

— Мы сделали всё, что могли, но его сердце не выдержало после третьей остановки, — подтверждает мои догадки врач. Я заранее знаю, что он скажет дальше: — примите мои соболезнования…

И всё… он входит обратно в операционную, оставляя нас в оглушающей тишине. Встаю на носочки, пряча своё лицо на шее у Адама, его рука инстинктивно обнимает меня крепче.

— Мне так жаль, Адам!

Джон Грей ушёл из жизни в 4:17 по Чикагскому времени…

Гелендваген мчит по заснеженному шоссе. Крупные хлопья спадают на землю, образуя гололёд на дороге. Смотрю в окно и представляю, что душа Джона нашла своё упокоение на том свете, а этот кристально белый снег: его сигнал для нас…

Водитель держит путь домой. Мы с Адамом молча сидим на заднем сидении, каждый погружён в свои мысли.

Мы едем с похорон.

С похорон Джона…

Повторяю, про себя по несколько раз, чтобы самой в это поверить. До сих пор в голове не укладывается, что его больше нет с нами… Отчего Бог так не справедлив? Почему молодой, добрый и жизнерадостный парень так рано нас покинул? Ведь у него были мечты, он строил планы на будущее. Жизнь и так наказала Джона, оставив сиротой на всём белом свете. Единственный человек, что у него был, это — Адам, самые близкие друг для друга. Мне больно представлять, что у Джона могла быть своя семья и куча маленьких, таких же, как он: озорных и непоседливых детишек.

А ещё, мне невыносимо горько смотреть на Адама. Самое страшное, что он закрылся от меня и не показывает своих чувств. Не делится тем, как ему плохо, держит всё в себе. Каждый раз мои попытки поговорить с ним и облегчить душевную боль заканчиваются тем, что он молча уходит, избегая разговора.

Я даже не представляю, какая агония творится у него в душе, ведь Джон был самым близким для Адама человеком. Хильда ведь тогда говорила это, да я и сама видела. Они были, как два брата, соратника, всегда прикрывающие спины друг друга. Джон вёл большую часть дел Адама. Сможет ли он теперь кому-то доверить управление этим всем? Вряд ли, такого, больше нет…

Я постоянно задаюсь вопросом, кому нужно было убивать Джона, ещё и таким жестоким способом? Это не просто случайность! А что, если на его месте, должен был быть Адам, или они оба? Боже, при мыслях об этом, по телу проходят мурашки.

— Ты знаешь, кто это сделал? — не выдержав спрашиваю Адама. Он поворачивает ко мне своё осунувшееся лицо, под его глазами залегли тёмные круги, от тяжёлых бессонных ночей. Не смотря на уставший внешний вид, его взгляд от моего вопроса мгновенно становится звериным… Какое-то время Адам задумчиво смотрит, словно обдумывает стоит ли мне знать правду.

Молча кивает в ответ.

Знает.

Что будет с этими людьми я не спрашиваю, мне и так понятно, что они трупы. Если ещё нет…

Оставшуюся дорогу мы преодолеваем в молчании. Когда машина останавливается на подъездной дорожке, на закрытой территории дома, Адам не торопится выходить из машины. Заметив мой недоумевающий взгляд говорит:

— Буду позже.

Я понимающе киваю, со стоящей позади машины выходят заплаканные Хильда и Аннет, они тоже были на похоронах. На прощании присутствовало очень много людей, такого огромного скопления народа я не видела ни на одних похоронах. Даже Максимилиан и Ариела прилетели из Лос-Анджелеса. Джона любили многие, но враги отняли его у нас… Как я заметила Адам, Максимилиан и Артём не просто поддерживают друг друга в своих криминальных кругах, но и довольно-таки очень близко общаются между собой. Меня немного успокаивает мысль, что они были рядом с моим мужем и поддерживали его. Не смотря на его напускную собранность и жёсткий внешний вид, я знаю, что ему больно, от меня Адам не сможет это скрыться за маской.

Бедняжка Хильда очень тяжело перенесла похороны, я волнуюсь, что ей может стать плохо. В каждом из нас, на всю жизнь останется огромный шрам на сердце, который никогда не заживёт.

Мы втроём входим в дом, каждый расходится по своим делам в гнетущем молчании. Я иду в зал и ложусь на диван прямо в пальто, свернувшись в клубочек, всё тело знобит, как от жуткого мороза. Вспоминая своё первое знакомство с Джоном, когда меня похитили, я ведь сразу почувствовала, что ему можно доверять, что Джон свой! Так и вышло, он сразу расположил меня к себе своим открытым поведением, будто мы давние приятели.

Смотрю на соседний диван и перед глазами появляются наши с ним улыбающиеся лица при просмотре «Тёмного Рыцаря», я словно подглядываю за нами, в тот вечер со стороны. Воспроизвожу в памяти то, как мы смеёмся, держась за животы, с шутки понятной только нам двоим, как едим пиццу на этом самом месте. По щекам текут слёзы, как больно осознавать, что я больше никогда не смогу поговорить с Джоном и беззаботно посмотреть наше любимое кино. Думаю, я вообще теперь не смогу спокойно смотреть этот фильм, ведь при каждом просмотре мне будет невыносимо больно…

Не в силах больше мучать себя, нащупываю за спиной пульт и включаю телевизор, чтобы заглушить мысли. На первом возникшем канале, девушка репортёр стоит у массивных ворот на кладбище Грейсленд. Вверху экрана горит красная надпись: «Прямой Эфир». Палец замирает на кнопке, но я не решаюсь нажать на неё и переключить канал.

«— Сегодня состоялись похороны бизнесмена — Джона Грей. Напоминаем, что позавчера вечером, мужчина был зверски расстрелян в центре Чикаго, во время открытия нового Ресторана его компаньона и по совместительству, близкого друга — известного ресторатора Адама Коулмана, — брюнетка держит микрофон у лица.

— Во время самого процесса панихиды, на территорию кладбища не пропускали репортёров и незнакомых людей. Однако количество приближённых к усопшему, которым было позволено попрощаться составило огромное количество людей. Как сообщают наши источники, тело было настолько изувечено, что хоронили в закрытом гробу, — она делает трагическую паузу и кадр приближается ближе к самим воротам.

— Как вы видите поток желающих попрощаться, не заканчивается и люди всё продолжают прибывать. Полиция Чикаго уже ведёт активное расследование, предположительно мотивом убийства послужили конкуренты молодого и перспективного предпринимателя…»