Красный вервольф (СИ) - Фишер Саша - Страница 29

Теперь осторожно прикрыть дверцу сейфа, чтобы металл о металл не лязгнул. Дважды повернуть массивный ключ.

Замок скрежетнул. Я осторожно извлек ключ из скважины.

В коридоре раздался стук каблучков Марты. Она пританцовывала и мурлыкала под нос какую-то задорную песенку. Длинным прыжком я переместился к граммофону и сунул ключ в рупор. Когда дверь распахнулась, я уже сидел на уголке дивана, в том самом месте, где Марта меня и оставила.

— Алекс? — она ослепительно улыбнулась, ее быстрый взгляд обежал кабинет. Точняк, эта горячая блондинистая стерва с самого начала знала, что затащит меня сюда. Сейчас молчала, потому что заготовленное «Что ты делаешь?!» ей сказать не удалось.

— Граф не будет против, что я ненадолго позаимствовал книгу? — невинно сказал я и приподнял с колен томик Германа Ленса. Надо же, какая ирония судьбы! Торопливо отступая на стартовые позиции, я схватил с полки книгу под названием «Вервольф». Этот культовый нацистский бестселлер я не читал, просто знал, что он существует, и что там про бедного крестьянина, у которого в Тридцатилетнюю войну убили всех родных, и он начал кроваво мстить, набрав себе банду таких же отморозков.

— Мы ему не скажем, — хитро улыбнулась она, подмигнула и провела рукой по влажным волосам, — Я не слишком долго отсутствовала? Не скучал? Я приняла душ.

Посвежевшая после душа, она выглядела еще очаровательнее, в этом ей не откажешь. Даже в штанах стало немного теснее.

Но у Марты явно были другие планы.

— Уже поздно, нам пора по домам, — воркующим голосом сказала она и прижалась ко мне упругой грудью. — А книгу лучше вернуть, граф не любит, когда трогают его вещи. Ты же понимаешь, о чем я?…

И наградила меня таким двусмысленным взглядом, что я чуть не покраснел. Не дождешься, соблазнительница! Я сжал ее за талию, с силой притянул к себе и тут же отпустил. Поправил очки, одернул гимнастерку.

— Да, ты права, пора по домам! — сказал я. Вернул книгу на полку, и мы покинули кабинет графа. Марта щелкнула выключателем, и роскошное убранство погрузилось во мрак.

Комендатура стояла на ушах. Гвалт стоял везде — в коридорах и кабинетах. Суть разговоров я просек сразу же — нашли тело задушенного мной Гогензайма в разрушенном доме. Долго же они тележились, почти двое суток он там незамеченным пролежал. Пока я протискивался мимо одетых в стандартные «фельдграу» мундиры к своему кабинету, я успел услышать сразу несколько версий. Что горло гауптштурмфюрера было разодрано зубами хищного зверя. Что кто-то ночью слышал завывания волка, и это «Ууууу!» явно было неспроста. И что один парень сказал, что слышал в офицерском клубе, что вроде бы наш Гогензайм допрашивал деревенскую ведьму, а та его прокляла, вот поэтому так все и получилось.

Я сел за свой стол, с трудом сдерживая довольную лыбу. Молодцы, фашистики! Предсказуемые вы, мои склонные к мистике твари!

Явилась Марта. Во всем блеске своей холодной красоты, поздоровалась царственным кивком и, виляя упругим задом прошла мимо меня на свое место.

Как ни в чем не бывало, ага. Застрекотали со скоростью пулеметной очереди кнопки ее печатной машинки. Очередной рабочий день стартовал.

Я мысленно ухмыльнулся и склонился над каталогом антикварной мебели. Пальцы заныли, предвкушая очередной день бесконечной писанины.

Звякнул телефон на столе у Марты. Она подняла тяжелую черную трубку, выслушала указания и посмотрела на меня.

— Алекс, герр граф требует тебя к себе.

Первой мыслью было, что граф, сволочь такая, заметил, что я рылся в его сейфе. Оставил какие-то ловушки на которые я не обратил внимания, и сейчас там вместе с ним сидит его приятель-гестаповец и уже готовит для меня специальный подвал.

Тьфу ты, бл*ха! А ну-ка соберись, дядь Саша! Я встал и с максимально безмятежным видом двинулся к двери.

— Вы хотели меня видеть, герр граф? — поправив очки, спросил я.

На столе перед графом опять стоял граммофон. Величественным жестом он указал мне сесть на диван и заткнуться. Что я и сделал.

С благоговением на лице он опустил иглу на вращающуюся пластику и прикрыл глаза. Кабинет заполнили звуки музыки. Я присел и смиренно принялся слушать, как Венера расписывает Тангейзеру, как прекрасен ее грот, нежная перина и все такое. Граф покачивал головой в такт, руки порхали, на губах играла блаженная улыбка. Грот любви, значит. Наверняка ведь не случайно он устроил сегодня именно эту музыкальную паузу! Стопудово, именно он приказал Марте меня соблазнить, вряд ли это была ее собственная инициатива.

Голос певицы умолк, игла заскрипела о пластинку, и граф открыл глаза. Затуманенным взглядом посмотрел на меня.

— Восторг, чистый восторг… — пробормотал он. — Однако нам надо заниматься делами. Герр Алекс, у меня сегодня к вам будет особенное поручение. Я написал распоряжения для рабочей группы, и мне нужно, чтобы вы перевели это все на русский. Для тех участников, которые не владеют немецким языком.

— Понял, — кивнул я. Похоже, я все-таки прошел очередное испытание. Граф протянул мне стопку листов, исписанных его изящным почерком.

— И еще кое-что, — сказал он, когда я уже подошел к двери. — Можете пользоваться моей библиотекой. Вечера здесь бывают долгими и скучными, литература — отличный способ их скрасить.

Губы его едва заметно дрогнули, глаза ехидно сверкнули. Марта уже успела все ему доложить! Интересно, с какими подробностями? И чем еще, что принадлежит ему, я могу пользоваться? Смотрел он куда-то вниз, мимо меня. Я проследил за его взглядом. Рядом с диваном валялась пуговица от моей гимнастерки. Бл*ха, я думал мы все их подобрали…

Я опустил глаза, подавил ухмылку. Позволил крови прилить к щекам. Я же ботан, мне положено краснеть от таких намеков.

— Спасибо, герр граф, — сказал я и прикрыл дверь.

Сегодня я искал всевозможные поводы, чтобы выйти из нашего с Мартой закутка и потолкаться по коридорам комендатуры. Выходил в туалет, ходил наполнить графин свежей водой, вызывался донести бумаги до кабинета на другом этаже. Утром я услышал одну важную вещь — что мои манипуляции с трупом Гогензайма вызвали ровно те пересуды, каких мне и хотелось. Теперь мне хотелось убедиться, что второе мое предположение тоже окажется верным. Что «Аненербе» захочет провести вдумчивое следствие убийства своего сотрудника и не позволит полицаям просто устроить очередную экзекуцию на площади.

С одной стороны, «Аненербе» здесь были не то, чтобы в супер-авторитете, пока что всем рулила армия, все-таки прифронтовая пока что территория. И вообще, я уверен, не всем было понятно, чем занимаются эти загадочные ребята, изучающие наследие предков, германские древности, всякий оккультизм и мистику. Некоторые из них на вид вообще лохи какие-то, вроде тех двоих, которые на заседание искусствоведческого совета приходили.

Но с другой стороны, у «Аненербе» была весьма инфернальная репутация, они устраивали массу опытов над людьми, да и сам фюрер им благоволил, ибо… Ибо. Эх, все-таки, не хватало мне академических знаний этой области! Но ничего, я это восполню!

Если аненербовцы мой крючок заглотили, то как-нибудь должны найти в себе силы убедить дойчен-зольдатен в том, что столь странное убийство их сотрудника — это внутреннее дело.

К обеду шумные обсуждения в основном стихли, видимо начальство пресекло пустопорожний треп. Так что приходилось довольствоваться обрывками кулуарных разговоров.

— …Густав рвет и мечет.

— Что так? К нему же вроде супруга приехала, он должен быть добр и благостен.

— Только вместо супружеского долга ему придется заниматься кое-чем другим.

— Да что ты говоришь? Дело поручили Густаву?

— А кому еще? Не Бебенбергу же!

— А кто поручил?

— Энгельмайер.

— А ему-то что за дело? Отправил бы громил Киппа, они бы живо заставили этих русских свиней выдать убийцу.

— А ты разве не слышал? А, тебя же не было на внеочередной планерке! Я думал со Шредером истерика случится, но потом поднялся Эндельмайер и балаган прекратил. И сказал, что делом займется Густав. И дал ему неделю. Мол, если за неделю не найдет этого зверя, то можно будет спустить на местных Киппа и его карателей из сто четвертой.