Красный вервольф (СИ) - Фишер Саша - Страница 21

Фриц вздрогнул и обернулся.

Хрясь! Я рубанул ребром ладони по руке с пистолетом. Ударил так сильно, что запястье врага хрустнуло, а «Вальтер» с грохотом упал на пол. В туже секунду впечатал кулак другой руки мясистый нос противника. Фашист даже не успел понять, что происходит, не то что вскрикнуть. Лицевые хрящи на его морде лопнули, разметав брызги крови.

Оглушенный он завалился на спину, но не вырубился, хлопал глазами в шоковом состоянии. Я подскочил к нему и, перевернув на живот, накинул на шею захват «гильотина». Сдавил. Фашист в это время пришел уже немного в себя и засучил ножками по полу. Пытался закричать, но передавленные голосовые связки выдавали лишь шипение и хрип.

Злата смотрела на происходящее широко раскрытыми глазами. Но в них читался не ужас, а ярость и злорадство. Фриц продолжал дергаться и не хотел подыхать. Живучая тварь!

Я навалился всем телом и поднажал на горло. Хрустнул кадык и немец поплыл. Обмяк безвольной тушкой. Я продержал захват еще с полминуты, передавливая сонную артерию. Его дыхание прекратилось. Сейчас сосуды мозга спазмируются и нервные клетки начнут отмирать.

Отпустил труп.

Злата выскочила в коридор и спешно занесла бездыханное тело мальчика. Положила на кровать. Я пощупал пульс на его шее:

— Жив, скоро очнется. В отличие от твоего клиента.

— Спасибо, Саша, — пробормотала девушка, теперь в ее глазах читался испуг. — Но за это нас расстреляют… И будут пытать.

Она зарыдала, склонившись над сыном, покрывая его лицо поцелуями, будто прощалась с ним.

Я взял ее за плечи и поставил на ноги. Посмотрел в ее стеклянные глаза и твердо проговорил:

— Не убьют, если будешь делать то, что я скажу, — немного ее встряхнул. — Ты слышишь?

— Да, — почти беззвучно пробормотала она. — Кто ты, Саша?..

Я усадил Злату на стул, набулькал из графина полстакана воды и присел напротив нее.

— Злата, вдохни, сосчитай до четырех и выдохни, — тихо сказал я, глядя ей в лицо. — Дыши неглубоко и носом. Когда станет полегче, попей водички. Мне сейчас очень нужно, чтобы ты хотя бы немного успокоилась. Хорошо?

Она кивнула. В глазах ужас, сердце колотится бешено, но в истерику вроде впадать не собирается.

— Дыши как я сказал! — я сжал ее локоть и поднялся. Перешагнул растянувшегося поперек комнаты голого фрица. Его серый китель висел на спинке стула. Посмотрим, что за птицу заарканила Злата… Я быстро обшарил карманы и вывалил все находки на стол. Потертый складишок, горсть плоских камешков, портсигар с орлом и свастикой, еще всякая мелочевка… Ага, удостоверение! Я поднес серую книжицу поближе к керосинке. Ох ты ж, вот ничего себе! На корочке пухлощекого арийца кроме орла со свастикой красовался еще один знак. Меч и петля, окруженные рунами. Аненербе! Так ты непростой человек, Карл Гогензайм! Зондеркоманда «Х»… Я напряг мозг, вспоминая все, что я вообще когда-либо читал об этой организации. «Наследие предков» — это двинутые на мистике и тайных знаниях фанатики. Устраивали экспедиции в Тибет, Карелию, на Кавказ и прочие «места силы». Искали секреты могущества и всякие артефакты. Раскопки устраивали. В архивах рылись… Точно! Архивы… Зондеркоманда «Х» — это отряд, который собирал списки ведьм по материалам процессов. И как тебя занесло в Псков, герр Гогензайм? Или здесь в Пскове тоже жгли ведьм во времена оны?

Идея вспыхнула в голове совершенно дикая.

Из-за вот этого самого удостоверения. Сначала моя мысль, что делать с внезапно образовавшимся трупом, была проста, как грабли. От дома до реки — два шага. У понтонного моста охрана, конечно, но там же неподалеку и стихийный пляж, на котором сами же нацисты и купаются. Если дотащить тело до реки и спустить в воду, то есть шанс, что течение к утру оттащит его в сторону от города, и найдут его нескоро. А если все-таки выловят, то решат, что герр Гогензайм пошел пьяный купаться, треснулся башкой и утонул. А вот, кстати, и его вещи на берегу. Тонкий момент тут был один — охрана моста. Понтонная команда относилась к ней со всей серьезностью, даже вышку с прожектором поставили. Плюс взорванный мост уже принялись активно ремонтировать, так что на берегу еще и «тодты» тусовались в больших количествах. Проскочить мимо них всех было можно, конечно, но…

— Он говорил, что они тут давно, еще до войны, — тихим голосом сказала Злата. Об стол звякнул стакан. — С тридцать девятого года под Заовражино экспедиция стояла.

— О как… — я взял один из камешков и поднес к лампе. Точно, на них выгравированы руны. Только комплект вроде как неполный. — Ты как?

— В прошлый раз за мертвого фрица расстреляли десять человек, — сказала она. — А он был обычным рядовым.

Точно успокоилась. Дрожи в голосе не слышно, панических ноток тоже. А она кремень-девчонка!

— Злата, слушай меня внимательно, — сказал я, снова сел напротив нее и заглянул ей в лицо. — Сейчас мы от него избавимся, но мне понадобится твоя помощь. Не испугаешься?

— А теперь-то уж что? — бесцветным голосом сказала она. — Если бы он ушел живым, то завтра фрицы бы пришли за Фимой. У Даши дочку забрали, потому что она сильно заикалась и хромала… А Фима…

Она резко вздохнула, будто всхлипнула.

— Тихо-тихо, никто ни за кем не придет, слышишь? — я взял ее за плечи и легонько встряхнул. — Нам придется немного повозиться, но все будет хорошо, поняла?

Она кивнула. Шмыгнула носом. Вытерла глаза и сжала зубы.

— Я готова, Саша, что нужно делать? — в глазах вспыхнула решимость.

— Для начала давай натянем на него штаны, — сказал я.

Чтобы привести его в относительный порядок, нам пришлось повозиться. Потом я взял его китель и натянул на себя. Фуражку тоже. Сунул за пояс «вальтер». Надеюсь, не пригодится, но на всякий случай пусть будет. Ох, надеюсь, мальчуган не очнется пока нас нет, и не поднимет крик.

Взвалил мертвое тело себе на плечо, кивнул на дверь и прижал палец к губам. В доме все уже давно спали, коридор был погружен в законопослушную тьму. Стараясь не шуметь, мы выбрались на улицу. Со стороны борделя слышался развеселый шум, смеялись девицы, пиликала губная гармошка. Расслабляются, оккупанты хреновы. Время позднее, значит есть шанс, что поднабрались они уже порядком. Я поставил мертвого фрица вертикально и закинул его руку себе на плечо.

Злата подхватила тело с другой стороны. И мы потопали. Неспешно, держась в тени домов и деревьев. Нам нужно всего лишь пройти мимо галдящих пьяных фрицев, а дальше там небольшой сквер, а за ним — тот самый дом, который я наметил нашей целью. Крыша разрушена прямым попаданием, но стены сохранились.

Двигались мы медленно. Я слышал взволнованное дыхание Златы. Фуражка была мне великовата и норовила сползти на глаза. Голова мертвеца мотнулась и стукнула меня в скулу. Бл*ха! Злата почти беззвучно что-то пробормотала, освободила левую руку и ухватила мертвеца за волосы на затылке.

Еще несколько метров. Мы миновали торец дома. Дальше — самый опасный участок, где на нашу троицу могут обратить внимание. Теперь мне было отлично видно компашку фрицев у входа. Человек семь. В одних штанах и майках, по кругу передают бутылки. Они оккупировали скамейку, были видны вспыхивающие огоньки сигарет, вокруг крутилось несколько полуголых девиц.

Шаг. Другой. Третий. С каждым следующим тело Гогензайма, кажется, наливалось свинцом.

— Хэй! Это кто там бродит? — раздался со стороны борделя нетрезвый окрик. Нестройно голосящий хор замолк.

— In München steht ein Hofbräuhaus: oans, zwoa, g’suffa … Da läuft so manches Fässchen aus: oans, zwoa, g’suffa (В Мюнхене стоит Хофбройхаус: Раз, два — выпили! Там течёт из многих бочонков: Раз, два — выпили!)… — громким и пьяным голосом запел я. Почувствовал, как от неожиданности вздрогнула Злата. Но буквально через секунду пьяно засмеялась.

Парочка нетрезвых голосов подхватили песню.

— Это ты Гейнц? — выкрикнул кто-то.

— Я-я, — отозвался я и громко рыгнул. От борделя раздался хохот, снова зазвучала губная гармошка. Мы двинулись дальше. Еще пара метров стены кирпичного дома. И поворот через сквер. Густые кусты и угол борделя скрыли нас от фрицев.