Аномальщик (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 47

— Привет… красавица, — я улыбнулся в ответ. — Мы живы… прикинь…

— Маратыч… убьёт… — Майя прикрыла глаза.

— Точно… — согласился с ней я.

Пришла Таня, оказавшаяся тридцатилетней на вид женщиной.

— Так, кто первый? — спросила она, и я показал глазами на Майю. — Девочки вперёд? Хорошо.

Она быстро проверила пульс, давление, температуру, ещё что-то, послушала дыхание. Хотя куча показателей в режиме реального времени выводилось на приборы, она всё ещё раз проверила сама.

— Как себя чувствуешь? — спросила врач.

— Есть хочу, — ответила Майя. — И дышать… тяжело…

— Воздуха не хватает? — подсказала Таня.

— Да, — Майя кивнула почти одними глазами.

— Лёгкие сильно пострадали, — Таня похлопала Майю по плечу. — Это ничего, до свадьбы заживёт. И шрамы заживут, не переживай, на вас, аномальщиках, как на кошках всё заживает. И девять жизней у каждого. Теперь, считай, на одну меньше, мы вас с того света выцарапали. А вот что есть хочешь — это хорошо. Сейчас покормим, но только чуть-чуть, много нельзя.

— Спасибо, — напарница закрыла глаза. Устала.

— Чума же… смертельна? — спросил я.

— Не в средние века живём, — хмыкнула Таня, пересаживаясь ко мне. — Антибиотики, специальная противочумная сыворотка, да и последние десять лет инфекционология развивается семимильными шагами. Иначе б все давно в ящик сыграли, хоронить некому было бы. Чума это даже не самое страшное, с чем мы сталкивались. Я как раз в меде училась, когда всё началось, — рассказывая, она параллельно меня осмотрела, и теперь замолчала, слушала лёгкие. — Ну, всё хорошо, теперь только набираться сил. Завтра уже вставать разрешу.

— А в туалет? — удивился я.

— Вот как приспичит, так и встанешь, — подмигнула врач.

— Умеете… мотивировать, — улыбнулся я.

— А это действительно зачастую лучшая мотивация! — она улыбнулась и пошла давать распоряжения.

Когда она ушла, мы с Майей посмотрели друг на друга.

— Лёша, мы же… победили? — спросила она.

— Да, всех… до единой… Чарли, ты где?.. — пришлось сделать паузу, чтобы продышаться. — Спасибо, брат, помог…

Енот смущённо прикрыл мордочку лапками, а потом потянул носом воздух. Запахло куриным бульоном.

— Чуешь? — спросил я Майку.

— Еда… курочка… — та блаженно улыбнулась. — А почему… так воняет?

— Тебе тоже? — удивился я.

Как раз зашла врач.

— Кому чем воняет? — поинтересовалась она.

— Больницей, — попытался я объяснить..

— Ну-ка, что я ела? — прищурилась Таня.

Она действительно принесла с собой ещё один запах, смутно знакомый.

— Шпроты, — первой поняла Майя, и я сразу вспомнил.

— Паштет, с батоном! — уточнил я. — И кофе… чёрный.

— Вот вам и ответ, — развела она руками. — У вас на фоне интоксикации, гиповолемического шока и лихорадки мозг… в общем, мозг решил, что организм умирает, вот чувства и обострились, чтобы повысить шансы на выживание. Если будет сильно беспокоить — скажите, но так-то гиперосмия должна сама пройти.

Нас кормили с ложечки. Порции были какие-то игрушечные, а суп жидким. Врач сказала, что больше нельзя пока. Но утром дадут нормально поесть, и если организм нормально воспримет, то дальше — усиленное питание и лечебная физкультура. Полная реабилитация — не меньше месяца.

— Мы же всё пропустим! — испугался я.

— Не переживайте, ещё раз пройдёте, это не страшно, — улыбнулась врач. — Главное живы.

После еды нас ненадолго оставили одних. Но сил говорить уже не было.

— Месяц всего знакомы, — я глубоко вдохнул, — а второй раз вместе… в инфекционке.

— И не говори, — Майя прикрыла глаза. — Устала…

Утром, как и обещала врач, мне приспичило. Да так, что я готов был сам катетеры снимать. Но Таня была уже тут как тут. Видимо, медсестёр в изоляцию не взяла, вот сама и справляется. Помогла встать, без неё я бы точно не справился, проводила в туалет, здесь же, в палате. Дальше я её выгнал, несмотря на все возражения. Потом, правда, пожалел об этом. Но всё же справился. Выходил по стенке, по шагу в минуту, но сам!

С этого дня восстановление пошло гораздо быстрее. Специальная диета, на третий день подключились упражнения. Мы с Майей уже сами ходили, сами ели, даже сами могли в душ сходить. Болезнь отступила, и через неделю с момента заточения, карантин сняли.

Парней сразу отправили обратно в часть. Они все эти дни старались нам на глаза не очень попадаться, переживали, придурки, что не пришли на помощь. Да и правильно им взводный приказ отдал! А то бы все заразились, и вообще не факт, что все выкарабкались бы. Нет, я понимал Колю. На его месте… на его месте я не знаю, как поступил бы. Скорее всего, сделал бы вид, что у меня рация не работает. Но я никогда не умел ходить строем и по приказу, так что это не показатель. Парням я этого говорить, конечно, не стал.

По возвращению четвёрки из шестого отделения в казарме случился казус.

Началось всё с того, что командир второго взвода, старший лейтенант Миронов, зашёл в казарму, с намерением объясниться с Колей и товарищами. Сам Миронов ещё за неделю до этого, через час после прорыва крыс, получил такой про… филактический разговор с самим Сулимовым, что всю неделю заикался, когда к нему кто-то обращался. Нет, его приказ курсантам ждать подкрепления Сулимов расценил как абсолютно правильный. Выволочку от начальства и ротный, и взводный, и командир этого самого подкрепления получили за другое — за слабую координацию действий, едва не приведшую к гибели двух курсантов. И вот Миронов пришёл чисто по-человеческим с мужиками перетереть.

Начался разговор с того, что Коля молча зарядил взводному в челюсть, отчего тот отлетел на пару шагов, и при падении хорошенько приложился головой об пол.

— Полегчало? — спросил Миронов, не вставая.

— Так точно, товарищ старший лейтенант, полегчало! — Коля вытянулся по струнке. — Готов понести заслуженное наказание!

— Пошли, — потирая едва не выбитую челюсть, он поднялся и кивнул в сторону комнаты отдыха. — И тех троих с собой бери.

Коля оглянулся, молча кивнул головой, молча пошёл за взводным.

Впятером они зашли в комнату отдыха. Миронов достал с полки пять стаканов, а из-за пазухи — плоскую бутылку коньяка. Разлил. Достал плитку шоколада, развернул, разломил на куски. Молча раздал стаканы.

— Приказ тот я бы снова повторил, — начал он, — и любой из вас на моём месте повторил бы. Впрочем, критику принимаю. Проблема на тот момент была не в вас, а в общей организации. Давайте за то, что все выжили, и дальше жили долго и счастливо.

— Ты тоже не серчай, старлей, — Коля опустил глаза. — У меня корабль на глазах погиб, и никто почти не выжил.

— Знаю, читал дело-то, — Миронов кивнул. — Тем более удивлён, что вы тот приказ выполнили.

— Здесь тем, кто их не выполняет, не место, — Коля вздохнул. — Как бы тошно потом не было.

В первый же день, как сняли карантин, к нам наведался Тимур Маратович, собственной персоной. С букетом цветов для Майи и всякой снедью в авоське для нас обоих, которую, правда, у нас тут же забрали, потому что пока нельзя.

Благоухал букет так, что кружилась голова, заглушая все прочие запахи.

— Ну что, герои, поздравляю с победой! — он пожал руку мне, обнял Майку.

— Спасибо, Тимур Маратович, — поблагодарил я. — Только вот, пока отлёживаемся, как же учёба?

— Лекции вам пришлют, — он достал из портфеля планшет и зарядку к нему. — А по практической подготовке у вас все зачёты уже проставлены до конца учебки.

— Но экзамен сдавать придётся? — уточнила Майя.

— Я видел запись, как вы здание проходили прошлый раз, — улыбнулся Маратыч. — Поверь, с экзаменом у вас проблем не возникнет.