Мой сводный тиран (СИ) - Черно Адалин - Страница 25

Дохожу до туалетов, достаю телефон и отправляю Марине сообщение:

Глеб: Тащи свою задницу в туалеты.

Марина: Еще чего.

Ответ прилетает тут же, будто она сидела со своим новеньким айфоном и ждала, когда же я, наконец, напишу ей.

Глеб: Жду тебя ровно десять секунд, а потом сваливаю. Этот очкастый индюк заставляет меня икать. Контракт с ним все равно не мне нужен.

Мне кажется, я слышу ее шипение и недовольное кряхтение аж отсюда. Считаю до десяти, но Марина не приходит. Я уже думаю, что она меня динамит, но нет. Приходит. С лицом мрачным, как туча, и надутыми губами, свидетельствующими о недовольстве.

— Ну и что ты творишь? — зло начинает, еще не успев поравняться со мной. — Ты в курсе, что проект уже готов и нам нужно только утвердить его? Ему даже понравился, между прочим, просто… он хотел увидеться с начальником. А тут ты… ты в зеркало себя видел? — спрашивает она, забавно морща носик.

— И что там?

— Тупой питекантроп там! — рявкает Марина. — Я работала над этим проектом кучу времени, мы вложили сюда кучу сил, и если из-за твоей похмельной рожи он скажет переделывать или вовсе откажется перечислять вторую часть гонорара, — она заносит указательный палец и машет им прямо перед моим носом, — я не знаю, что сделаю. А компания потерпит убытки.

— Все сказала? А теперь меня послушай. Этот твой “клиент” намеренно нос воротит, чтобы мы ему скидку предложили, причем пожизненную.

— Ну и в чем проблема? — ехидно спрашивает она. — Пять процентов зажал ради большой прибыли?

Я выдыхаю, потому что даже после запоя слишком хорошо разбираюсь в людях. Тот, с кем отец нас познакомил еще в прошлый раз, — типичный говнюк, делающий вид, что он чего-то стоит. Сейчас ему предлагают отличный проект. Я видел, что сделала команда Марины, и те деньги, что он платит, скорее благодарность, чем реальная оплата за работу.

— Глеб, твой отец всегда уступал клиентам, и они неоднократно возвращались к нам.

— В этом его главная ошибка, — настаиваю на своем.

— И что ты предлагаешь? Оставить всех без премии за работу? Ты знаешь, сколько времени и сил потрачено?

Я вздыхаю. Это трудно, но я не хочу уступать ему, потому что знаю: следующий заказ будет сложнее. И мозг он знатно поимеет всем.

— Марин, вспомни, те, кому отец делал скидку, все приходили повторно?

— Да, — она кивает, — конечно! Все приходили, кто-то даже по пять заказов делал, иногда приходилось переделывать, конечно, но не все работы получаются такими, как первые, поэтому…

— Вот, — ловлю ее на слове. — Он ждет, что мы сделаем скидку в надежде на то, что он вернется. И потом будем вносить правку за правкой, доводя все до идеальности. Он вернется, чтобы поиметь нам мозги!

Марина удивленно всматривается в меня, а после крутит у виска пальцем.

— Ты бы опохмелился, что ли. Голова совсем не соображает. В твоих словах смысла нет. Мы клиентам скидку предлагаем, они работу нашу оценивают. Не нравится — отклоняют, мы переделываем. Какая разница, есть скидка или нет?

— В этом и разница, Марина. Ты терпишь изменения, вносишь их и корректируешь по полной цене или со скидкой. Какую скидку делал отец минимально?

Марина задумывается и пожимает плечами, мол, я не знаю.

— Десять, кажется, но я не долго работаю. Могло быть и пять. И три, — пищит она.

— А максимально? — интересуюсь, хотя знаю, что услышу.

— Двадцать.

— Охренеть, — вырывается из меня. — Двадцать процентов? Ты представляешь себе эту сумму, Марина?

Судя по ее выражению лица — нет, не представляет. А это колоссальные убытки для компании, и мне, если честно, непонятно, почему отец шел на такие уступки.

— Глеб, если ты оставишь меня и моих сотрудников ни с чем, боюсь, от тебя все уйдут.

— Боюсь, у меня нет выбора.

Я знаю, что Марина недовольно поджимает губы и слышу ее раздраженное сопение за спиной, но уступать не в моих правилах. Этот “заказчик” не поимеет нашу компанию, как бы ему того ни хотелось.

— Вы долго, — прохрюкивает он.

— Советовались, — произношу. — Вы приняли решение? Проект вас устраивает? Простите, вот мне напомнили, что у нас сегодня еще три встречи и мы должны успеть.

— Вы знаете, проект неидеальный, поэтому я даже не знаю.

— Понимаю, — киваю. — Что ж… приятно было познакомиться. И сотрудничать тоже приятно. — Встаю и на ходу протягиваю ему руку, отчего старый хрыч на мгновение теряет дар речи.

— Мы не будем договариваться? — удивленно протягивает он.

— О чем? — спрашиваю. — Вам не нравится проект, у нас горят все сроки. Думаю, мы найдем того, кто оценит составленный проект по достоинству.

Я собираюсь уходить, не по-настоящему, разумеется, но делаю все как надо: подхватываю папку со стола и, разместив ее под мышкой, говорю Марине:

— Мы опаздываем, поторопись, пожалуйста.

Борис Юрьевич, конечно, в шоке. Ну а что ты хотел? Думай быстрее, пока мы тут, скидок не планируется.

Марина недовольна. И тоже медлительна, правда, не знаю, она тянет время или действительно не может собраться быстрее.

Когда Марина наконец собирается, протягиваю несостоявшемуся клиенту руку и произношу вежливо:

— До свидания.

— Глеб, — предостерегающе произносит Марина.

— Пошли!

Я беру ее за руку и тащу на выход. Ну в самом деле, мы что, не найдем кому проект продать? Он же идеален!

— Что ты творишь? — не сдерживает истерики Марина. — Ты профукал проект! — она возмущена до глубины души.

— Мы продадим его другим!

— Кому? — буквально визжит она. — Глеб, компания разорена, кто захочет покупать у нас проект, от которого отказался Борис Юрьевич? Ты вообще знаешь, кто он?

— Знаю, зажравшийся индюк.

— А ты идиот, Глеб. — Она мотает головой. — Поверить не могу. — Марина идет к машине и со злостью захлопывает дверцу.

Я и сам не могу. План был вынудить его подписать контракт без скидок, а получается, что мы просто остались ни с чем. Я не понимаю, теперь игнор больше не работает или на русских это в принципе не работает?

Я сажусь в машину, завожу мотор и слышу тихие всхлипы. Поворачиваюсь к Марине, но она отвернулась, зато ее руки дрожат, а плечи дергаются.

— Эй, ну ты чего? — пытаюсь разрядить обстановку.

— Чего я? Чего? — Она разворачивается ко мне так быстро и неожиданно, что я аж отшатываюсь назад. — Ты представляешь, что сделал, придурок? Все, кто работал над проектом, остались без денег. Без девяноста пяти процентов, потому что ты не уступил пять! — она рычит на меня, как собака на провинившегося кошака.

— Да я планировал…

Как раз в этот момент ее телефон начинает звонить. Она замирает и тянется к трубке, чтобы ответить, удивленно тянет: “О-о-о”  — и отвечает.

— Да, Борис Юрьевич, да, конечно.

Она протягивает трубку мне и произносит одними губами: “Тебя”.

— Слушаю.

— Глеб Давидович, я тут подумал, ну что вы будете продавать, проект же уже готов, заберу я его, тем более у меня сроки не позволяют делать новый, — он говорит виновато. — Если у вас сегодня уже нет времени, я могу подъехать к вам в офис завтра и всё подписать.

— Да, сегодня мы заняты, — Марина с силой толкает меня в бок, — хотя подождите, вот Марина Павловна говорит, что у нас есть полчаса. Успеем?

— Конечно, только подписи поставить ведь, — следует ответ по ту сторону телефона.

— Ждите, мы не успели отъехать.

Я отключаюсь и с триумфом смотрю на Марину.

— Вытирай сопли с лица, пошли контракт подписывать.

Марина

В офис я возвращаюсь с каменным лицом и бурей в душе. Такого урагана чувств я не испытывала уже давно: чтобы нервы были на пределе, а сердце трепетало как бешеное. У меня перед глазами пронеслись все недоспанные ночи и “внеурочные часы с сотрудниками”, когда мы сидели над проектом. И когда Глеб сказал, что мы найдем другого клиента, а мы были уже в машине, я думала, что просто не выдержу.