Мой сводный тиран (СИ) - Черно Адалин - Страница 1

Марина

— Девушка, аккуратнее, — зло бросает пожилая женщина, когда я в спешке невольно толкаю ее в плечо.

Я должна успеть! Должна!

По пути к зданию аэропорта я то и дело посматриваю на часы. Вот-вот будет разрешена регистрация на его рейс, и я больше не смогу попрощаться, не смогу его увидеть. Я даже не успеваю разблокировать его в телефоне и позвонить, чтобы что-то сказать. Я влетаю в здание аэропорта как раз тогда, когда объявляют регистрацию. И его вижу почти сразу. Он стоит в обнимку с моей мамой, а после пожимает руку отцу и обнимает его за одно плечо.

Я больше не могу идти, просто стою и смотрю на то, как он берет в руки сумки и… поворачивается ко мне.

Всего пара мгновений нужно Глебу, чтобы увидеть меня, и еще пара, чтобы бросить сумки и сквозь толпу пойти ко мне. Остановившись в метре от меня, он резко хватает меня за руку и ведет куда-то в сторону, открывает дверь и заталкивает меня внутрь небольшого то ли кабинета, то ли подсобного помещения.

Несколько секунд мы просто смотрим друг другу в глаза. Глеб рвано дышит и прожигает меня взглядом, а я боюсь выдохнуть, чтобы это мгновение не исчезло.

— Зачем ты пришла? — хрипит он. — Заче-е-е-м, Мариш?

— Попрощаться, — выдыхаю. — Я хотела попрощаться, потому что так… так неправильно.

— Знаешь, что неправильно? — с ухмылкой произносит он. — То, что я уезжаю, а ты остаешься здесь. То, что мы расстаемся из-за каких-то чертовых журналистов. Вот что неправильно.

Глеб хватает меня за плечи и чуть встряхивает, а после, будто осознав, что делает мне больно, ослабляет хватку и поглаживает кожу. Я откидываю голову на стену и закрываю глаза. Мне так жутко больно внутри, что я не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.

— Ты чувствуешь? — шепчет он, приближаясь ко мне на небезопасное расстояние.

— Что?

— То, что происходит. — Его ладонь аккуратно ложится на мою щеку, он легонько проводит пальцами по скуле и прижимается ко мне лбом. — Я так не хочу отпускать тебя.

Я мотаю головой, прогоняя дурман, что вскружил мне голову. Я не должна даже думать о нас. Нас не существует. Не может существовать, но сердце отчаянно тянется к нему. Я кладу руки на его плечи и решаюсь поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Там горит огонь, в котором мы оба сгораем, потому что в следующую секунду я абсолютно не осознаю, что делаю.

Вместо того чтобы этими самыми руками оттолкнуть Глеба подальше, я сжимаю красную ткань его свитера в ладонях и притягиваю к себе. Встаю на носочки и тянусь к нему, чтобы поцеловать. Наши губы соприкасаются, Глеб произносит что-то, чего я не понимаю, после чего ухватывает меня рукой за затылок и толкает на себя. Он обхватывает руками мои щеки и целует так, что сердце начинает отбивать чечетку и стучать так, что тяжело сделать даже вдох.

— Я же не могу отпустить тебя, дурочка, — шепчет Глеб в перерывах между поцелуями, которыми теперь покрывает не только мои губы, но и щеки, глаза, скулы. Он оставляет поцелуй за поцелуем на моем лице, убирая капли слезинок, что скатились по щекам.

— Прекрати, пожалуйста, — шепчу и немного отстраняюсь, но не могу удержаться и обнимаю его за шею, утыкаясь в плечо.

Я не могу его отпустить, не могу. Господи, почему же так сложно? Мама говорила, что будет легче, что я забуду, выброшу его из головы и перестану думать, а впоследствии еще и скажу спасибо, что все так сложилось. Я бы хотела ей верить, но, когда смотрю на Глеба, не могу, потому что он засел глубоко в моем сердце.

— Поехали со мной, Мариш, поехали. — Он отстраняет меня от себя и обхватывает за плечи. — Там нас никто не будет знать, там мы сможем быть вместе. А здесь всё забудут. — Глеб чуть сильнее сжимает пальцы на моей коже. — Пожалуйста, скажи «да».

— Да.

Я ни о чем не задумываюсь, лишь киваю и вновь бросаюсь к нему в объятья. Глеб крепко прижимает меня к себе, а я думаю о том, что шла сюда, чтобы попрощаться. В последний раз увидеть его и сказать “Прощай”.

— Ты точно приедешь? — с недоверием спрашивает парень.

— Да, да, приеду, — киваю. — Мне нужно будет всё сделать и сдать экзамены, после я приеду, — уверенно шепчу. — Обещаю!

Глеб целует меня в последний раз, переплетает наши пальцы и подносит руку к губам. И смотрит так, что я ни на секунду не сомневаюсь в том, что он чувствует то же, что и я.

— Сколько тебе нужно времени?

— Месяц, — шепчу. — Но я постараюсь раньше.

— Я буду ждать. — Глеб целует меня в щеку, чуть царапая щетиной нежную кожу, и шепчет что-то еще, но я больше не слушаю его, лишь зажмуриваю глаза и молюсь, чтобы это не было сном.

Спустя месяц

— Ну что? — ко мне подбегает Лидка. — Получила?

— Да!

Мое лицо, уверена, светится от счастья. Через несколько дней я уеду к Глебу, увижусь с ним. У меня начнется новая жизнь: поступление в другой университет, переезд. Мне столько придется делать самой, но разве это важно, когда рядом будет любимый человек?

— Ты звонила ему? — интересуется подруга.

— Еще нет. Позвоню по пути домой.

— А билет забронировала?

— Да.

Подруга кивает, и мы прощаемся. Вызвав такси, сажусь на заднее сиденье и, махнув Лидке на прощание, снимаю блокировку с телефона. Набираю Глеба, но он вне зоны действия сети. По пути звоню ему еще несколько раз, но безрезультатно. Его телефон всё так же выключен. По этому поводу я не переживаю, потому что такое происходит не в первый раз. Глеб всегда перезванивал.

И только вечером, когда Глеб все же не перезванивает, я начинаю волноваться так, что даже звоню маме и спрашиваю, не разговаривал ли Глеб сегодня с ними. Оказывается, нет. Она обещает позвонить ему и набрать меня. Когда телефон оживает трелью звонка, я тут же отвечаю, но ничего нового не слышу.

— Мариш, он вне зоны действия сети, — сообщает мама. — Не переживай, Давид иногда по несколько раз не может до него дозвониться. Он в метро или еще на учебе, у них же сейчас обед.

— Я не переживаю, — безбожно вру маме, – просто подумала, вдруг вы разговаривали.

— Ты точно в порядке? Хочешь, приезжай к нам.

— Нет, я в порядке, — вру маме и, попрощавшись, отключаюсь.

Побродив немного по дому, сажусь за чтение зарубежных новостей: вдруг в Нью-Йорке что-то случилось, а я совсем не в курсе? Получасовое брожение по просторам интернета ничего не дает, я только понимаю, что сильнее накручиваю себя. К полуночи нервно набираю номер Глеба раз за разом, но ничего не происходит. В итоге я забываюсь сном, не понимая, что же на самом деле случилось и почему он не отвечает даже в то время, когда уже должен вернуться из университета.

И только утром я слышу долгожданные гудки. Один, другой, третий. На том конце провода отвечает девушка. Я с ужасом понимаю, что что-то случилось, возможно, Глеб попал в аварию или сломало ногу – да что угодно.

— Здравствуйте, — произношу. — С Глебом что-то случилось, да?

Не сразу понимаю, что девушка может и не знать его имя. Она может быть обычной медсестрой.

— Нет, — уверенно говорит она. — Он в душе.

— Он что?

— В душе, — равнодушно отвечает она. — Моется, а кто его спрашивает?

Несколько минут я просто моргаю и смотрю перед собой. Что значит он в душе? А она кто?

— Девушка, вы кто? Я передам, что вы звонили, — произносит она.

— А вы? — шепчу едва слышно.

— Его девушка, — гордо произносит она.

— Не говорите ему, что я звонила, — бросаю и отключаюсь.

Несколько мгновений я просто сижу и пытаюсь осознать то, что узнала. У Глеба есть девушка? А я? Кто тогда я, если она его девушка и прямо сейчас ждет его из душа?

Пару дней я провожу в абсолютной прострации. Не могу ни есть, ни пить, ни что-нибудь делать. Всё время думаю о том, почему так произошло и за что Глеб так со мной. А еще меня терзают мысли, как давно это началось и почему он не сказал раньше, что все наши отношения зря и на самом деле он не так уж и сильно любит меня.