Цвет греха. Чёрный (СИ) - Салиева Александра - Страница 48

Секунда.

Другая…

Взгляд бывшего мужа моей матери совсем не становится мягче. Сосредотачивается на мне. Блуждает по моим обнажённым плечам, смещается ниже, к ногам, и обратно, впивается в моё лицо с такой силой, как если бы ударил.

Невольно отступаю обратно, опуская голову.

— Что с твоей одеждой?

— Её забрали.

Тук-тук…

Каждый удар моего сердца снова равен его шагу. И одной расстёгнутой пуговичке на белоснежной рубашке.

Тук-тук…

— Кто?

— Девочки. Не Каан. Он… просто помог.

Кажется, я повторяюсь. И опять бесполезно.

— Помог? — вкрадчиво переспрашивает мужчина, закончив с расстёгиванием пуговиц на своей рубашке. — Так это, по-твоему называется? — и вовсе стаскивает с себя верхнюю часть своего одеяния. — Просто помог?

Киваю. Осмысливаю тот факт, что он явно имеет в виду что-то совсем другое. Тут же поспешно мотаю головой в отрицании. Потом понимаю, что таким образом лишь подтверждаю все те неизвестные домыслы, которые только могут кружить в его голове. Снова киваю. Да только поздно менять своё мнение. За моей спиной — опять металлическая поверхность. Натыкаюсь на неё. Почти спотыкаюсь. Не падаю исключительно потому, что широкие тёплые ладони ловят за талию. Сперва ловят. Затем — притягивают плотнее к опекуну. А на мои плечи ложится его рубашка.

— Вот и мне совсем иначе показалось, — по-своему расценивает мою реакцию он.

Я, честно, стараюсь не паниковать, не чувствовать за собой вину, забыть про весь тот груз, что моментально давит на сознание.

Я ведь, по сути, ничего такого и не сделала!

Так почему он злится?

В том числе, на меня.

— А как, по-твоему, это тогда называется?

Правильно говорят, молчание — золото!

Шикарное правило жизни.

О котором я слишком часто забываю.

Вот как сейчас, когда на мой зеркальный вопрос, блуждающая в чёрном взоре тьма будто пробирается наружу, всего его пропитывает, а витающая опасность в воздухе: как оголённые провода — дотронься, сразу прибьёт.

— Рассказать? — как-то по особенному цинично отзывается Адем Эмирхан. — Или может, показать?

Последнее — определённо вопрос. Но скорее — бескомпромиссное утверждение. Вместе с моим сорвавшимся шумным выдохом, когда пол уходит из-под босых ног, а я сама приподнята гораздо выше, вновь впечатана спиной в дверцу шкафчика, прижата им самим к нему. Теперь не смотреть на опекуна совсем не получается. Глаза в глаза. Почти на одном уровне. Я — даже чуть выше. Вынуждена обхватить его за каменные, пронизанные напряжением и более ничем не прикрытые плечи. И попытаться вдохнуть… заново. Хотя бы разочек.

Тук-тук…

Сердце почти отказывается биться.

Не тогда, когда он настолько близко.

Когда дыхание — одно на двоих.

А я…

Я наверное реально совсем схожу с ума.

Ведь вместо того, чтобы ответить…

Нет, не дышу. Отпускаю его плечи. И лишь для того, чтобы обнять иначе. Притянуть к себе ещё ближе. Прижаться губами к его губам. Крепко. Со всем переполняющим мою душу отчаянием. Будто не только в первый, но и в последний раз. Поцелуй... наказание. Моё ли собственное? Или его? Чтоб перестал уже задавать все эти треклятые вопросы, вселяющие в мой разум смятение.

Чтоб просто… чувствовать.

Всё.

С ним. Одним.

По-настоящему.

Мгновение…

Длящееся в вечность.

И ещё одно, спустя которое опекун обхватывает моё лицо своей ладонью. Убирает со щеки мокрые волосы, заправляя те мне за ухо. Так и не отпускает. Пальцы соскальзывают к моим губам, которые постепенно начинают гореть. Впиваются в них с такой силой, что наверняка мне должно быть больно. Но я не чувствую. Ничего. Ведь он не отвечает. На поцелуй. Зато, спустя долгую паузу, произносит так тихо, что мне начинает казаться, будто я ослышалась:

— Я — не лучший способ забыть о произошедшем, ты ведь понимаешь, да? — запрокидывает мою голову, вынуждая смотреть ему глаза. — Когда придёшь в себя, обязательно пожалеешь об этом, — не утверждение, бесспорный приговор всем моим действиям, как и последующее: — И я всё ещё женат на твоей матери.

Нет, я не ослышалась.

А то, о чём он говорит…

Как пощёчина. Жгучая. И даже хуже. Удар под дых. Пополам меня складывает. Пусть и не в реальности. Всё равно не дышу. Не могу. Кислород будто из лёгких как вышибает, так и застревает в горле на новом вдохе.

Не помню, чтобы прежде хоть раз было так невыносимо больно…

Даже после того, как он отстраняется. Продолжает надевать на меня свою рубашку. Застёгивает каждую пуговичку с такой дотошностью и тщательностью, как если от этого может зависеть наша жизнь.

Повисшее молчание — почти убивает…

Меня.

Едва ли я достаточно прочно стою на своих двоих. Хотя по ощущениям, ноги настолько тяжёлые, словно их в бетон закатали минимум по колено. Куда себя девать — тем более не знаю. Убежать не получится. Так ведь и не отпускает. После того, как заканчивает с одеждой, подхватывает на руки, направившись на выход из раздевалки. Первая же моя неловкая попытка к сопротивлению безжалостно пресечена:

— Там повсюду щепки и осколки. Твой спаситель был не особо аккуратным, пока выбивал замок. Поранишься.

Притихаю. Упоминание о Каане жалит разум повторной волной боли, смешанной с сожалением. Затем и вовсе закрываю глаза, позорно зажмуриваюсь. То, что последует после того, как мы покинем здание и окажемся снаружи…

Да плевать.

Пусть хоть захлебнутся своей желчью.

Мне и своей — достаточно.

С лихвой.

Что я натворила?

Зачем… сделала.

Даже не так!

Как я могла вообще возжелать нечто подобное?

Это же… не просто ошибка или провинность!

Самый настоящий грех. Темнее не придумаешь. Как его взгляд, в котором я утонула и потеряла свой рассудок, если уж посмела вообще мыслить о чём-то подобном. Как и тот факт, что он — муж моей матери, мой опекун, тот, к кому я не имею ни малейшего права испытывать ничего подобного.

Ни за что.

Но… разве сердцу запретишь?

Ведь вместе с осознанием предыдущего, слишком чётко и ясно пришло и это. Не в произошедшем моя проблема. И не в том, что таким образом я поддалась секундной слабости, забылась или же заменила одно другим. Нет. Как и упоминала ранее, всё гораздо хуже.

Не запретишь.

Правда. Пусть и неприглядная.

Но… я постараюсь.

_____________________От автора:⚡Портал ЛитГород объявил Черную Пятницу для тех, кто просил собрать книги по темам! С 25 по 27 ноября выбирайте книги на ваш вкус и приобретайте их со скидками от 50 до 80%