Цвет греха. Чёрный (СИ) - Салиева Александра - Страница 42

И да, не одна я в том же направлении думаю!

— Почему? — всё ещё подозрительно щурится парень, но ответа не дожидается. — Из-за него, да? Твой новый папочка тебе не разрешает? — кривится с брезгливостью. — Самому мало?

И если основная часть — совсем не то, от чего я могла бы отказаться, то последний вопрос — фигня полная!

На грани оскорбления.

Хотя весь свой вспыхнувший негатив я давлю ещё на подступах. Не собираюсь оправдываться и на этот раз.

Лишь…

— Ты несешь бред, — кривлюсь ответно.

Отворачиваюсь. Ненадолго. И только потому, что Каан вновь вынуждает смотреть на него, обхватив пальцами за подбородок, поворачивая моё лицо к себе.

— В самом деле? — цедит язвительно сквозь зубы. — Или, думаешь, я всё придумал и мне одному так кажется?

А вот это уже действительно напрягает.

Как он сказал?

Не ему одному…

А кому ещё?

Многим?

Ученикам…

С какой стати вдруг?!

И как давно…

А может он это говорит для того, чтобы придать силы своим сомнительным утверждениям?

В любом случае:

— Да, Каан, ты всё придумал, — подтверждаю своё раннее мнение. — И да, несёшь полнейший бред. Адем Эмирхан — мой опекун, фактически отчим. И не такой извращенец, как ты, чтобы донимать меня подобной фигнёй, — начинаю злиться. —  А ты… просто заткнись и исчезни, — припечатываю сурово, для полноты своих слов отпихивая от себя в край охамевшего парня.

Да как он вообще мог о чём-то таком подумать?!

Ощущение, будто у него в мозгах больше и не случается ничего, кроме идиотских порывов.

Тем более, что на мои слова Дикмен хмурится. И явно им не верит. Как и от меня подальше не отходит. Наоборот. Придвигается ещё плотнее. Склоняется ближе. Руки свои загребущие от меня убирает, и на том спасибо.

— Если не перестанешь себя вести, как сволочь, я начну кричать, — предупреждаю.

В мозгах тут же срабатывает чувство дежавю.

Мы ведь это уже не раз проходили. Только фоновые декорации и предыстория слегка меняется. А в целом одно и то же. Это как если бы я была бараном и рогами в закрытые ворота долбилась. Бесполезно.

— Я серьезно, Асия, — заговаривает, будто и не слышит меня, Каан. — Если не можешь сегодня, просто скажи — когда, я подожду.

Вот же…

Тупость!

И он. И происходящее. И…

От мысли отвлекает звук входящего звонка. Телефон внутри рюкзака, который болтается сбоку, и мне приходится приложить немало изворотливости, чтобы дотянуться до него, при этом не коснувшись того, кто так и не собирается от меня отстать.

— Что, твой новый папочка тебя уже потерял? — издевательски комментирует Дикмен.

Судя по надписи на экране, фактически так и есть. Последняя пара закончилась минут пятнадцать назад.

— Какой ты догадливый, — фыркаю встречно. — И раз уж ты у нас такой весь внезапно умный, подумай ещё о том, что будет, если он не только потерял, но и искать пойдёт. А потом найдёт, — добавляю язвительно.

Вызов… отклоняю.

Нет, не потому, что не хочу отвечать.

Как раз наоборот.

Но если вдруг Каан вздумает ляпнуть ещё какую-нибудь глупость в стиле той, что уже наговорил, а бывший муж моей матери всё это услышит… я же не настолько бессмертная и храбрая, в конце концов!

Пишу сообщение.

О том, что скоро буду.

Возвращаю внимание помехе перед собой, из-за которой с выполнением обещания всё ещё затруднительно. Аккурат в этот момент слышатся чьи-то шаги, приближающиеся из-за угла. Пользуюсь этим, глядя на обнаглевшего старшеклассника с демонстративным ожиданием, пусть сердце в груди и начинает колотиться, как бешеное. Ведь если Адем Эмирхан и в самом деле собирается меня найти… подумать страшно, что будет, когда он нас реально найдёт, да ещё и в таком положении.

Хорошо, о последнем не я одна задумываюсь.

Упирающаяся в стену ладонь рядом с моим лицом сжимается в кулак, а на лице Каана отражаются внутренние противоречия.

— Скажи — когда, Асия, — выдыхает шумно, прежде чем отстраниться.

Шаги всё ближе.

Ещё секунды две, и…

— Уроки давно закончились, разве нет? — слышится совсем близко от вывернувшего из-за угла. — Или вы — двое, так внезапно полюбили школу, что самостоятельно нашли себе дополнительные занятия? — вопросительно выгибает бровь… директор, остановившийся около нас.

Да, всего лишь директор.

Чьему появлению я рада, как никогда в жизни!

— Как раз собирались уходить, господин Кайя, — отлипаю от стены и соскальзываю в сторону. — Всего вам доброго! — бросаю уже на ходу.

Практически бегом сваливаю. И невольно улыбаюсь, когда слышу позади себя суровое и приказное:

— Дикмен, в мой кабинет.

Не оглядываюсь. Благодарю всех и вся за случившуюся дополнительную фору, пока иду скорым шагом к парковке и дожидающемуся меня там опекуну. Так радуюсь тому, что сегодняшний день заканчивается, что даже под ноги себе не смотрю. И в итоге чуть ли не на ровном месте запинаюсь. Хотя, нет. Дело не совсем в том, что именно под моими ногами находится.

— Шлюха… — касается слуха, плохо замаскированное под чей-то фальшивый кашель.

Сбоку, расположившись у капота высокого внедорожника, стоит целая кампания одноклассников того, от кого только-только избавилась.

— Что ты сказал? — разворачиваюсь к… кому-то из них.

Кому именно принадлежит оскорбление и не понять. Тем более, что каждый из парней делает вид, что вообще не понимает, о чём идёт речь. Разве что находящийся там же Аяз заметно хмурится. Он, кстати, единственный из всех, кого я хоть как-то знаю.

Он и сказал?

Память пытается вытащить из закромов разума каждую из фраз, которой мы с ним обменивались когда-либо. Как назло, сопоставить с недавно прозвучавшим всё равно не отлучается.

— Ты о чём, красавица? Кто и что тебе сказал, интересно? — будто в издёвку, интересуется тот, что стоит рядом с Аязом, при этом улыбаюсь столь же беззаботно и широко, сколь и бесстыдно.

Его имени я не знаю. Да и влазить в диалог с целой толпой злопамятных качков всё желание пропадает. Отворачиваюсь и возобновляю свой путь, мысленно проклиная саму себя в первую очередь, за то, что вообще повелась на столь идиотскую провокацию. А все зачатки моего хорошего настроения бесследно пропадают. Оно скатывается ещё ниже, стоит понять, что бывший муж моей матери дожидается меня не за рулём, а на улице, при моём появлении окидывая оценивающим взором.

— Что-то случилось? — интересуется, стоит мне оказаться рядом.

Выдавливаю из себя подобие беспечной усмешки.

— С чего ты взял? — берусь за дверную ручку.

Вот только дверь не особо поддаётся. Он же её собой прижимает.

— Ты задержалась, — отзывается опекун, потянувшись к моему рюкзаку.

Смотрит всё ещё пытливо. Словно подозревает в каком-то преступлении. Причём не меня одну, неспроста бросает мимолётный хмурый взор в ту сторону, откуда я пришла, прежде чем вновь сосредоточиться на моём лице. Толпа старшеклассников, к слову, всё ещё там. Спиной чувствую их сохранившееся пристальное внимание. Потому и желание убраться подальше и как можно скорее, совсем не угасает, наоборот — усиливается.

— В библиотеку заходила, — пожимаю плечами, позволяя лямке рюкзака соскользнуть с моего плеча.

Не вру. По выходу оттуда и встречаюсь с Кааном.

— Прости, не подумала, что и об этом стоило тебя заранее предупреждать, — добавляю, округлив глаза. — Ты куда-то торопишься и опаздываешь?

Мой рюкзак он окончательно присваивает. Сам открывает дверцу машины и закидывает назад. А на его губах расцветает привычно снисходительная насмешка.

— Не я. Ты, — отодвигается в сторону в своеобразном приглашении усесться на сидение.

— Я? — удивляюсь, не спеша залазить внутрь.

— Да. Ты, — только и подтверждает опекун.

Вот умеет он… заинтересовать девушку.

— И куда же я опаздываю? — уточняю.