Цвет греха. Чёрный (СИ) - Салиева Александра - Страница 38

Но, млин!

Не посреди же белого дня!

На глазах у десятка свидетелей!

Да ещё и в таком месте!

— Не знаю, как ты, но лично я не собираюсь есть остывший обед, — сообщает невозмутимо опекун.

Если и собираюсь спорить, то фактически бесполезно. Да и идти босиком в случае своего успеха тоже совершенно не хочется. Вот и вздыхаю, признавая чужую правоту, хотя та таковой вовсе и не является.

— Можно подумать, за такие деньги они не согреют его тебе заново, в той же в микроволновке, — ворчу себе под нос, очень стараясь не смотреть по сторонам, пока мы движемся до столика с нашим будущим обедом.

— Обед из микроволновки — это уже не обед, — хмыкает на моё заявление мужчина.

Снова вздыхаю. Качаю головой. И благодарю Всевышнего за то, что вновь усажена, на этот раз на стул. Отдельное спасибо — оставшаяся часть нашего времяпровождения в данном заведении проходит без новых стрессов для моей многострадальной психики. Обед в самом деле не остывает. И он — божественно вкусный. Опекун большую часть времени, что я занята поглощением пищи, сосредоточен на своём телефоне. Не лезу. Наслаждаюсь этой относительной тишиной, разбавленной тихой музыкой и изредка доносящимися голосами других гостей ресторана. А ещё готовлюсь к тому, что будет, когда обед закончится, мы получим счёт, Адем Эмирхан по нему расплатится и настанет пора отсюда уходить.

Всё равно не угадываю.

Ещё до момента, как собираемся встать из-за стола, приходит курьер. Оставляет нам пакет, внутри которого… сандалии. На тонкой подошве, закрепляющиеся на ноге множеством тонких ремешков, почти до самого колена, в старо греческом стиле. Никогда прежде не доводилось такие носить. Требуется не одна минута, чтобы закрепить их как следует. На поверку, они — более чем удобные, сидят идеально, совсем не причиняют дискомфорт, несмотря на оставшиеся после предыдущей пары покраснения и боль, к тому же очень красивые, и…

Полный восторг!

— Спасибо! — радуюсь уже вслух, крепко обнимая того, благодаря кому получаю такое великолепие, чмокнув в левую щёку.

Я…

Обнимаю.

Его.

И целую?

Я!

Сама…

Глава 18

Асия

В моей голове что-то ломается и разбивается вдребезги. Никак иначе и не объяснить…

На кой чёрт я это делаю?!

Хуже всего то, что я оказываюсь загнана в ловушку не только опрометчивого поступка, собственного разума и неловкости ситуации, но и чужих ладоней, которые ловят, стоит дёрнуться прочь. Одна перехватывает за талию. С учётом, что собственный порыв — слишком резкий, очевидно, чтоб я не грохнулась. Но вот другая… подбородок-то мой тут причём? Очень уж крепко фиксируют. Видимо, чтоб не отворачивалась.

— Знал бы, что так понравится… — произносит в ответ на мою скоропалительную благодарность опекун.

Не договаривает.

Подозреваю, нарочно!

Так понравится… кому из нас?

Мне?

Сандалии…

Ему.

Моя реакция?

Нам обоим.

Всё и сразу?

И всё-таки…

Кому именно?

И если бы знал…

Тогда что?

Ни одного ответа. Лишь одни предположения. И ещё тысяча и не один вопрос в моей голове. Ни один из них озвучить не решаюсь. А чёрный взор напротив совсем не облегчает эту мою непосильную задачу, будто насквозь прожигает, усиливая ощущение дурости от содеянного поступка.

Да что со мной опять не так?!

Обнимать его самого за плечи тоже не перестаю. Пусть они и чувствуются, словно каменные.

И так проблемы с равновесием…

Особенно — моральным!

— Сандалии правда шикарные, — единственное, с чем нахожусь себе в оправдание. — Очень. Понравились.

Пальцы почти сводит судорогой, когда я нахожу в себе силы отлепить их один за другим от белоснежной рубашки. Ещё секунда, и выдыхаю с облегчением. Сразу, как только Адем Эмирхан привычно насмешливо улыбается в ответ, ослабляя свою хватку. Хотя бы потому, что эта эмоция в нём мне вполне знакома, никаких новых сюрпризов не предвидится, как и сопутствующих комментариев. По крайней мере, конкретно в эту секунду мне именно так и кажется.

Кажется, ага…

Едва счёт оплачен, а мы выходим из ресторана, вернувшись к автомобилю, мужчина то ли решает побить сегодняшний рекорд по смущению своей подопечной в моём лице, то ли я просто-напросто рановато расслабляюсь. Дверца машины открыта, но сесть в салон не представляется возможным, поскольку опекун останавливается в непосредственной близости за моей спиной, положив руку на крышу спорткара, своеобразно перегородив собой саму возможность забраться в салон.

— Нам с тобой стоит обсудить кое-что ещё, Асия, — комментирует он свой поступок.

Напрягаюсь.

Что такого он собирается со мной обсуждать, что для для этого нужно было сперва покинуть ресторан?

И оказаться на почти полупустой парковке.

— Например? — отзываюсь тихонько.

Не особо хочу услышать ответ.

И лучше он его не озвучивал!

— О том, что произошло вчера. В саду. Перед тем, как ты от меня сбежала, а затем заперлась в ванной.

Вот же…

Лучше бы я оглохла и в самом деле не услышала.

Не притворяться же, что так и есть?

Всё равно не поверит.

Ещё бы сообразить, что теперь сказать!

Но соображается очень медленно. Разум вообще отказывается анализировать и искать решение данной задачи. Куда проще было бы поступить, как ещё совсем недавно, и просто свалить, запереться за какой-нибудь новой дверью, подождать там, когда у опекуна какие-нибудь другие темы для разговора появятся. Жаль, он определённо учитывает такую вероятность с моей стороны. Неспроста же руку с крыши до сих пор не убирает, пока ждёт от меня встречной реакции.

Она, к слову, так и не наступает.

— Асия… — тихо, но с нажимом зовёт меня по имени мужчина, придвинувшись чуть ближе.

Я же в этот момент всё ещё судорожно соображаю, как быть. Как назло, ни одна подходящая мысль так и не возникает, разве что… буду честной? Почти.

— А там разве есть, что обсуждать? — спрашиваю, но в ответе не нуждаюсь, ведь личные выводы по части теоретического согласия куда проще и безопаснее. — Просто растерялась слегка. С кем не бывает? От неожиданности. Нет ничего такого, что можно было бы действительно обсуждать, — фыркаю демонстративно беззаботно.

В чёрных глазах не существует ничего, что могло бы помочь поверить в то, будто он разделяет мою точку зрения. Скорее, наоборот. Но я не сдаюсь.

— Нет ничего такого? — переспрашивает бывший муж моей матери, выгнув бровь в явном несогласии. — Потому что лично мне показалось совершенно ин…

Не договаривает. Банально не успевает. Продолжаю в том же духе, что и прежде, бесцеремонно перебивая его:

— У каждого второго мальчишки, начиная с подросткового возраста — вечный стояк, особенно по утрам. Такая уж у вас особенность физиологии. И что теперь? — снова спрашиваю и снова не жду ответ, ведь у меня имеются свои. — Каждый теперь что ли собирается лишить меня девственности, а мне стоит начинать переживать и впадать в истерику, глядя на каждого встречного противоположного пола, чуть что? Вот уж не думаю! — отворачиваюсь от него. — Я не настолько недалёкая, чтобы это не понимать, — заканчиваю ворчливо себе под нос.

И только потом соображаю, что некоторая информация — абсолютно лишняя. Например та, где про мою девственность. К тому же, стоящий в непомерной близости никак не сдаётся.

— Асия… — зовёт снова.

И будто мало этого, задевает за плечо, разворачивая обратно к себе. В общем, сам так и напрашивается.

— А что, Асия? — реагирую гораздо резче, чем стоило бы, но да ладно. — Я разве не права? — округляю глаза для большей убедительности своего показного удивления, вновь не оставляю ему возможности и слова вставить. — Нет, ну если ты настолько сильно вжился в роль моего отчима, так и быть, давать обсудим все нюансы физиологических процессов человека! Не только мужских, но и женских! — предлагаю с нездоровым энтузиазмом. — Например, на следующей неделе у меня начнутся месячные. Хочешь знать, пользуюсь ли я тампонами или же прокладками в такие дни? — ехидничаю. — Считаю, раз уж такое дело, это тоже надо непременно обсудить! И тем, и другим, кстати, я пользуюсь. Зависит от времени суток и того, какая интенсивность боли сопровождает процесс сопутствующей кровопотери, — сама отвечаю на свой же последний вопрос. — Но, раз уж мы тут начинаем обсуждение, которое тебе столь интересно, думаю, стоит сперва поехать в аптеку, чтоб уж вышло совсем наглядно, я тебе всё обязательно покажу и объясню подробнее, — киваю самой себе с такой же напускной беззаботностью, что и прежде, пусть и даётся с некоторым трудом. — Они ведь всё-таки бывают очень разные, ассортимент на современном рынке средств гигиены настолько большой, что, если не разбираешься в этом, можно легко ошибиться. И если совсем не подойдёт, тогда придётся нам ещё не раз вернуться к этому обсуждению!