Цвет греха. Чёрный (СИ) - Салиева Александра - Страница 33

Он не возражает.

— Ещё раз, — в отличие от меня, совершенно спокойным тоном сообщает мужчина.

Возвращаюсь в прежнее положение. И снова всё повторяется в точности.

— Старайся лучше. Ещё.

И ещё.

И ещё…

Сбиваюсь со счёта, какое количество раз. Пока до меня, наконец, не доходит:

— Ты сказал, учитывать местоположение и всю ситуацию в целом, правильно? — уточняю. — Уже исходя из этого принимать решение, каким образом поступить.

Стоящий напротив слегка прищуривается.

— Верно, — настороженно отзывается он.

Вероятно, настораживает его не сам вопрос, сколько моя довольная собой и слишком радостная улыбка.

— Соответственно, если вдруг я оказываюсь в ситуации, когда примерно вот так вот встречаю кого-либо, с вероятностью теоретических неприятностей, и против него у меня ни шанса, тогда самое лучшее… просто свалить? — сообщаю, тут же выполняя обозначенное.

Конечно же, ни секунды ему на то, чтобы он опомнился, не оставляю. Даю дёру со всех ног. Сворачиваю сперва к садовой дорожке, а после того, как замечаю, что он совсем не собирается сдаваться, и бросается следом…

— Помогите! Спасите! — кривляюсь, пополам со смехом, срезая себе путь к беседке через кустарник.

— Когда я тебя поймаю, тебя никто не спасёт!

— Ты сперва поймай! — ехидничаю.

И напрасно. Правда ведь ловит. Не преодолеваю и двадцати новых шагов. За руку. Которую тянет на себя. Слишком внезапно. Запинаюсь. Лечу вниз. И падаю. Почти. Ловит же. И от падения ограждает. Тем, что я падаю на него самого. Хотя если уж на то пошло, приземлись я на траву, вероятно вышло бы куда мягче. А может, я ошибаюсь. Слишком надёжно обхватываю его руки за талию, а я остановлена ими от того, чтобы врезаться в мужчину, пусть и в считанных толиках дюйма.

— Всё-таки поймал, — вздыхаю в мнимой досаде.

— Сама же сказала, у тебя против меня не может быть ни шанса, — по-своему соглашается он, ослабляя хватку.

Нет, не отпускает. Да я и сама остаюсь, отодвигаться совсем не спешу. И пусть между нами фактически больше нет никакого особого расстояния, разве что отделяют мои руки, зажатые между нами. Слишком сосредоточена на том, как сильно бьётся не только собственное сердце. Стук чужого я ощущаю под ладонями ничуть не хуже, нежели своё. Размеренно и ровно. Как самый верный ориентир. По крайней мере, очень хочется к нему тянуться, прислушиваться вновь и вновь. Я и прислушиваюсь. Теряю счёт его ударам. Вспоминаю о реальности разве что по той части, при которой:

— Значит, и правда, никто не спасёт? — улыбаюсь.

— А у тебя есть другие варианты? — тоже улыбается опекун.

Если бы и были, сомневаюсь, что сейчас я на них способна. Да и вот так, как есть, вполне неплохо.

Очень даже хорошо…

— Вряд ли, — признаюсь уже вслух, чуть приподнимаюсь, усаживаясь удобнее.

И далеко не сразу понимаю, что это моя очередная ошибка. С учётом того, как плотно теперь прижимаются к нему мои колени с обеих сторон торса, а я сама… к довольно внушительно ощущающейся твёрдой плоти, размер которой совсем не маскируют его штаны.

— Тогда и правда… — отзывается, но не договаривает он.

Тоже замирает. В напряжении. Очевидно, как и я, теперь превосходно чувствуя то же самое.________________________________От автора:Дорогие читательницы!)Продолжение в романе будет доступно после покупки книги, эксклюзивно на портале ЛитГород. Надеюсь, ознакомительной части вам хватило, чтобы вы решили для себя, хотите ли вы узнать, чем закончилась истории Асии и Адема :)Для тех, у кого зарубежные карты и возникает проблема с обычными вариантами оплаты, есть вариант оплаты через сервис Boosty.После оплаты на Boosty ОБЯЗАТЕЛЬНО напишите СЮДА в комментарии к книге свой ник на Boosty или почту, через которую вы произвели оплату, чтобы я дала вам доступ. Если что-то не понятно, тоже пишите в комментарии, обязательно разберёмся вместе :)

А в моей голове целая вселенная взрывается. Разбивает на мелкие частицы. Которые никак не соберутся воедино. Не будет уже единого целого. Никогда. Не осталось. И правда ни шанса. Очень уж много противоречий в моей голове. Даже слишком. Они травят мой разум. Съедают здравомыслие. Выжигают в пепел остатки выдержки и того, что прежде я называла равновесием. Ничего из того, на что я ещё надеялась, таким уже не будет. Не только я сама. И он. Мы — оба.

Секунда.

Ещё одна.

Другая.

Подрываюсь с места, как ошпаренная, проклиная себя за свою неосмотрительность.

Ну, ведь только всё стало совсем неплохо!

Надо же всё испортить…

Запираюсь в ванной. Включаю холодную воду. Долго умываюсь. Отмываю руки. Не то, чтоб они были действительно в чём-то испачканы, но, кажется, это становится своеобразной медитацией. Успокаивает. А когда в самом деле успокаиваюсь, решаюсь выйти. Запираюсь в спальне. Своей. Там… хожу из угла в угол. Несколько часов подряд. Не зная чем себя занять. Даже привычная музыка, которой затыкаю себе уши, и та — не особо помогает, чтобы найти заново нужное равновесие внутри себя. Нет его. Как и предполагала. Как и не решаюсь показаться на глаза тому, от кого так позорно сбежала, сделав столь откровенное открытие. В том числе внутри себя. В который раз сбежала, да. Кажется, не так уж он и не прав, ожидая от меня чего-то подобного на постоянной основе.

Вот и…

Чего я прячусь?

Как дитя малое.

Поступок в самом деле — тупейший.

Тем более, что если уж кому и есть или же должно что сообщить в оправдание, так это точно не мне!

Все мысли о том, что в глубине души вовсе не подобное хотелось изначально сделать, совсем наоборот…

Да к чёрту!

Я ведь не могу смотреть на него и думать о чём-то таком? Ни за что. Он ведь муж моей матери. Пусть и бывший. Тем более, что он и сам не в курсе ни о чём таком.

А он…

Мужчина находится в одной из дальних комнат, на первом этаже. Не вхожу. Застываю на границе, перед самой дверью. Та — приоткрыта. Само помещение — громадное, обустроено под спортзал. Прежде я так глубоко внутрь особняка не входила. Пока обошла все пустые комнаты в поисках, себя ещё на сто раз минимум прокляла. И прокляла снова. Сразу, как только предательски перехватило дыхание. С первого взгляда. А я сама не просто застряла… дышать — и то перестаю. Замираю в очередной внутренней борьбе, наблюдая за тем, как опекун, полураздетый по пояс, совсем не замечает моего присутствия, прикрыв глаза, беззвучно считает подъёмы своего корпуса, свисая вниз головой с турника.

Тоже считаю…

То ли мгновения своей слабости.

То ли, как и он, количество подъёмов.

А может просто-напросто бездумно пялюсь на рельеф проступающих мышц на загорелой коже со стекающими по ней дорожками пота.

Не уверена…

Уже ни в чём.

В том числе, что в самом деле готова к разговору или же к обсуждению. Уж слишком он сосредоточен. Опять хмурый. Мрачный. И злой. Нет, не по выражению его лица определяю. От него будто особая аура исходит в такие моменты. Напряжение — почти осязаемо, хоть ножом режь. Пусть я его знаю не так уж долго и много, но подобное совершенно точно научилась различать.

В таком случае, может, лучше и дальше оставить его в покое?

В покое…

Состояние которого ни случится никак.

Не только со мной.

Спустя ещё десять подъёмов оно и вовсе рассыпается в прах. Вместе со звуком входящего звонка. Мужчина реагирует моментально, переворачивается и с лёгкостью спрыгивает с немалой высоты, принимает вызов.

Как и догадывалась прежде, настроение у опекуна из разряда «не подходи, прибьёт» — теперь не просто чувствую: наяву слышу, как звучит то же самое в его раздражённом суровом тоне.

— Да твою ж мать! — доносится от него.