Дикарь (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 17

— Эй, ты что это? Куда собралась? Это из-за Дуни, что ли, Петькиной жены? За то, что она тебя за волосы? — Все всё знают, внутри аж свербит и про меня с Михайловым тоже узнают. — Да Дуня эта, она ходячая истерика. Не обращай внимания. Она его даже к корове колхозной ревнует, а тут такой повод. Мы все привыкли.

— Да нет, просто я теряю время. Он всё равно ничего не подпишет.

— Сдаешься, значит?

Смотрю, как на седые брови Степановны падает снег. И понимаю, что в чём-то она права. Но мне ужасно стыдно.

— У меня тут не получается, я не выполню задачу, а долги сами себя не отдадут. Буду искать другую работу.

Степановна поправляет платок.

Я сую ей деньги в карман тулупа. Она берёт, но как будто нехотя. Я спрашиваю, как мне можно добраться до города, если автобус ещё не скоро. В ответ она интересуется, как я приехала. Рассказываю ей, что меня привёз человек Елизаветы, какой-то её близкий знакомый, но я не планирую звонить своей начальнице. Объясню, что у меня не вышло, при личной встрече.

— К Семёну иди, он микроавтобус в город переодически гоняет. По делам, как говорится. Сама знаешь, он парень что надо! Так ты сядь ему на хвост. — Вертит головой, смотрит на брошенные дрова и топор. — А Данила ушёл уже, что ли? Что-то он всё покидал. На него совсем не похоже. Может, срочное что-то?

Кивнув, прощаюсь. И, обняв старушку, тащу чемодан на улицу. Идти к Семёну не хочу, но и попутку ловить нет никакого желания.

Может, его и дома нет. Он человек занятой. Староста. Не то что я. Только шатаюсь туда-сюда да неприятности на попу зарабатываю. Приготовившись стучать в калитку, я чуть не получаю ей по лбу.

— Забавушка, ты ко мне пришла.

Прочищаю горло.

— Здравствуй, Семён. Я хочу, чтобы ты отвез меня в город. Если это возможно, конечно.

Он выходит. Мне приходится отступить. Нарочно не смотрю ему в глаза. После того, что было между мной и Михайловым, я вообще не хочу общаться с мужчинами. В голове каша. Чувства в полном хаосе.

— Если тебе нужны средства гигиены, то я всё привезу. Не нужно уезжать.

Он снова напирает. Кладёт руки на мои плечи. Подслушивал, что ли, нас со Степановной? Отстраняюсь, подбираю чемодан.

Да что ж такое-то, господи? Это, видимо, что-то в воздухе, что у них прям половое обострение.

— Я бы хотела попасть в город, а автобус не скоро.

— Если тебе не нравится дом Степановны, поживи у меня.

Смотрю на него и просто ушам своим не верю. Он сейчас это серьёзно?

Дикарю пришлось разбить машину его друга, чтобы остановить их амурные поползновения, а он вдруг решил, что теперь я пойду к нему ночевать.

— У меня есть вкусный кофе.

— Семён, пожалуйста, скажи мне: можешь ли ты доставить меня до города?

Он вздыхает, тряхнув светлой чёлкой. Только сейчас я замечаю, что он без шапки. Я вообще стараюсь его не разглядывать, дабы не давать лишнего повода думать, будто он мне симпатичен.

Семён молчит. Старается заглянуть мне в лицо.

Может, проще на попутке? Хотя Семён нападать не станет, а кто встретится мне по пути — неизвестно. Имея горький опыт, не хочу испытывать судьбу.

— Ладно, мне как раз нужно в город. Провезу тебя по нашим красивым местам. Может, ещё передумаешь.

Кивнув, жду, пока он сходит в дом, возьмёт какие-то коробки, несколько раз посетит гараж и привяжет собаку.

— Давай помогу. — Забирает мой чемодан, пытается подать руку и помочь сесть, я ловко избегаю контакта.

Это другая машина. Такой я еще не видела. Она, видимо, принадлежит местной администрации, а не Семёну лично.

Всю дорогу староста рассказывает об окружающих нас достопримечательностях. Камнях и деревьях, полях и надоях. О том, что как-то видел на небе огромную радугу. А ещё старейшины утверждают, что на озере здесь есть свое лох-несское чудовище. Но я слушаю его вполуха, прижимая к себе сумочку и пытаясь поскорее забыть это место.

— Сдался всё же Михайлов? — Вздрагиваю, услышав имя дикаря.

— Нет. Я не смогла его уговорить подписать необходимые бумаги.

— Кто бы сомневался. Разве же он уступит?

Ничего не отвечаю. Отворачиваюсь к окну. Про себя считаю оставшиеся километры. Не очень хочу, чтобы Семён знал, где я живу. Поэтому, когда мы с ним доезжаем до моего района, прошу остановить не у дома, а у ближайшей остановки. Благодарю старосту. Желаю ему всего хорошего. Он просит телефон, я нарочно путаю последнюю цифру. Попрощавшись, иду к своему жилищу.

Расстроенная, потерянная и грустная поднимаюсь на нужный мне этаж, захожу в квартиру и ставлю чемодан на место.

Задание я провалила. Денег не получила. Время потеряла. Закончилось моё приключение. И я больше никогда не встречусь с дикарем.

Глава 17

Глава 17

Несколько дней спустя я протираю пыль, усаживаясь за свой рабочий стол. Кроме меня в кабинете находятся ещё две девушки: Алла и Света.

— Сочувствую, — смеётся жгучая брюнетка Алла, разглядывая себя в маленькое потертое зеркальце и прокрашивая губы в убийственно алый цвет.

Покончив с губами, смотрит прямо на меня.

— Послушай меня, Забава. Если бы не кредит и отец-алкаш, я бы ни за что на свете не устроилась на эту работу. Как бы тебе объяснить. Уж лучше на кассе в «Пятерочке». Но там надо очень следить за тем, что делаешь, во время работы говорить только с клиентами и вежливо, опять же деньги — в общем, это не для меня. Здесь я чувствую себя свободнее, хотя это не значит, что тебе тут понравится. Потому что теперь ты будешь целый день общаться со стариками и старухами с деменцией, которые не дружат с головой и ходят под себя. А ещё они очень любят выносить мозг, вечно на что-то жалуются, постоянно придумывают, в общем, контингент наших клиентов в преклонном возрасте в основном совершенно неадекватный. Если любишь себя и ценишь, беги отсюда.

Вздохнув, складываю документы стопочкой. Да уж. У меня была возможность заработать приличную сумму, но я всё профукала, потому что выданный мне объект для работы использовал меня как последнюю…

Ладно, сама виновата. Как говорится, иногда полезно вовремя закрыть рот. Во всех, чёрт меня дери, смыслах.

— Слушай, дорогая, — вклинивается в наш разговор высокая Светлана с короткими белоснежными волосами, — я работаю социальным работником с девятнадцати лет. Мамка меня сюда устроила сразу после училища. Не слушай Алку. Она просто переживает, что мечтала стать президентом, но в итоге, естественно по ошибке, залетела в Центр социального обслуживания населения Центрального района.

— Ой, да заткнись ты.

— Я никогда не дорабатываю до пяти. Кого-то бабушки отпускают ещё раньше или вообще говорят, что не надо приходить. Короче говоря, иногда получается работать до четырех часов, если ты, конечно, не нарвёшься на гнев руководства и тебе не подкинут тяжёлых. Ну первое время, может, год-два, конечно, именно ты будешь обслуживать лежачих и тяжёлых, от которых мы с Алкой хотим избавиться. Тут уж извини, как в армии. Мы деды, а ты новобранец. Будешь, Забава, пока что перерабатывать. Сама понимаешь, об этом начальству желательно помалкивать. Так я в своё время ухаживала за лежачим мужиком, который при встрече мне показывал свой половой орган. Постепенно мы нашли общий язык. Деньги с него не брала, мужик аж плакал, когда меня перевели на другой участок. Первое время непривычно, противно, но потом берёшь себя в руки и делаешь свою работу. Кто-то же должен им помогать. Верно? Почему не мы? Вот так насмотришься на одиноких и начинаешь жалеть их. Семей нет. А если и есть, то они от них отказались. Меня этот мужик внучкой звал. До сих пор его помню.

Спокойно сажусь на место. Стараюсь не дёргаться. Пытаюсь отвлечься от дурных мыслей. Директор на собеседовании говорил, что меня ждёт бумажная работа. Что я буду с архивом работать, в компьютер данные вносить. Порядки наводить.

Похоже, понимая, что мне некуда деться, он слегка приукрасил мои должностные обязанности.