Мое искушение (СИ) - Разина Инна - Страница 9

— Нравится? — вдруг раздается рядом, от неожиданности вздрагиваю. Илья останавливается в паре шагов от меня.

— Очень! — отвечаю честно, не поворачивая головы. — Оно глубокое?

— Достаточно. Ромка однажды тут едва не утонул.

— Точно! Было дело, — усмехается мой жених, пройдя несколько шагов вперед, к самой воде. Мы с Ильей остаемся на месте. Он делает шаг ко мне, становясь совсем близко. Его рука едва не касается моей руки. Ощущаю, как по коже проходит озноб, и отстраняюсь.

— В нем можно плавать? — интересуюсь, чтобы переключиться на что-нибудь нейтральное.

— Можно. Но не советую. Вода очень холодная. Даже летом не прогревается до комфортной температуры.

— Ясно, — отвечаю коротко.

— Если хочешь поплавать, здесь недалеко река. Можем заехать. Купальник взяла?

— Нет.

— Тогда лучше не стоит. Если, конечно, не хочешь, чтобы сбежались все отдыхающие, — его ироничный тон опять злит. Резко поворачиваю голову и впиваюсь взбешенным взглядом в карие глаза. Очки я уже успела снять, и сейчас ничего не мешает нашему немому противостоянию. Усмешка очень быстро сходит с мужского лица. Брови хмурятся, челюсти крепко сжимаются.

Сейчас он смотрит на меня почти с ненавистью. Но где-то в самой глубине карих глаз плещется что-то странное. Похожее на тоску или сожаление. Он вдруг морщится, словно от боли, и отворачивается. Понимает, что переборщил? Вряд ли именно это его огорчает. А я сама зачем-то опять гадаю о причинах его поступков. Бывает, что люди просто не нравятся друг другу, безо всяких причин. Правда, если быть честной, я таких чувств к нему не испытываю. Если только обиду. Не знаю, что чувствует Илья, но его взгляд неожиданно задевает. Игнорируя холод в груди, ухожу догонять жениха.

Взявшись с Ромкой за руки, медленно бредем по тропинке, огибающей озеро. Илья немного отстает от нас. Ромка вдруг останавливается, дожидается брата и говорит достаточно громко:

— Между прочим, вытащил меня из воды Илья. А потом устроил разнос. Я тогда на спор залез в озеро, а вода оказалась ледяной. Но струсить и отказаться не мог. Мы с другом поссорились из-за одноклассницы и так выясняли, кто ее больше достоин. В общем, Илюха не только меня спас, но еще и вправил мозги. Объяснил, что настоящей мужской дружбе ничего не должно мешать. Нельзя позволять женщине вставать между нами. Ну и еще многое другое. Мы тогда долго просидели на берегу, — Ромка смотрит на Илью и с чувством произносит: — Ты же знаешь, что в детстве был для меня самым большим авторитетом? Наверное, и сейчас тоже, — добавляет задумчиво. Не удержавшись, перевожу взгляд на Илью. Слова брата он слушает с каменным выражением лица, уставившись в землю перед своими ногами. На его щеках играют желваки. Пальцы сжаты в кулаки, и он быстро прячет их в карманы. Заметив, что мы оба смотрим на него, еще сильнее хмурится и раздраженно заявляет:

— Похоже, я тогда наговорил кучу пошлых банальностей. Просто о многом не подозревал. О том, как бывает на самом деле, — игнорируя меня, смотрит только на брата. — Лучше живи своим умом. Забудь все глупости, что я тебе наплел.

— Ну не скажи, — медленно качает головой Ромка. — Твои правила мне часто помогают. Особенно, когда не знаю, как поступить. Так что, спасибо, брат!

Илья морщится и, глядя на озеро, глухо отвечает:

— Ты пока еще не понял: в жизни вообще нет никаких правил, — подходит к ближе к воде и останавливается у самой кромки. Чувствую, что ему хочется побыть одному, и тащу Ромку дальше. А сама думаю о том, что услышала. О словах Ильи. Они такие искренние, как будто выстраданные, явно не просто так он их произнес. Внутри вспыхивает жгучий интерес. Очень хочется узнать, что его привело к таким выводам? Или, может быть, кто?

Мы гуляем у озера еще примерно полчаса. Илья вскоре догоняет нас, и они с братом перебрасываются детскими воспоминаниями. Но теперь уже совсем безобидными. Я молча шагаю рядом и думаю о своем, почти не прислушиваясь к разговору. А потом мы также неспешно возвращаемся к машине и загружаемся в нее. Ромка  поворачивается ко мне и интригующе произносит:

— Ну что, озеро ты посмотрела. Хочешь теперь увидеть пещеру?

— Тут есть пещеры? — удивляюсь я.

— Целый комплекс, — кивает он. — Правда, попасть туда нельзя. Вход давно замурован. А первая пещера открыта для всех. Она неглубокая и безопасная. Но вид все равно впечатляет.

Пещеры меня не особо интересуют, но я не отказываюсь. Илья заводит мотор и выезжает на дорогу.

Едем около двадцати минут. Я все также смотрю в окно, но сосредоточиться на прекрасных пейзажах больше не получается. Поддаваясь неосознанному желанию, изредка поворачиваю голову и вижу темные, чуть растрепанные волосы, четкий профиль со сжатыми губами. Смуглую руку с длинными пальцами, лежащую на руле. И при этом ощущаю непонятную тяжесть в груди. Самое странное, каждый раз Илья словно чувствует мой взгляд. Едва заметно дергается, будто хочет повернуться, но удерживает себя. Лишь сильнее сжимает руль, так, что белеют костяшки пальцев и вздуваются вены на напряженных руках.

Вскоре мы сворачиваем на боковую дорогу. Проехав еще немного, останавливаемся на довольно большой, полностью пустой стоянке. Втроем выходим на улицу. С любопытством оглядываюсь по сторонам, но никакого намека на пещеры не вижу. Справа от нас ландшафт поднимается на небольшую возвышенность, покрытую низкорослым кустарником. Шагая по дорожке, обходим эту возвышенность, и только тогда наконец замечаю темный провал. Перед ним небольшая асфальтированная площадка. Останавливаюсь рядом с Ромкой и ежусь. Входить в эту мрачную темноту, из которой неприятно тянет холодом, совсем не хочется. Илья догоняет нас, в его руках куртка и фонарик. А у меня с собой нет никакой теплой одежды. Ведь никто не предупреждал о пещерах.

Как только собираемся зайти внутрь, телефон Ромы взрывается громким звонком. Взглянув на экран, он хмурится и бормочет:

— Друзья. Похоже, узнали, что я здесь, — поворачивается к брату: — Илюх, покажи Яне пещеру. Мне надо ответить, — не дожидаясь реакции на свою просьбу, отвечает на звонок и отходит чуть дальше, к стоянке. Его предложение мне совсем не нравится. Но отказываться и выглядеть трусихой в глазах Ильи тоже не хочется. Нервно смотрю на него и хмурюсь:

— Давай быстрее с этим разберемся. Похоже, я не очень люблю пещеры.

Илья зажигает фонарик и шагает вперед. Иду за ним. Он вдруг притормаживает и берет меня за руку.

— Так ты не потеряешься.

— А есть, где? — уточняю с сарказмом. Но все мое внимание сейчас там, где горячая ладонь обхватывает мои пальцы, даря приятное тепло и чувство защищённости. Очень яркое чувство, но слишком странное при наших отношениях. Злюсь на себя и делаю попытку вырваться. Мой спутник лишь сильнее сжимает руку. Тепло от его ладони перетекает в меня, согревая и обволакивая. В почти полной темноте горячая мужская рука — мой единственный якорь. Неожиданно успокаиваюсь и перестаю вырываться. Илья водит фонариком из стороны в сторону, выхватывая из мрака сводчатые стены, покрытые серо-зеленым налетом. То ли мхом, то ли еще чем-то похожим. Впереди, в правом углу, мелькает кирпичная кладка. Наверное, тот самый замурованный вход.

Мы стоим примерно в центре пещеры, насколько могу судить по дерганым движениям фонарика. Здесь очень холодно и влажно. От озноба по телу пробегает дрожь. Илья чувствует это, отпускает мою руку и накидывает мне на плечи куртку, что захватил с собой. Запахивая ее на мне, не удерживает фонарик и роняет его на землю. Тот падает с гулким стуком и внезапно тухнет. В этот самый момент раздается противный писк, что-то резко шелестит над моей головой, обдавая сильным потоком воздуха. Не видя ничего в темноте, я испуганно дергаюсь в поисках защиты и, ощутив рядом с собой крепкую мужскую грудь, утыкаюсь в нее носом.

Срабатывает всего лишь инстинкт. Я даже не сразу понимаю, что прижимаюсь к Илье, обхватив его за талию. И тут же чувствую, как его руки обвиваются вокруг меня, притягивая еще ближе.