Опекун. Вне закона (СИ) - Траумер Ронни - Страница 31

Испытываю огромное желание напиться в хлам. Опять. Но это единственный способ забыться, хоть и сам знаю, что он нихрена не помогает. Сегодня я отключусь от всего, а завтра начну исправлять свои ошибки.

Лина

Я бросила всё, отодвинула на второй план свою жизнь, уделяя всё свое время маме. Мы часто гуляем, ходим в кино, в рестораны, пробуем новые блюда других стран и смеёмся, когда они нам не по вкусу. Благодаря карточке от Марата я могу позволить себе всё. Не уверена, что это правда зарплата его сотрудников, но мне вдруг стало наплевать. Работать, я работала, может, и не на такую сумму, но пусть это будет компенсацией за моральный ущерб. Сейчас важнее мамы нет ничего и никого.

Очень благодарна Игорю, что он всегда рядом и что маму любит, это видно невооружённым взглядом. Не понимаю, почему мама скрывала их отношения, возможно, боялась моего осуждения. Но я никогда бы не стала винить её за это. Она всю жизнь только и делала, что мною занималась, имеет право на счастье. Игорь возит нас, куда мы скажем, а после длинного дня чуть не на руках маму в квартиру заносит.

Я даже не стала обижаться и предъявлять ей за то, что она скрывала от меня свою болезнь, хотя поначалу я не знала, куда себя деть от злости. Она знает давно, очень давно и, мало того, что махнула рукой на это, так ещё и скрывала. Зачем? Почему такое отношения к самой себе? Из-за денег? Да плевать, я бы на коленях просила у того же Самойлова, но заставила бы маму вовремя начать лечение и не запускать болезнь настолько. В рабство бы себя отдала, на любые унижения пошла бы, если бы знала, что это поможет ей.

Но взяла себя в руки, не смотря на боль, и решила, что не буду тратить время на выяснения, и ни одну слезинку перед мамой не пророню. Ночью в подушку реву, но при ней я всегда улыбаюсь. Хочу выполнить все её желания, подарить радость и наверстать упущенное.

Марата я не видела уже две недели, с того дня, когда он приехал в клинику и сказал, что мы можем ехать домой, если хотим. С врачом поговорил, но советовал всё-таки продолжить лечение. Мама против была, она устала и смирилась давно, от этого ещё больнее. Не понимаю, как смириться с тем, что вскоре умрёшь? От одних только мыслей по спине холодок пробегает. Кое-какие лекарства мама всё же принимает, но не столько, сколько ей давали в клинике.

– Лин? – раздаётся голос подруги за спиной. – Ты как? – спрашивает Юлька, заходя в мою комнату и закрывая дверь за собой.

– Не спрашивай, – отмахиваюсь от неё и вытираю слезы с щёк. – Ты что в такую рань? – поворачиваюсь к ней и вымученно улыбаюсь.

– Мама ждёт вас на ужин, пришла сказать, а то вы, наверное, куда-то поедете, – отвечает и садится на кровать.

– Да, сегодня мы идём в Ботанический сад, – уже искренне улыбаюсь.

– Тогда вечером ждём вас, мама приготовила любимый пирог твоей мамы и торт, – сообщает, и меня опять на слёзы пробивает.

– Спасибо вам, Юль, – произношу сдавленно и, наклонившись, обнимаю подругу.

– Не за что, мы от всей души, – гладит меня по спине. – Ты только не плачь, и если что…

– Ты рядом, я знаю, – заканчиваю за неё.

– Да, – подтверждает подруга, и нас отвлекает мама.

– Я готова, Линочка, – проговаривает. – Что, опять плачешь?

– Нет, что ты, – быстро проговариваю и, стерев слёзы, поворачиваюсь к маме.

– Ну конечно, мама же у тебя ничего не понимает, – кивает укоризненно.

Я удивляюсь её оптимизму и её силе. Она держится очень хорошо, старается выглядеть отлично, всегда надевая красивые вещи, красится, чтобы скрыть бледность лица, и ей очень идёт стрижка каре, пусть даже это парик.

– Я тоже готова, – делаю вид, что не заметила её укор. – Сначала позавтракаем во французском кафе, потом в сад, – сообщаю я.

– Может, и ты с нами, Юля? – смотрит на мою подругу мама.

– Я бы с большим удовольствием, но мне на работу надо, – со вздохом отвечает Юлька. – Но вечером ждём у нас, я Лине уже сказала.

– Придём, конечно, – уверяет её мама. – Надеюсь, Тамара не выпила всю бабушкину вишнёвую наливку…

– Мама! – смотрю на неё, как она на меня пару минут назад.

– Что – мама? Даже и не вздумай сказать, что мне нельзя, всё мне можно, – строго проговаривает, и спорить не смею.

Не смею её лишать даже самой малости, пусть наслаждается, от небольшой порции наливки ничего не будет. Если она этого хочет, пусть делает.

– Тогда до вечера, – хлопает в ладони Юлька. – Я пошла, а то опоздаю, а вам хорошего дня, – быстро тараторит и, чмокнув маму в щеку, убегает.

– Я очень рада, что не останешься одной после моей…

– Мама! – перебиваю её, не хочу слышать эти слова.

– Молчу, – поднимает руки в сдающемся жесте и улыбается.

Какая же она всё-таки сильная, мне бы хоть немного её сил и выдержки.

– Девчонки, машина готова, – раздаётся из гостиной.

– Принц приехал, – смеётся мама и идёт ему навстречу.

– Надеюсь, карета не превратится в тыкву, – кричу ей вслед.

Заканчиваю одеваться, давая немного времени голубкам пообниматься, и выхожу сама.

– Сумку возьму, – проговаривает мама и идёт в сторону своей спальни.

– Доброе утро, дядя Игорь, – здороваюсь с мужчиной и замечаю, как нервно он поджимает губы. – Что-то не так? – хмурюсь, смотря на него.

– Нет, всё в порядке, – мотает головой. – Марат Давыдович…

– Простите, я не хочу ничего о нём слышать, – поднимаю руку, останавливая его жестом.

– Он приказал передать тебе деньги на расходы и потребовал позвонить, если что-то нужно будет, – вопреки моему желанию проговаривает мужчина.

– М-да уж, – усмехаюсь нервно. – «Приказал, потребовал…» – всё в его духе. Он вообще знает такое слово, как «попросить»?

– Знает, – кивает Игорь. – Он, может, и бандит бывший, но человек на самом деле хороший…

– Бывших бандитов не бывает, а хорошего я в нём не заметила, увы. И деньги ему верните, мне хватает, – развожу руками и иду в коридор, показывая, что разговор окончен.

Конечно, я зла на него. Злость, обида, ненависть, раздражение – он заставил испытать это всё в его сторону. Научил жить, словно послушного зверёныша, не давая разрешения на собственное мнение. Показал, какой из него мужик, что справился с молодой девушкой. До сих пор не могу понять, почему он так на меня срывался, и откуда столько злобы ко мне?

Но не буду врать – мне чего-то не хватает с тех пор, как ушла от него. Очень сильно не хочу признаваться в этом, даже мысленно произносить эти слова, но к сожалению… я скучаю по нему. По его запаху, ощущениям, которые я испытывала в те короткие моменты, когда он был нормальным и не винил меня во всех грехах. А сказанные в последний вечер слова признания, или как их назвать, не выходят у меня из головы. Всё пытаюсь уловить их смысл и прихожу только к одному – я ему не безразлична. И не просто как дочь его домработницы, а как женщина. Но такое невозможно, Марат не умеет испытывать тёплые чувства к кому-то, тем более к девушке, соплячке по сравнению с ним.

Выхожу из магазина, когда передо мной тормозит знакомый автомобиль, а за ним ещё один такой же. Я уже знаю, кто внутри, и сердце ускоряет свой ритм. Дверь открывается, и на меня смотрят до боли знакомые глаза.

– Садись в машину, – в привычном приказном тоне обращается пассажир.

– А если не хочу? – смело спрашиваю, но кошусь на вторую машину, откуда в любой момент могут выйти его амбалы и запихнуть меня силой в автомобиль.

– Прошу, – цедит сквозь зубы, и я понимаю, как сложно ему даётся это слово.

С минуту я стою как вкопанная, мешкаю, перекладывая пакет из одной руки в другую. На минуту вышла в магазин за попкорном и мороженым. Захотели с мамой посмотреть фильм сегодня вдвоём, и идея с попкорном была моей. Знала бы, что встречу Марата, не выходила бы из дома. Хотя, в чём смысл? Он ведь не случайно оказался в нашем районе, так что встречи в любом случае не избежала бы.

– Внимательно вас слушаю, – всё же забираюсь в машину и, гордо вздёрнув голову, смотрю в спинку переднего сидения.