Н 4 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 28

А еще тут было самое вкусное эскимо в мире. Правда, кафешки удивляли ценой, еда была даже дороже, чем в Москве.

Если одной фразой сказать, какая она, Рига — это мошка, застывшая в янтаре. Я не удержался и купил в лавке такой сувенир: стрекоза, расправившая пестрые крылья, навсегда оставшаяся в смоле, превратившейся в камень. Лизе должно понравиться. И еще взял уменьшенную копию бронзового флюгера-петушка, что венчает шпиль церкви святого Петра.

Лиза обещала приехать в «Шереметьево», куда прибывает самолет из Риги, и у нас было около получаса. Не бог весть что, но безумно хотелось ее увидеть, обнять, утолить хотя бы тактильный голод. Я бы в Москве и заночевал, может, Димидко и даст добро, если матч пройдет нормально, как со «Стартом».

В третьем туре мы обыграли «Старт» со счетом 1:0. Димидко остался не очень доволен результатом, он рассчитывал на большее количество мячей, орал на наших, что хрены пинают на поле, а не мяч. А я что? Я свою работу делал хорошо.

Единственное, что было плохо: в отношениях со Львом Витаутовичем появилось напряжение, все-таки я доверял ему, а теперь не знал, чего ожидать. Как будто что-то сломалось, клей, не клей — ничего не получается, и я сторонился его, хотя понимал: он был по-своему прав, когда устроил нам проверку. Шуйский поставил на нашу команду и результат, очевидно, спросит с него. Смысл вкладывать в команду, из которой летом игроки побегут тараканами? «Титан» все же не ЦСКА, из которого так просто не сбежишь. Можно, конечно, выдать квартиры-машины, и пока игрок клуба, — владей! Но и в этом плане «Титан» — явно не ЦСКА, и даже не «Спартак».

Когда стемнело, улицы Риги обезлюдели, даже машины прекратили ездить. Как и в моей реальности, она оставалась самой скучной столицей, но теперь не Европы, а — республик СССР.

Мы вернулись в гостиницу и завалились спать пораньше, ведь завтра, двадцать шестого апреля, — ответственный матч с «Целтниексом».

Не знаю, какой этот стадион в моей реальности, здесь он запомнился огромными перегородками, напоминающими опоры высоковольтных линий, которые держали прозрачные навесы над зрителями. В просторной светлой раздевалке еще пахло ремонтом, блестели хромированные краны, раковины сияли белизной. Как в элитной операционной.

— Так что я вам скажу, ребятки. — Собрав нас, вещал Димидко. — «Целтниекс» — команда гордая, команда старая. Основана в шестидесятых. И они играют дома. То есть можно не говорить лишнего, так? Ну, капитан, что скажешь по схеме? А я послушаю, как вы научились.

— Так что говорить, Сан Саныч? — отозвался Матвеич. — Как с «динамиками». Играем строго и аккуратно. Края не носятся вперед — держат своих. Центр — бетон. В центре у нас ромб, стандартно. Ну и если будет случай выбежать — тогда уж бежим.

— И зачем вам тренер? — закачал головой Димидко в притворном ужасе. — Я вам — зачем? Вы такие умные, такие умелые, такие мастеровитые… Марш на поле! Вот как сказано — так чтобы и работали! Пахать! Тут вам не игрушки, «Целтниекс» и в вышке играл, и к вышке подбирался… В общем, смотрите мне тут!

А все-таки культурные люди — латыши. Вон, полный стадион, а ни речевок веселых, ни скандирования. Даже свистят на объявление нашего состава — так, слегка, как бы вежливо даже.

Ну, понеслись…

Как наши сразу красиво выстроились! Прямо как схему на доске начертили. Трое прямо передо мной. Края чуть-чуть выше, опорник-стоппер по центру, два бегунка от линии до линии, под нападающим, и нападающий. Красота!

«Целтниекс» тоже красиво встал. Мяч у них. Обычно в таком случае на линию ставят чуть не пять человек, чтобы сразу срываться в атаку. А тут в центральном круге — один.

Свисток…

Это нападающий? А чего он не нападает? Повернулся — и мяч своим назад. И перепасовывают сзади. Выманивают. А мы не выманиваемся. У нас установка и вера в тренера. Мы знаем — поддашься азарту, начнешь выбрасываться на владеющего мячом, попробуешь высокий прессинг — и тут же контратака. Знаем, плавали. Сами так любим.

Время идет. На трибунах недовольный гул. «Целтниекс» — на своей половине. Мы — на своей.

Судья стоит — ему так даже лучше. Можно не бегать. Нарушений нет. Ну, не играют — такова их тактика. Имеют право.

А уже и свистят на трибунах. О, кажется, началось. Из центра диагональный пас, рывок из крайнего — вот технарь! Два технаря. И тот, кто пасовал прямо в ногу, и тот, кто принял. Ну, принял, да. И тут же пас назад, пока на него не наскочил никто их наших. И опять перепасы. Тикитака какая-та. Латышского разлива.

Я посматриваю на скамейку запасных. Сан Саныч сидит, хмурится, но ничего — не кричит, руками не машет. Ну так чего кричать — мы же не ошибаемся!

А вот что-то…

Это Рябов скакнул вперед, ткнул ногой, перехватил пас, откатил Погосяну, тот направо-вперед… Есть атака, есть!

А рижане всей толпой — вдоль линии штрафной. И как такой бетон взломать? Это у нас должен быть бетон.

Вот, дальний удар — только так. Вратарь легко берет мяч и лениво катает его с защитником. Еще минута…

Наши откатились, дали простор. Теперь не покатаешь — могут и свистнуть за задержку. Ну, они снова вперед-назад. Вправо-влево. Но вперед — только до центра. И сразу назад. Мол, нападайте!

Хорошо, смотрю, все наши уже впереди. Центральные защитники у центрального круга.

Есть! Снова есть перехват! Красавец Мика! Ну! Ну… Опять впустую. Как со стенкой на тренировке мячом стучать. Уж как ты ни исхитряешься, а все равно в нее попадаешь. Мяч до ворот не доходит. Мяч до удара не доходит. А атаковать не с ходу мы пока не умеем. Никто так пока не запирался. Что за дела?

На перерыв шли задумчивые и даже не вспотевшие.

И Сан Саныч в раздевалке встретил с задумчивым видом. То в окно посмотрит, то на нас.

— Ну, вы поняли, орлы?

— Они зассали! — оскалился Погосян.

— Вот. И что мы можем сделать? Как это взломать? Как-то мы не готовы к такой игре, да? Хотя ничья в гостях — это все-таки ничья в гостях. Ладно. Помните на тренировках наигрывали стандартную «голландку»?

— Четыре-три-три? — уточнил Микроб.

— Осталось решить, кто там впереди. Двое есть. Рябов-Погосян. Поднимем к ним выше Бурака. Три в линию — нападение. За ними три в линию — полузащита. Страхуете друг друга. И

четыре защитника. По идее, если впереди народу больше, через пас, через мелкий пас, можно попытаться продраться. Длинные передачи не актуальны. У них быки вон какие здоровые — весь верх снимают. Ну и смотрите: зассали, не зассали, а убежать могут. И тогда кто у нас там крайним за всё будет? А? На тебя одного будет надежда. Ходи вперед на подборы. Разрешаю уходить из штрафной. Но аккуратно. Лучше выбивай в аут, чем провалиться.

Второй тайм начался нашими атаками. Действительно, новая схема сразу ставила впереди больше техничных и быстрых игроков. Погосян все пытался пролезть за спину защитникам. Рябов становился между линиями, как бы подсказывая: в меня играй, в меня! Ну а Бурак суетился и носился, как всегда. Только на той половине поля.

Удар! Ноги защитников. Удар! Опять.

Да у нас навал какой-то, а эти прижались к воротам и отбиваются. Да как отбиваются! Вон, отбились. То ли просто ногу подставил кто-то, то ли это такой гениальный пас. Через наших центральных летит мяч. А они — на круге. И мимо них летит к этому мячу длинный и легкий рижанин.

А я на что? Три длинных шага — и удар со всей мочи. Не в аут. В аут это зря говорил Сан Саныч. Из аута можно быстро вбросить. Туда, за их ворота. Пусть вводят из штрафной ногами. А наши попрессингуют.

Злости не хватает. Уже наши мокрые, пар чуть не из ушей. А те красиво так и спокойно отбиваются. Сколько нам засчитают ударов по воротам? А если не доходит? А если доходит только когда — мимо?

Попинал мяч — мне подкинули. Передал вперед защитникам. Стою на линии штрафной. С той половины не закинут за шиворот, зато я готов стать полевым и снова выбить…

И вот так — вся игра. В итоге ничья, 0:0. И не помогло даже то, что в добавленное время я рванул на угловой в их вратарскую площадку, несмотря на перекосившееся лицо Саныча и его же вздернутый кулак. Врешь, Саныч, победа будет за нами!