Иного не желаю (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 27

— Ты не имеешь права, —  воинственно задав подбородок, начала было Таис. Но я, по- волчьи рассмеявшись, одним махом разорвал на ней платье так, что уже через минуту моя дрожащая пара стояла передо мной полностью обнажённой.

— Я имею на тебя все права, детка, —  ухмыляясь, сообщил я ей, дотронувшись до метки на её шее. —   Я уже говорил тебе: ты моя с потрохами.

Таис вздрогнула, а я рассмеялся.

— Знаешь, сейчас я как никогда хочу посадить тебя на цепь где – нибудь внутри моих апартаментов. Бывают такие клетки под кроватями…

И я даже показательно причмокнул от удовольствия.

— Этьен…—  прошептала моя неверная пара, отходя на несколько шагов назад. Да она пятилась от меня, вместо того, чтобы пытаться задобрить!

Я зарычал и в одно мгновение оказался рядом с Таис. Схватив её за волосы, я грубо оттянул голову девушки назад.

— Мне не нравится, когда сука, которую я драл меньше суток назад, хладнокровно предаёт меня, посылая жалобы в своё консульство.

— Этьен…

Я ощерился, решив, что в этот раз сдерживаться не буду. Таис заслужила наказание.

— Я бы с удовольствием погнал бы тебя в леса обнажённой – в надежде, что твоя волчица проснётся, —  рыкнул я, походя к дивану. Таис я вёл за собой, крепко держа её за волосы. —   К несчастью, я большой собственник и не желаю, чтобы кто – нибудь пялился на мою истинную пару.

Таис сглотнула и, явно успокаиваясь, перевела дыхание.

Моя неверная пара решила, что я не стану её наказывать. Нет, малышка, другие за предательство своего Альфы заплатили бы жизнью; ты же отделаешься всего лишь несколькими неприятными минутами. Но зато навсегда усвоишь урок подчинения сильнейшему.

Поскольку я ворвался в её комнаты обнаженным, мне даже не пришлось расстегивать ширинку. Просто уселся на диван, и, надавив на Таис, заставил её опуститься на колени.

— Сегодня для тебя не будет никакого удовольствия, —  улыбнулся я, надавливая на её скулы – так, что она вынуждена была принять мой член внутрь.

Глаза Таис наполнились слезами, но я знал, что был слишком мягкосердечен к своей девочке. В наших стаях железная дисциплина для всех, в том числе и для самки Альфы, а потому она должна была раз и навсегда усвоить наши правила.

А внутри её ротика было так сладко и так хорошо…

Я держал её голову на уровне своего паха—  и трахал так, как обычно трахал провинившихся девок.

Да, Таис, да, милая, сегодня ты провинилась передо мной. И будешь отвечать соразмерно.

Пока глаза моей пары наполнялись слезами, я продолжал двигаться внутри её ротика, ловя невероятный кайф…

Мне было уже наплевать на полнолуние и стаю, собравшуюся сейчас возле замка, было наплевать на то, что в Таис никак не просыпаться её волчица, и что сама Таис до сих пор не приняла меня как своего вожака и Альфу.

Я сношал её ротик и был уверен что это самое сногсшибательное удовольствие, которое мог получить мужчина и оборотень в своей жизни.

Наконец, я почувствовал, что кончаю – и посильнее засадил Таис в рот, заставляя её проглотить каждую каплю своей спермы.

— Никогда больше не смей меня злить, —  выпуская её голову из захвата своих рук, расслабленно выдохнул я. – Никогда больше, Таис.

Моя пара осторожно кивнула. Так и не поднимаясь со своего места.

Тая

Едва проснувшись, я решила, что сегодня обязательно воспользуюсь своим рабочим ноутбуком и отошлю письмо о помощи в консульство.

Как говорится, была не была.

Правда, перед этим пришлось ещё вытерпеть утренние ласки Этьена и совместный завтрак в простынях …Однако ни стая, ни полнолуние ждать не могли, а потому поцеловав меня после завтрака и даже пожелав хорошего дня, Этьен отправился на какие – то важные встречи. Оставив меня под присмотром охраны и учителей. Впрочем, ни не, ни другие не могли войти в спальню без моего разрешения. Чем я и воспользовалась, вытащив свой рабочий ноут из рюкзака.

В дверь несколько раз вежливо стучали, я вежливо отвечала, что собираюсь—  а сама в это время подключала компьютер к сети замка.

Правда, пришлось изрядно повозиться с зарядкой (батарея на моём рабочем ноутбуке оказалась почти разряжена, а российская зарядка в замке не работала). В общем, я бы так и не смогла отправить сообщение в консульство, не обнаружь я вовремя в рюкзаке хорошо заряженную портативную батарею, которую я, на всякий случай, всегда таскала с собой.

Доставая из рюкзака power bank, я случайно вытащила вместе с ней и тонкую, в двенадцать листов, тетрадку.

Тетрадку, которую бабушка швырнула в меня перед тем, как выгнать из дома. Выцветшая зеленая обложка, стандартная таблица умножения на обороте и мамин каллиграфический подчерк. С первых же нескольких строк стало понятно, что бабушка отдала мне мамин дневник. Скорее даже не дневник, а просто исповедь доведённой до отчаяния женщины.

Оборотни могут делать вид, что искренне любят свою пару, —  писала мама красивым учительским подчерком. —   Они могут бросить к ногам пары целый мир, но уже в следующий момент – прижать своей ногой к полу и саму пару. Они коварны и похотливы. Жестоки и злы. Призирают людей и человеческие слабости.

Чуть ниже было ещё несколько абзацев другими чернилами о моем отце. Мама с ужасом, в мельчайших подробностях, вспоминала свою жизнь с отцом. После первого изнасилования она поняла, что никогда не сможет простить ему причиненную ей боль, после второго – что пока он жив, он не отпустит её.

Это похоже на нескончаемую пытку, которую никак нельзя прекратить, —  выговаривалась мама на бумаге. – Толя делает всё, чтобы я оставалась в зависимости от него, и в тоже время каждый день и каждую ночь делает мне больно своими изменами. Он уже давно из моего любимого превратился в ненавистное чудовище… а может, он всегда таким и был, просто я этого не замечала. Когда он приходит домой, он пахнет сексом и чужими девками; смеясь, он любит демонстрировать мне их трусики, в то время как сами девки хвастают дорогими подарками моего дорогого мужа. И сколько этих других перебывало в его офисе, машине, съемных квартирах?

 Если бы я только могла уехать с Тайкой куда–нибудь далеко–далеко… Туда, где бы он нас никогда не нашёл. Но родители, дочка… впрочем, я стала замечать, что у Таи появилась ненормально быстрая регенерация. Толик доволен: дочь пошла в него; а я боюсь, как бы ей не передались эти страшные, звериные черты. Если бы я только могла всё повернуть назад, я бы убежала от Толика без оглядки. Человек не должен вступать в брак с оборотнем. Мы разные – и, если создаем семью, то медленно убиваем друг друга.

Я не смогла дочитать до конца мамины откровения. Слишком больно, слишком безжалостно. Горькие воспоминания из детства оживали перед глазами, напоминая о том, как плохо жила наша семья. Как отец принуждал мать к половой близости на мой день рождения…

….А когда мама поняла, что во мне тоже есть кровь оборотней, её больше ничто не удерживало в нашем мире.

Заснув тетрадку назад в рюкзак, я почувствовала, как меня мутит— и едва добежала до туалета, где тут же распрощалась с недавним завтраком. Гадкие, ужасные воспоминания отравляли моё прошлое и наполняли моё настоящее.

Я только сейчас поняла, что нахожусь в ещё более ужасном положении, чем моя мама. Между моими родителями, по крайней мере, вначале пылали искренние чувства; отец же долгое время бережно относился к моей маме. Это потом, после моего рождения, у них разладилось.

Мне же не так повезло…

Давясь слезами, я написала быстрое, но эмоциональное письмо в консульство, ожидая от них скорого ответа. Не по е–мейлу, нет—  в реальности. Я в тот день вообще была какой- то по-дурному наивной, каждую минуту ожидая под своими окнами воя полицейской машины.

Единственное, на что хватило моей рациональности – так это на то, чтобы выключить ноутбук и убрать его назад в рюкзак: портативную батарею следовало поберечь до того момента, пока я не найду подходящую зарядку или переходник.