Иван Московский. Том 5. Злой лев (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 44

Но и это еще не все.

Каждый магнат в Великом княжестве Литовском смотрел на надвигающееся на их державу католичество с некоторым ужасом. Ведь в землях Польши, Чехии и Германских государств церковь обладала огромными владениями. А у германцев — целыми государствами, иной раз превышающие размеры земель весьма влиятельных светских правителей. И они прекрасно понимали — их ждет что-то подобное. В будущем. То есть, им придется делиться землей. А иной раз и полностью лишиться всего, ведя к упадку свои роды.

Иоанн же после конфликта с православным духовенством провел частичную секуляризацию. И оставил церкви некий технический минимум. Монастыри в землях королевства Руси владели только той землей, которую могли обработать монахи. Своими силами. И не имели никаких крупных хозяйств. Вот есть сто монахов — вот и хозяйства можно держать только под это количество рабочих рук.

Да, при таком раскладе, сам король был вынужден финансировать церковь напрямую. Ибо на таких скудных ресурсах она продержаться не могла. Но ведь это совсем другое. Кардинально другое. Одно дело, когда ты имеешь дело с влиятельным духовенством, находящимся на полном собственном обеспечении. И совсем другое дело, когда ты их обеспечиваешь. И они живут за твой счет.

Этот вопрос в Европе поднимался и обсуждался еще в XIV и даже в XIII веке. А в начале XIV века привел к поддержке чешскими аристократами восстания гуситов, которое безусловно бы провалилось, если бы за него не вписалась владетельная аристократия.

Строго говоря на этом финансовом вопросе и стоял фундамент будущего протестантизма. Увлеченность в стяжании светских земель и жадность во всякого рода поборах. А Иоанн отлично знал, что Римской католической церкви пришлось приложить совершенно нешуточные усилия к тому, чтобы удержать от протестантизма сначала Чехию, буквально утопив ее в крови, а потом и Польшу. Ведь Польша в XVI — начале XVII века едва не перешла в протестантизм. Тут, правда, обошлось без открытого масштабного террора, как в Чехии. Но все одно — прошли буквально по грани и удержание Польши оказалось крайне непростой задачей для Рима. Туда чуть ли не весь орден иезуитов пришлось в какой-то момент переселять.

И, зная это, король Руси постарался запустить этот процесс чуть пораньше. Почва то была вполне готова. Оставалось лишь найти яркого лидера и предложить максимально мягкий формат. Все-таки протестантизм позиционировал себя слишком радикально. А тут максимально удобная формула — православие — то же самое католичество, только Папе платить не нужно. Ритуалы менять не нужно, язык молитв тоже… ничего менять не требуется. Никаких уний заключать или конкордатов.

Очень удобно.

— Его убьют, — тихо произнес Александр Литовский, подойдя к Иоанну. Прием уже к тому времени вынужденно прекратился и превратился в своеобразный суд Линча.

— За все нужно платить, — пожал плечами Иоанн.

— Лично он не участвовал в убийстве отца.

— Конечно. Он был приставлен к тебе. На всякий случай.

Молчание.

— Удивлен?

— Но я честный католик.

— Как будто твой отец им не был. Разве их это когда останавливало?

— Почему ты не отказался от православия? Это бы примирило тебя с Римом. Или ты боялся недовольства народа?

— Я сделал для народа достаточно, чтобы он принял мое любое решение в этом вопросе. И, скорее всего, последовал бы за мной.

— Тогда что?

— Титул Папы проклят. — обыденным тоном произнес Иоанн. — С тех самых пор, как его носители забыли, что их миссия — помогать людям спасать души, а не стяжать богатства и светское влияние. Сотрудничать с Папой в отдельных вопросах — да, я это делал и буду делать. Но принимать католичество… нет. Обрати внимание — я обратился к Папе как к юристу, когда решался вопрос о наследовании короны. Как к юристу. Но как богослов или лицо духовное он меня никогда не интересовал.

— А Патриарх?

— После того как удалось его вызволить из османского плена вражды более между нами нет. Ибо он был человеком подневольным и был вынужден озвучивать волю султана. Сейчас же, освободившись, он вновь стал православным иерархом. Больше скажу — мы дружны.

— Боже… его ведь сейчас в окно выкинут! — ахнул Великий князь Литовский, когда кто-то распахнул окно за спиной придворного священника.

— Ты хочешь их остановить?

— Боже упаси! Я знаю, что не отличаюсь особо острым умом, но такая глупость… нужно быть совсем дурным, чтобы такое сделать. Они же тогда нас обоих выкинут.

— Разумный довод. А дальше?

— Что дальше?

— Ты ведь понимаешь, что будет дальше?

— Сейм… — тихо произнес Великий князь Литовский.

— Я не желаю зла твоим родственникам Габсбургам. Но ты знаешь — Максимилиан мертв. Род пресекся. Это ли не знак?

— Знак чего?

— Что Всевышний отвернулся от Рима.

— Ты… ты хочешь, чтобы я принял православие?

— Старые литовские земли до сих пор сути язычники. Ну и малая часть аристократов в твоей державе — католики. Остальная Литва православная. Думаю, ты понимаешь, какие вопросы станут поднимать на Сейме. Или думаешь, что эта кровь, — кивнул Иоанн на придворного священника, что цеплялся за косяки и никак не желал пролезать в узкое окно, — не вызовет реакции Рима? Нужно будет принимать решение. Или каяться и наказывать магнатов, или…

— Ты ведь знаешь, я…

— Православие — это тоже самое, что католичество. Только Папе платить будет не нужно. И монастырям хвосты прикрутишь. Патриарх это одобрит. Мне он одобрил и у нас с ним есть договоренность о поддержке правителей в таких делах. Ибо стяжательство — грех. И церковь не должна являть прихожанам обратное. Ведь ее пример — образец для подражания остальным.

— Ты режешь по живому, — тихо произнес Александр, которого разрывали противоречия.

— Патриарх, как ты знаешь, в моей свите. И он лично готов поучаствовать в твоей судьбе.

— Если ты не против, я напишу брату.

— Пиши, конечно.

— Ты пойдешь на Рим?

— Без всякого сомнения, если иных планов нет у Всевышнего. Но сначала я зайду к твоим братьям чтобы урегулировать кое-какой вопрос. И было бы славно, если бы Ян и Владислав подготовились загодя.

— Понимаю. — покивал Великий князь Литовский.

— И да, я не хочу уподобляться Фридриху. Ты брат моей любимой супруги и разорять твоих подданных — последнее из моих желаний. Но мне нужен провиант, и я готов за него платить честную цену. Ты поможешь?

— Мы поможем, — произнес один из магнатов, что внимательно слушал их разговор. — За честную плату и дела вести приятно.

В этот момент придворный католический священник вскрикнул, получив удар по рукам. И с нечеловеческим ревом вылетел в окно. Впрочем, крик быстро оборвался. Лететь было не высоко, но каменная брусчатка, на которую с высоты скольких то метров приземлилось тело, сделала свое дело.

Иоанн демонстративно перекрестился со скорбным лицом.

Остальные последовали его примеру.

Реформация начиналась. Но это была совсем другая реформация…

— В наших джунглях закон один: если лев голоден, он ест!

к/ф «Джентльмены»

Глава 1

1484 год, октябрь, 8-9. Краков

— Русские! Иоанн! — раздались крики в армии Фридриха, едва на опушке появились разъезды гусар короля Руси.

И лагерь Фридриха, что стоял у Кракова, пришел в крайнее оживление. Практически в панику. Многострадальных швейцарцев опять поставили в заслон. Сами же максимально в темпе, бросая все более-менее тяжелое и габаритное, спешно уходили… Когда же разъезды гусары сменились первыми рядами пехоты, то лагерь имперцев представлял собой покинутую свалку, по которой уже сновали местные жители в поисках чего бы утащить ценного…

Завершив все свои дела в Вильно Иоанн выступил к Кракову — тогдашней столице Польши. Сейм в Литве прошел быстро. В силу определенных обстоятельств, ведь почти вся шляхта сидела или в столице Литвы, или где-то неподалеку. Кто-то прятался, кто-то шел с жалобой, кто-то любопытствовал и прочее, прочее, прочее. Так что собраться проблемой не было. Требовалось ведь не всех поднять, а большинство, достаточно для законного решения. Поэтому собрались крайне быстро. Почти мгновенно. Да и рассиживаться не стал, так как долго обсуждать что-то не имело смысла. Обычная шляхта вполне мыслила по поднятым вопросам в духе магнатов. А в чем-то даже и более радикально. Потому что крупных землевладельцев вряд ли станут сильно притеснять, а вот мелких…