В ожидании апокалипсиса - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/44
• Следующая

– Нет. И вы об этом тоже наверняка знаете. Я никогда не был штатным сотрудником КГБ. Просто иногда я помогал своей стране и ее спецслужбам, видя в этом свой долг гражданина.

– Согласен, – обрадовался Олвинг, – и в Австрии в прошлом году тоже.

– Да. Мы ведь уже говорили об этом.

– Помню, помню. Вы не хотите встретить никого из старых знакомых?

– Не понял, о ком идет речь? – напрягся Дронго.

– Сейчас поймете.

Олвинг нажал какую-то кнопку и неприятно осклабился.

За спиной Дронго открылась дверь. Он не повернулся. Вошедший прошел к столу.

– Добрый день, Дронго. – Это был Бремнер, бывший резидент ЦРУ.

– Рад вас видеть, – без улыбки ответил Дронго, – а мне рассказывали, что вы остались без работы.

– Из-за вас, – кивнул Бремнер довольно спокойно. – Но я теперь консультирую в одной фирме здесь, в Англии.

– Догадываюсь, какая это фирма, – отозвался Дронго. – И вы, конечно, случайно заехали сюда выпить чашку кофе.

– Не будем отвлекаться, – сразу взял деловой тон Олвинг, – у нас не так много времени. Русские, узнав, что вы арестованы, вновь попытаются добраться до Ощенко. Интересно, чего они так боятся? Каких признаний Ощенко, которые он еще не успел сообщить нам? Вот узнать это нам очень интересно, мистер Дронго. Я буду называть вас так, если разрешите. Подозреваю, что и вы можете не быть информированным своей разведкой, но нам знать это просто необходимо – иначе откуда такой интерес к сбежавшему агенту?

– Не верьте ему, – посоветовал Бремнер, усаживаясь рядом с Риггсом. – Не верьте ни одному слову этого человека. Он никогда не говорит правды. В его кажущемся многоречии всегда скрыты тайные, глубоко запрятанные мины. Он расскажет вам все и ничего и все равно постарается обмануть. Из-за него погибла моя лучшая сотрудница – Натали Брэй. Он разрушил нам всю операцию. Это дьявол, а не человек.

– Для профессионала вы излишне горячитесь, – спокойно заметил Дронго. – Вы сейчас переигрываете. Изображаете возмущение и ждете, как я отреагирую. Не получится. Слишком театрально. Сравнение с дьяволом вообще примитивно.

Бремнер отвернулся, тяжело задышав. Олвинг засмеялся, а Риггс убрал свою трубку и задумчиво произнес:

– Но зачем-то вас послали к нам?

– Это другой разговор. Я должен был ликвидировать Ощенко.

– Не говорите глупостей, – разозлился Олвинг. – Вы – аналитик, а не профессиональный убийца.

– Верно. Но мне дали в помощь такого профессионала.

– Та самая Мария Грот, которая стреляла в Париже? – подозрительно спросил Олвинг.

– Мы не нашли ее и в Бельгии, – добавил Риггс.

– Да, та самая.

– Где она жила в Париже? – спросил Риггс.

– Я уже говорил вам. В отеле «Плаза Хаусман».

– Она регистрировалась под именем Марии Грот?

– Разумеется.

– Как ее настоящее имя? – задал вопрос Бремнер.

Дронго чуть поколебался; взяв чашку, сделал несколько глотков.

– Ирина Кислицына. – Он поставил чашку обратно на стол.

– Мы проверим, – кивнул Олвинг. – Значит, вы должны были выйти на Ощенко, а она его ликвидировать?

– Да, таков был первоначальный план.

– Вы были все время вместе?

– Почти всегда.

– Какие-нибудь операции вместе проводили? – Риггс держал в руках ручку, делая быстрые записи в лежавшем перед ним блокноте.

– Вы обещаете, что все показания не будут использоваться против меня? – спросил Дронго у Риггса.

– Слово джентльмена, – быстро отозвался Олвинг.

– Вам я не верю, – возразил, пожимая плечами Дронго, с удовольствием замечая, как начинает нервничать Олвинг. – Я спрашиваю у мистера Риггса.

– Мое слово, сэр, – кивнул Риггс.

– Мы вместе ликвидировали в Германии бывшего полковника «Штази» Эриха Хайнштока. Он должен был поехать в Париж вместо Эдит Либерман. Та была второй, резервный вариант. Но он отказался, и Мария Грот его убрала.

– Где это случилось? – нахмурился Риггс.

– В Магдебурге. Можете проверить по немецким газетам. Там печаталось об этом преступлении. Или запросить полицию Магдебурга.

– В Деделебен, к Эдит Либерман, вы отправились вдвоем?

– Разумеется. Разве Либерман не рассказывала вам об этом?

Ответа на свой вопрос он не получил.

– Дальше, – требовательно произнес Олвинг.

– Мы жили в Ганновере. В «Паркотеле Кронсбург».

– Сколько там стоили номера? – вдруг задал вопрос Бремнер.

– От ста тридцати до ста девяноста марок за номер, – сразу отозвался Дронго. – Кстати, мы там были зарегистрированы в соседних номерах, на одном этаже.

– Вы с ней спали? – в упор осведомился Олвинг.

– У вас дурная привычка задавать неприличные вопросы, – разозлился Дронго. – Нет, я с ней не спал. Она была из управления «К». В случае любой ошибки она имела право на мою ликвидацию.

– Вы встретились с ней в Брюгге?

– Конечно, нет, она не пришла в условленное место. Видимо, что-то почувствовала или заметила ваших людей. Мне пришлось вернуться обратно в Брюссель.

– Не лгите, – опять нахмурился Риггс. – Мы проверяли. Вы не вернулись в отель.

– А я не говорил, что вернулся в отель. Я вернулся в Брюссель и оттуда выехал на поезде в Гамбург. А из Гамбурга вылетел в Нью-Йорк.

– На самолете какой авиакомпании? – встрял Бремнер.

– Для консультанта вы задаете слишком много вопросов, Бремнер. Я вылетел «Люфтганзой». Кстати, в моем чемодане остались, по-моему, корешки билетов.

– Вы летели один? – уточнил Риггс.

– Разумеется.

– А Мария Грот?

Здесь нужно изобразить изумление. Чуть приподнять бровь, сглотнуть слюну. Наверняка идет запись на пленку, и важно не переборщить. Дронго чуть слышно промолвил:

– Конечно, я был один. Разве вы не знаете этого?

– А почему мы должны знать? – принял подачу Олвинг.

«Спасибо, Олвинг, за такую реакцию», – подумал Дронго.

– Я думал, вы уже знаете, – неуверенно произнес он.

– Что, что мы знаем? – захрипел Олвинг, терявший терпение.

– Мария Грот была ликвидирована в Брюсселе.

Риггс бросил свою ручку. Бремнер отвернулся. Олвинг открыл было рот, но, подумав немного, покачал головой:

– Это было хорошо продумано.

– Не понял. – Дронго старался говорить спокойно. – Вы действительно не знаете, что она погибла?

– Где это произошло? – мягко спросил Риггс.

– Недалеко от Брюсселя, в лесу. Вы, мистер Олвинг, были правы. Агент, раз проваливший игру, выходит из нее. Аналитикам разрешают удалиться на покой. А профессиональных убийц убирают. Иначе они могут рассказать слишком много ненужного. Это общие правила игры. Они соблюдаются и нашими, и вашими, и даже бывшими сотрудниками мистера Бремнера. Повторяю, Мария Грот убита.

– Кто ее ликвидировал?

– Я.

На этот раз Бремнер не сдержался.

– Он врет, – закричал американец. – Он все врет.

– Труп, конечно, вы расчленили и утопили? – ехидно засмеялся Олвинг.

– Разумеется, нет, – холодно отозвался Дронго. – Я спрятал труп в лесу. Если вы мне не верите, проверьте мои слова и убедитесь во всем.

– Где это место? Вы можете показать на карте?

Олвинг внимательно смотрел на него.

– Да, если труп еще не изъяла бельгийская полиция.

– Ну, это легко узнать, – кивнул Олвинг, наклоняясь к столу. – Карту Брюсселя, живо, – сказал он.

– У нас ее нет, – послышался чей-то виноватый голос.

– Найдите! – разозлился Олвинг. – Где угодно найдите!

– Можно я съем еще один сандвич? – спросил Дронго невинно.

• Предыдущая
• 36/44
• Следующая