Начало долгой зимы (СИ) - Жанпейсов Марат - Страница 19

Множество трупов покрывают улицы и кажется, что никто не выжил, но точно пока неизвестно. Девушка оглядывается и видит пристань, где демоны разрушили суда, но на берегу есть перевернутые рыбацкие лодки, которых обделили вниманием.

Шерил с трудом переворачивает одну и толкает к воде, после чего тащит снятую мачту и вставляет в нужный паз. Уже доводилось видеть такое во время путешествия по Витро. Следом нужно правильно привязать парус и протянуть через горизонтальную рею канаты для стяжки и управления парусом.

Следом принцесса бежит к пристани, где начинает бить в портовый колокол, чтобы привлечь внимание выживших. И несколько человек действительно показываются на берегу, услышав звонкий колокольный звук, что становится символом надежды.

— Запрыгивайте, нам нужно покинуть город, — призывает Шерил и показывает пальцем на большую лодку. В несколько рук управлять ею будет проще.

— Забавно, но твой символ надежды привлекает не только жаждущих, но и охотящихся, — смеется женский голос.

И действительно на берегу появляются демоны, бегущие к лодке. Люди кричат, толкая судно дальше от берега, пока мель не кончилась, а потом запрыгивают внутрь. Они сумели оторваться в последний миг, оставив разочарованных демонов щелкать пастями. Похоже, они не умеют плавать, и это замечательно.

Шерил улыбается пострадавшим, пытаясь приободрить, и один из детей даже благодарно обнимает принцессу.

— Ну и что дальше? — спрашивает дух дерева. — На рыбацкой лодке хочешь пересечь море? Невозможно.

— Да, невозможно, но мы просто будем держаться берега и сойдем там, где демонов не будет. Это не ахти какой план, но это все равно план, мой символ надежды.

Собеседница молчит, словно пытается проанализировать действия, а потом соглашается:

— Что же, поступки важнее слов. Я соглашусь, что это можно счесть надеждой для других, но ты явно недооцениваешь врага. Демоны не сунулись в море не потому, что не могут плавать. Это территория Черного Моря под руководством Гоффроя Ахеса, дитя.

Словно в подтверждение слов поднимается огромная волна из-за взлетающих из воды шпилей исполинской подводной крепости. Потоки воды не дают нормально рассмотреть строение, а потом волна переворачивает судно и пускает его на дно вместе со всеми пассажирами. Следом цунами обрушивается на побережье, сметая вообще всё, даже леса и скалы. Вокруг Шерил снова собирается темнота, которая больше не расступается.

Утром пошел снег, падающий большими хлопьями на крыши и улицы Винкарто. Ночь была полна происшествий, которые для большинства остались в памяти неприятными инцидентами, но большую огласку получила именно потеря сознания первой принцессы Моунцвеля, что сейчас находится в собственных покоях и смотрит на тяжелые серые тучи за окном, пока кто-то складывает дрова в камине и зажигает огонь.

Зимой всегда холодно, так что тепло камина быстро облетает комнату приятной волной и помогает избавиться от тяжелого одеяла. Шерил сидит на кровати и с этого ракурса узнает человека с длинными красными волосами.

— Доброе утро, Ирай. Рада твоему возвращению с Ак-Треноса. Жаль, что не получилось встретиться вчера. Канун Встречи Зимы был ведь вчера?

Гнисир Айтен поднимается на ноги и оборачивается, смотря на сонную девушку со спутанными волосами.

— Всё так, ваше высочество. Вас перенесли во дворец ночью, так и не сумев разбудить. Я сказал королю и королеве, что вам нужен отдых и ничего вам не угрожает.

— Понятно. Было что-то еще?

— Было еще два происшествия. Первое было связано с еще одной легендой. Другое было нападением культа Поветрия.

— Потери?

— Удалось избежать.

— Вот и славно, — вздыхает принцесса, смотря на собеседника, который вновь повернулся к камину и подбросил еще два полена. В комнате становится жарче.

— Учитывая, что ты не спрашиваешь, что у меня случилось, ты уже знаешь. И говоря про «еще одну легенду» ты это подтвердил. Так что это я должна у тебя спросить, что всё это значит?

— Как вы знаете, скоро придет Поветрие, — говорит Ирай, продолжая стоять к принцессе спиной и смотря на огонь. — Ифрат тут же принялся суетиться, пробуждая легенды по всему Домену Людей. Он не может просто так раздавать знания и силу всем подряд, как-либо нарушая Мировой Закон, поэтому пошел по иному пути, вдыхая жизнь в легенды, давая им самосознание. И люди теперь могут с ними говорить при помощи Языковой Системы.

— Боги действительно могли творить подобные вещи, но как легенда о чем-то может дать реальную силу? Это ведь часть истории, а подчас полностью вымышленные события. Легенды могут развлекать и поучать, но бороться с Поветрием… — голос Шерил тих и спокоен, а перед глазами опять встает испытание, которое она еле-еле прошла.

— Я не бог, ваше высочество, поэтому не могу объяснить такие сложные вещи. Лишь Ифрату ведомо, как это работает. Вы ведь уже знаете, что у меня тоже появилась легенда на Ак-Треносе, но она имеет силу только в пустыне. А что у вас?

Девушка читает описание полученной легенды, которое не похоже на обычные навыки Языковой Системы.

— Ого, легенда, связанная с богиней природы Ашеримой. Неплохо, — реагирует Гнисир, хотя голос не слишком похож на удивленный, и Шерил догадывается о причине.

— Ты ведь тоже мог получить эту легенду, не так ли? Можешь посмотреть мне в лицо?

— Да, ваше высочество, — советник оборачивается. Лицо, как обычно спокойное и сосредоточенное с легкой тенью улыбки.

— Кэйла мне вчера кое-что рассказала о том, что произошло в пустыне. Я о том, что ты… — Шерил останавливается, словно хочет подобрать верные слова.

— Душелишенный, — подсказывает Ирай. — Больше не вижу необходимости это скрывать. Теперь вы не знаете, как ко мне относиться? Заверяю вас, что на выполнении обязанностей это не скажется.

— Нет-нет, в этом я уверена, просто я никогда прежде не видела никого из исконных жителей Арреля. И я знаю, что в прошлом на тебе подобных устраивалась охота, в том числе экспедициями Моунцвеля. Скажи, тебя убивали? — девушка внимательно смотрит в лицо собеседника, готовая заметить след любой эмоции или лжи. Под таким пристальным наблюдением многие бы стушевались или сдались, но Гнисир вообще никак не меняется в лице при ответе, будто рассказывает о выпавшем сегодня снеге.

— Нет, ваше высочество, мне не доводилось встречаться с экспедициями. Моими главными врагами были демоны.

Ирай врет с полной искренностью на лице, не считая необходимым раскрывать то, что в прошлом был Злословом. Ведь точно помнит, что вырезал как минимум две экспедиции Моунцвеля. Потомки тех людей могут по-прежнему испытывать к нему ненависть, и это чувство взаимное. Несмотря на проведенное здесь время и заведенные связи, Гнисир не избавился от чувства ненависти к любому человеку не из Арреля. Вероятно, многие это чувствуют неосознанно, на краю рациональности и интуиции, несмотря на актерский талант душелишенного.

— Но как ты можешь быть таким молодым, хотя Поветрие началось полвека назад? Или ты уже родился под конец войны?

— Всему виной магическая аномалия, что подарила мне второй шанс. Во время Поветрия душелишенные не особо задумывались над тем, чтобы заводить детей, которые точно не выживут, ведь проклятие Ифрата на них не действовало бы.