Катастрофа в подарок (СИ) - Колоскова Галина - Страница 48

— Я хочу тебя прямо сейчас. Ты не пожалеешь, поверь…

— В первый раз пожалела… — едва дыша, скорее сама с собой спорила биологичка, наслаждаясь накрывшими с головой восхитительными ощущениями.

— Сегодня всё будет по-другому, — обещал «котяра», дрожа от нетерпения.

— Хуже… — всхлипнула она в ответ на осторожное прикосновение кончиков тёплых пальцев к самому чувствительному месту любой женщины, — быть не может…

Необыкновенно приятная сладко тянущая истома выбила из головы учительницы любые мысли о сопротивлении. Требовательные губы впились в дрожащий рот, язык соблазнителя, раздвинув зубы, играл с её языком, отнимая последнюю волю.

Наташа услышала звук расстёгиваемых ремня и молнии брюк. Сильные руки оторвали её от кресла и усадили на оголённые бёдра Иванова.

— Замариновалась… — в последнем отчаянии перед неизбежностью пробормотала она и застонала, когда горячие уста сомкнулись на твёрдом соске освобождённой от платья груди. Новая волна желания накрыла её, сделав послушной игрушкой в руках директора. Готовое ко всему, податливое тело вздрагивало в предвкушении невиданного наслаждения.

— Приподнимись… — В запале желания Лев позабыл простую истину: если хочешь, чтобы всё было сделано хорошо, сделай сам. А уж в контексте пользования Натальей Гамлетовной любую аксиому желательно возводить в квадрат.

Она опёрлась расставленными вокруг его бёдер коленками о сиденье и с готовностью на всё оторвала от жёстких мышц попу, обтянутую шёлком трусиков, которые соблазнитель намеревался стянуть, но тут… нога учительницы съехала с гладкой кожи кресла.

Наташа, заваливаясь на бок, испуганно вскрикнула и дёрнулась, пытаясь упереться стопой в пол. Удар головой о потолок автомобиля вынудил её согнуться и вырисовал перед глазами белоснежные зубы оскалившегося в приступе невыносимого желания хищника. Ещё мгновение, и зверь вонзится в неё. И не только клыками…

Биологичка невольно отшатнулась и уселась ровно посередине механизма управления колёсами. Клаксон «Лэнд-Ровера», возмущённо взвыл, разорвав ночную тишину похлеще любой сирены противовоздушной обороны. Иерихонской трубой возвещая миру о грехопадении очередной «дурочки», затащенной в салон машины сексапильным хозяином.

— Ааа! — следом за ним заорала насмерть перепуганная Наталья.

Пелена вожделения спала с блестевших от возбуждения глаз. Она с ужасом уставилась на полуголого директора, вцепившегося пальцами в её ноги.

Торчащий в полной боевой готовности член вызвал бурю негодования бесстыдством радостного «приветствия».

— Ты что творишь?! — неизвестно, к кому из двух «Ивановых» возмущённо обратилась брюнетка. — Что удумал, подлец?!

— Как «что»? Собираюсь заняться любовью с невестой! — нагло ответили оба: один — словами, другой — нетерпеливым подрагиванием, ещё не понимая, что случился большой облом.

— А она в курсе? — Ничего более разумного в голову Сидоровой не пришло.

— Думаю, да, и даже не против, — отозвался самодовольно ухмыляющийся Лев.

Судя по обильно вымазанной губной помадой смятой рубашке и оголённой шее, он был совершенно прав.

— Слезь с руля. Переполошим всех вокруг. — Директор дёрнул Наташу на себя. — Хватит воевать. Давай объявим мораторий или хотя бы перемирие. Я поступлю по-настоящему «мужественно» и сразу же сдамся.

На этот раз учительница оказалась меж его ног. Рассуждения Льва о войне вызвали в голове другие ассоциации. Упёршийся в живот причиндал «завоевателя» раздражал наглой «стойкостью». Упруго напоминая, на каком краю пропасти можно оказаться, поддавшись обольщению хитроумного агрессора. «Трахнет — и не заметишь…»

— «Кинжал» зачехли! — велела Наталья.

— Что? — рассмеялся обладатель «оружия» стратегического назначения и попытался поцеловать «противника».

Биологичка увернулась от нападения губ и, подтянув ногу, надавила коленом на любимую жёсткость любого мужчины.

— Штаны, говорю, надевай, пока боеголовку не повредила! — рассвирепела она, отчаянно борясь с желанием поддаться чарам «змея». — Вези меня домой.

Наташа плюхнулась в кресло пассажира, приводя в порядок платье и натягивая на плечи плащ. Взгляд всё ещё борющейся с искушением недотроги упорно смотрел в одну точку — на яблоню. Ей показалось, что крона дерева внезапно покрылась листьями, сквозь густую чёрноту которых сверкали жёлтые глаза, полные разочарования.

— Поздно уже, — словно оправдываясь, проговорила она, — родители будут переживать. — Было непонятно, кому предназначались слова внезапно вспомнившей о послушании дочери.

Иванов нехотя выполнил требуемое, но сделал ещё одну попытку продолжить вечер в нужном ему направлении.

— Ты хоть представляешь, что я вынужден сейчас терпеть? — Он положил подрагивающую ладонь на бедро брюнетки. — Даже рукой не могу себе помочь. Может, всё-таки поедем в отель? Отметим моё предложение.

— Давай обойдёмся без анатомических подробностей. — Сидорова, вернувшаяся на нелёгкую стезю добродетели, откинула его кисть, представив что тот собирался ею делать. А вместе с ней — всякую жалость к несостоявшемуся сопернику в секс битве, и раздражённо пробормотала:

— Я что-то пропустила или просто не помню? Помолвку, кольцо, тебя на коленях…

— Можем начать с родительского благословения, — перебил её Лев, выруливший на дорогу к дому обломщицы, смирившись с болью в неудовлетворённых чреслах. — Мои на наш брак почти согласились. У твоих готов просить прямо сейчас руки самой оригинальной невесты М. ска.

Учительница вспомнила «счастье», фейерверком бьющееся в глазах Алевтины после падения.

— О да, твоей маме я непременно сегодня приснюсь, — совершенно искренне сочувствовала она. — Надеюсь, ей удастся справляться с кошмарами.

— Не беспокойся. Домашней аптечке родителей позавидует любое медучреждение города. Заверил Иванов, находящийся сейчас в более сложном положение.

— Думаю, одним снотворным тут не обойтись.

— Примет средство поэффективнее, а в следующий раз заранее приготовится к твоему визиту.

— Лишь бы не пристрастилась к наркотикам… — Выдала Наталья первое, что пришло в голову.

— Скорее сопьётся, хотя алкоголизм не пропьёшь, — рассмеялся неблагодарный отпрыск, представив любимую родительницу с бокалом вина в руке, ожидающую прихода отца с очередного позднего «совещания». — Шучу, конечно, но винный погребок Карла точно может соперничать с содержимым домашнего фармзавода.

— У моих нет ни того, ни другого, поэтому понадобится тщательная подготовка ко встрече с тобой, — тактично отнекивалась биологичка.

На самом деле она опасалась, что Надя задавит Иванова в объятиях, узнав, кем являются его родители, или задушит по причине нежелания расставаться с кошельком дочери, не убедившись в денежной щедрости будущего зятя.

— К тому же я единственная кормилица мамы и Пуси. — Предупредила она.

— А отец?

— Его тоже содержу, но только когда возвращается в семью.

— Он же взрослый мужик! — удивлённо воскликнул директор школы, крепко сжав руль, вымещая на нём своё возмущение.

— Это твой отец — мужчина, а мой — половозрелый мальчик, живущий высоким искусством, — в очередной раз пыталась объяснить странности обитателей своего дома Наташа. — Пользоваться «игрушкой» между ног он научился раньше, чем мозгом и любит это «дело» не меньше, чем кистью работать. Правда, отвечать за последствия секс-шалостей не желает. Мама — блаженно влюблённая девочка, обитающая в лишь ей одной известной реальности. Пусик…

— Господи, дай мне сил, здоровья и возможности стать успешным! Женюсь на многодетной матери, — прервал перечисление характеристик великовозрастных «малышей» Лев, про себя подумав: «Многодетной девственнице» — и искренне надеясь, что к свадьбе это положение изменится. — Теперь я знаю, с какими подарками идти в твой дом.

Он улыбнулся, заметив вытянутое лицо учительницы.

— Не бойся, заявлюсь не с ящиком раскрашенных вручную презервативов или тестов на беременность. — По смущённой улыбке брюнетки Иванов понял, что попал в точку, и поинтересовался о наклонностях последнего «ребёнка»: — Надеюсь, хоть кролик никого не «любит»?