Падение сурка (СИ) - "noslnosl" - Страница 42

Жан-Поль привык к отсутствующей конечности, насколько это вообще возможно. Вначале ему сильно не хватало левой руки. Всё время хотелось ею что-то сделать. Но в итоге он приспособился выполнять все действия лишь правой рукой. Жутко неудобно, но альтернативы нет.

Он расспрашивал знакомых магов о возможности отрастить руку или хотя бы изготовить артефактный протез, но все его заверяли, что подобное невозможно. Лишь Флора, отучившаяся в магической академии полгода, обещала приложить всевозможные усилия, чтобы найти способ вернуть землянину конечность. Ради этого она упорно училась на целителя и всё свободное время пропадала в библиотеке, напрашивалась на дополнительные занятия к учителям и стала помогать учительнице по целительству. Так будто этот мало, она ещё факультативно изучала зельеварение. И откуда только брала время на всё это?

Кац ей выделил такую же стипендию, как и ботану с факультета общей магии. Он до сих пор не нашёл ничего конкретного про порталы. Да и времени на это у него не было. Как и прочих старшекурсников, студента привлекли к работе на оборону страны. Варка несложных зелий, изготовление артефактов — этим занимались все маги с третьего курса и выше.

Пока цены на землю упали, Кац откопал свои сбережения и за четыреста тысяч прикупил небольшое имение неподалёку от города. В будущем он планировал продать дальнее имение, перенести производства в то, которое расположено неподалёку от города, и расширить бизнес. Там он планировал изготавливать и коньяк для элиты, и ячменный виски для обычных граждан, и дешёвую камышовку для тех, кто победнее.

На остальные деньги он заказал огромные дистилляторы с высокой производительностью и нанял строителей. В новом имении закипела большая стройка. Возводились здание производственного цеха с огромными подвалами для хранения готовой продукции, ангары для камышовых корней, ячменя и браги. Плотники были бы завалены заказами на бочки различных размеров. Стеклодувы изготавливали бутылки. А с художниками он поступил так, как говорил Августу — нанял батраков и художника, который научил их рисовать этикетки, и они занимались этим за небольшую зарплату.

Жан-Поль с задумчивым видом прогуливался по своей латифундии. Он только что вернулся из нового имения, куда отбыл управляющий с половиной батраков и охраны. Там удалось наладить производство коньяка. Пусть себестоимость его и выросла из-за высоких цен на виноград, но он всё ещё приносил в разы больше прибыли, чем виски.

— Господин, — полугоблин оторвался от лицезрения стоящего на очаге дистиллятора.

— Брайан, — с любопытством посмотрел на парня Кац. — А у тебя есть магические способности?

— Кто знает? — пожал он плечами. — Кто бы меня стал проверять?

— У тебя никогда не появлялось желание проверить их наличие?

— Разве что в детстве. Я тогда был наивным и думал: вот стану магом, и тогда… Правда, что будет после «тогда», так и не сумел чётко сформулировать. Но что оно будет ух каким, я точно знал. И все меня зауважают, и будут вежливо со мной говорить. А теперь меня уважают за мастерство в изготовлении виски и вежливо говорят. И зарабатываю я неплохо, за что очень вам благодарен.

— И всё же, Брайан, неужели тебе совсем неинтересно себя проверить?

— Ежели токма самую малость. Но зачем? Сейчас я уважаемый эльф, а магом кем я буду? Никем! Никто не пойдёт к магу-полугоблину. Все пойдут к полноценным эльфам. И останусь я без работы. Буду за десяток сестерциев варить дешёвые зелья для имений. Так ещё потрачу на учёбу пять лет и денег целую гору, хотя мог, наоборот, эти деньги зарабатывать.

— А если тебе после обучения будет гарантировано место работы с хорошим окладом?

Брайан погрузился в пучину размышлений. Он вспоминал о своей нелёгкой судьбе. Его детство нельзя назвать простым. Своего отца он не знал, но все вокруг из-за его внешности не давали ему забыть, что он является гоблинским отродьем. Он долгое время жил со своей матерью. Она нашла себе мужа. Как она считала — прекрасного эльфа и семьянина. И для неё он действительно представлялся таким, если не брать в расчёт один маленький нюанс — Грегор ненавидел Брайана.

Грегор был обычным крестьянином с собственной небольшой латифундией в такой дыре, из которой до ближайшего города нужно было добираться пару дней. Дыра — иначе эту деревню никто не называл. Бывало, у путников спросят: «Как добраться до Дыры?». А им в ответ: «Видите дорогу? Поезжайте по ней весь день и сверните на тридцать восьмом повороте, после чего езжайте ещё половину дня».

Брайан всю юность с семи лет и до совершеннолетия провёл с мамой и отчимом. У них родился ещё один сын, которому они подарили всю свою любовь. Он чувствовал, что его любит лишь мать, но своего младшенького она любила куда больше. Когда над тобой насмехаются все, кому не лень, и ты становишься жертвой для жестоких шуток соседских детишек, то подобное отношение внутри семьи ощущается гораздо острее. Кажется, что тебя предали.

В раннем детстве он пытался жаловаться матери на издевательства, но та ничего не предпринимала. Из-за этого он понял, что жаловаться бесполезно. И сделал для себя вывод: если хочешь чего-то добиться, то нужно сделать это самому. Дать сдачи он не мог, поскольку всегда был слабее сверстников. Поэтому он начал мстить своим обидчикам иначе. Устраивал ловушки. Например, подкладывал ослиный навоз на их любимую скамейку и маскировал его сеном. Дети понимали, кто это сделал, и за это он получал от них тумаков. Он мстил за избиение, и снова был за это бит. И этот кошмар продолжался долгое время.

Мать ему всё время твердила, что хочет, чтобы он стал респектабельным эльфом и не пакостничал. Стал мастеровым, например, кузнецом или горшечником. Ага, конечно! Он и кузнец — две разные вселенные. Несмотря на серьёзный тон, ему казалось, что она над ним издевается. А как он мог не пакостить? Молча сносить побои и унижения? Тогда его били бы не раз в пару недель, а каждый день исключительно ради развлечения. А так многие стали опасаться его трогать, поскольку знали, что он обязательно отомстит. Но, к сожалению, не до всех доходила столь светлая мысль.

К своему совершеннолетию он готовился несколько лет. И вот, когда настал его день рождения, он сварил жутко вонючее варево, запах от которого не выветривается из одежды годами. Ради этого он испортил свой один свой наряд, но всё же отомстил своим самым большим обидчикам. Пока их не было дома, он облил этим варевом все потаённые уголки. Теперь жить им в домах будет очень и очень неприятно. Их постоянно будет преследовать запах тухлых яиц.

После свершения мести он избавился от вонючих вещей, прихватил сбережения отчима и свалил из Дыры куда подальше.

Брайан надеялся добраться до столицы, но в пути осознал, что его там никто не ждёт. Отношение всех встречных к нему было не лучше, чем у жителей родной деревни. Он нигде не мог найти работу, отовсюду его гнали. И лишь один владелец имения принял его батраком. Тогда он этому радовался. Ещё больше его обрадовало отношение других батраков к нему. Они над ним не издевались, не принижали. Казалось, что он нашёл свою семью, как внезапно имение было выставлено на продажу.

Он с ужасом ожидал, что новый собственник первым делом выгонит его взашей. Какого же было его изумление при знакомстве с Жаном. Он относился к нему нормально. Даже прошлый собственник смотрел на него как на полуживотное и говорил с ним через губу. А тут с ним стали говорить так, словно с полноценным эльфом. И кто? Человек! Обычный человек. Это какая-то насмешка судьбы. Эльфы отринули сына от своей крови и плоти, а человек заботился о нём так, как не заботилась о нём родная мать. Об отчиме и вовсе лучше промолчать. И вот он предлагает ему такое, чего Брайан ни от кого не ожидал. Он был благодарен Жану, и ему было его жалко. И если бы он как-то мог помочь ему, то с радостью бы это сделал.

— На вас работать?

— На меня.

— На вас я с радостью. Токмо не в обиду будет сказано, но вы же, господин Жан, человек. Ваш век короток. Куда я дальше пойду?