W&H (СИ) - "Тринадцатая Причина" - Страница 51

Гарри очень быстро нырнул в открытое окно и распластался на холодном камне. Он успел — дверь открылась и в комнату шагнула Торнхилл, следом за ней Уэнсдей.

Инид успела спрятать зеркало, правда, куда — было непонятно; карманов на своей розовой пижаме та не имела.

Торнхилл посетовала на сегодняшний вечер, сказав, что он какой-то длинный и неожиданно сложный. А ещё обмолвилась, что завтра будет самый важный день и им всем нужно выспаться и быть готовыми. К чему именно нужно быть готовыми, учительница не уточнила.

— Ну что? — дождавшись, когда преподавательница уйдёт, спросила Инид у Уэнсдей, которая присела на свою кровать.

— Галпины не стали выдвигать обвинения, — равнодушно отозвалась она.

— Это хорошо, разве нет? — Гарри вновь вошёл в комнату, отряхивая свою одежду от пыли.

— Меня исключили, — холодно сказала Уэнсдей, которая вообще не была удивлена присутствию друга. — Но Уимс позволит сдать завтрашний экзамен, а к вечеру я должна буду покинуть Невермор.

— Лучше исключение, чем тюремное заключение, — вздохнула Инид.

— Для кого как, — пожала плечами Уэнсдей.

Она замолчала на несколько секунд, а затем набрала в лёгкие воздуха, чтобы произнести:

— Извини за то, что ударила.

Было видно, как непросто дались ей эти слова, но она признала свою ошибку и теперь выжидательно смотрела на Гарри.

— Бывает, — кивнул Гарри. Новый синяк болел лишь слегка.

— Если на этом всё, прошу меня простить, но я собираюсь спать, — произнесла Уэнсдей, которая действительно выглядела уставшей.

— Я пойду. — Гарри повернулся к Инид. Она уже вертела в руках зеркало, в котором Сириус отсутствовал; видимо, пока что убрал средство связи от себя, чтобы ненароком не показаться на глаза кому не надо.

— Держи. — Инид с видимым сожалением протянула зеркало хозяину.

Гарри на секунду задумался, забирая свою вещь, а затем спросил:

— А где ты его спрятала? — Он немного смущённо посмотрел на воротник девичей пижамы, представив, куда именно могла запрятать зеркало подруга.

— В рукаве, — просто ответила Инид, затем зацепилась за взгляд зелёных глаз и нахмурилась. — А ты что подумал?

— Ничего. — Гарри кашлянул в кулак, пытаясь спрятать дурацкую ухмылку, на что получил лёгкий тычок кулаком от Инид.

Перед тем как Гарри вернулся к себе в комнату, он ещё раз поговорил с Сириусом и ему пришлось дополнительные два раза пообещать, что завтрашний день будет нормальным. Бродяга ему не поверил, кажется, он начинал сомневаться, что крестника вообще можно оставлять одного, так как тот имел удивительную способность превратить всё вокруг в гонку на выживание.

В Чёрной башне Гарри встретил Кент, сидевший на своей кровати в темноте. Он что-то быстро печатал на смартфоне.

— Ну что там? — спросил Кент.

— Галпины не стали выдвигать обвинения, — пояснил Гарри.

— Шериф понимает, что тогда вскрылось бы то, что его жена была хайдом. Им бы начали задавать неудобные вопросы, — кивнул тот, быстро пояснив ситуацию. — Надо сообщить остальным.

— Наверняка Инид уже всем растрезвонила, — хмыкнул в ответ Гарри, скидывая одежду и направляясь в душ. Он успел пропотеть за несколько часов, которые прошли с прошлого раза.

— Или забыла, — Кент улыбнулся, — от радости за Уэнсдей.

Зная Инид, Гарри не исключал подобного варианта, так что просто кивнул и скрылся в душе.

Стоя под потоками горячей воды, он думал лишь о том, что чутьё на опасность не хотело замолкать все последние дни — и этот звон со временем только нарастал. Завтрашний день будет ничем не лучше сегодняшнего. Гарри очень хотел сдержать слово, данное крёстному, но он сомневался, что получится. Никогда не получалось. Но рассказать Сириусу о своих подозрениях… ради чего? Чтобы Бродяга отменил свои дела на завтрашний день и начал патрулировать границы Невермора? Вздор и ерунда. Или чтобы он забрал крестника из школы прямо этой же ночью? Гарри был не из тех людей, которые готовы бросить друзей перед решающей битвой. Он бы лучше умер, чем предал, — именно так когда-то выразился Сириус.

Ум Гарри всё никак не хотело покидать воспоминание о том вечере, когда Тайлер — или кто-то другой — напал на Вещь. Если говорить точнее, то он думал о видении Уэнсдей. Каким образом можно было обезопасить себя? Решение этой проблемы ему ненароком подсказала Инид.

Выйдя из душа, он спросил, есть ли у Кента какая-нибудь верёвка. Чуть подумав, друг предложил ему длинные шнурки от своих кроссовок. У него была запасная пара на случай, если первые порвутся или станут слишком грязными. Гарри пораскинул мозгами и согласился. На самом деле шнурки были даже лучше.

Кент не стал уточнять, для чего они резко понадобились его другу; нужны — значит, нужны. В конечном итоге он всё равно не выдержал и поинтересовался, на кой черт тому шнурки. Гарри хотел ответить правду, но потом подумал, что раз Кент не знает о волшебстве, то говорить всё же не стоит.

По правде говоря, Гарри уже даже не был уверен, что его друг не догадывался, кто он есть на самом деле. Уэнсдей узнала благодаря какому-то там духу родственника, Инид — по запаху, так что мешало Кенту проявить чуть-чуть смекалки?

В любом случае шнурки были заботливо уложены на тумбочку рядом с кроватью, и ребята, поговорив немного перед сном, затихли.

***

Всю первую часть следующего дня школа была тихой как никогда. Буквально все ощущали непонятную тревогу, и связана она была вовсе не с последним экзаменом, за которым шли несколько дней отдыха перед оглашением результатов. Мало кто мог понять, в чём дело, но даже учителя были на редкость тихими. Большинство изгоев осознавали, что что-то грядёт; они кожей чувствовали это затишье перед бурей.

Сидящая за соседней партой Уэнсдей отстрелялась самой первой, за ней, к удивлению Гарри, сразу же пошла сдавать свою работу Инид, а затем девочки ушли. Наверное, Инид решила помочь своей подруге собрать вещи и заодно попрощаться без лишних глаз.

Гарри мог бы тоже быстро сдать свою работу. Ему попалась английская литература, а именно: «Frankenstein: or, The Modern Prometheus». Гарри пришла забавная мысль, что Тайлер похищал части тел своих жертв, прямо как Виктор Франкенштейн разорял могилы для создания своего монстра. Но если учёный пытался создать новую жизнь, то для чего это делать Галпину? Чего он хотел добиться, маринуя части тел своих жертв? Шесть человек погибли, Юджин до сих пор лежит в коме, сам Гарри едва разминулся с собственной смертью от рук хайда, — и ради чего?

Гарри читал «Франкенштейна» очень давно — ещё до Хогвартса и знаний о магии, до всего этого бардака. Тогда, когда единственная проблема для него была в его кузене. К счастью, Дурсли не были садистами. Да, они запирали Гарри в чулане, но не оставляли его без какого-либо досуга. Чаще всего это были книги или старые игрушки Дадли.

Сдать экзамен было несложно: врезавшаяся в память книга легко вспомнилась, позволяя ответить на вопросы из экзаменационного билета легко и просто. Гарри, к своему сожалению, не знал, как критики или люди, читавшие эту книгу пару сотен лет назад, относились к ней, но он знал собственные чувства и у него были свои мысли, которые Гарри попытался изложить в ответах. Чем ему нравилось обучение в Америке, так это тем, что здесь намного больше ценили собственные мысли ученика. Чтобы получить высший балл, зачастую не следовало внаглую переписывать рецензию именитого критика.

Гарри покидал кабинет одним из последних. Эти дни в Неверморе стали сложными и запоминающимися — вряд ли он когда-нибудь забудет, как учился с изгоями.

В главном коридоре, который шёл к выходу из школы, уже собралась небольшая толпа людей. Все они пришли, чтобы проводить Уэнсдей. Подруга в тот момент как раз принимала в подарок от Торнхилл какой-то цветок — наверняка ядовитый. Они обе питали тёплые чувства к подобным растениям.