Путь золотого семени (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra" - Страница 1

Завоевательные войны, внутренние перевороты, заговоры разорили континент и превратили его локи в мелкие государства, ослабив таким образом империю. Верховный капитул, до сих пор объединяющий своей властью все родовитые семьи, ищет решение. А пока любое пересечение границ лок под строгим запретом. Торговля и любые связи между локами запрещены на долгих пятнадцать лет. И эти пятнадцать лет подходят к концу. У капитула есть решение, как объединить страну и гарантировать правление законным наследникам. Южные махараджи, северные князья и внутренние лорды должны представить всех своих отпрысков — законных наследников, вошедших в зрелый возраст, и из "золотого семени" взойдёт новое поколение правителей, соединенных капитулом и поддерживающих правление друг друга. В руках капитула десять корон. Короны ждут своих владельцев. История начинается на севере, в болотных топях локи Эл. Две юные княжны и молодой княжич собираются в дорогу. В каждую локу вернуться суждено только одному наследнику.

(pov Инги Эл).

Все говорят, что мы похожи на княгиню-мать. Такие же светлолицые. А я ничего не нахожу у себя от матери. Волосы рыжие и зеленые глаза — как у отца, губы пухлые — как у тётки Вольги. И румянец… А мать всегда снежно-белая. Не припомню, чтобы её щеки вспыхивали. Свои белые волосы с первого дня, как отец взял её в жены, она красит рыжей травой, чтобы не слишком отличаться от Элов. И всё равно отличается, как молоко от крови. Чужаков у нас недолюбливают… Хоть Навы, как и мы, народ севера, но они — не мы.

— Шинни…

Моя вторая тётушка мне гораздо ближе первой.

— А страшно попасть к Навам?

— Не знаю, Инги. С одной стороны, они хотя бы свои, северяне. Ты им родная по матери, сестра её, тётка твоя, там правит. И, говорят, княжич Элай сказочно красив и не дурён характером. С другой стороны, весь этот ледовый мир… Бррр… — передёргивает она плечами. — И… этот мировой склепарий!

— Зачем он нужен?

— Там хранятся лица ушедших правителей, чудные создания, вмороженные в прозрачные льдины… Разве ты не знаешь?

— Знаю. Я не понимаю, зачем? Ведь можно заказать портреты…

— Картины не вечны. Мерзлота — другое дело.

— А правда, что ночи там длятся по полгода?

— Твоя мать говорит, что да.

— Так и живут в темноте? — в ужасе распахиваю я глаза.

— В лёд стен дворца вморожены водоросли. Они светятся. Княгиня Таная уверяла, что зрелище прекрасное.

— А что они едят? Ведь весны там не бывает. Не вырастишь ничего.

— Рыбу, кракенов, водоросли эти…

— И потом светятся?!

— Сомневаюсь! — смеётся Шинни. — Княгиня Таная ни о чём таком не рассказывала.

— А если я не хочу водоросли? — с раздражением закидываю в озеро палку.

— После того, как утвердят новых правителей и откроют торговые пути, ты сможешь покупать что-то привычное, если боги сделают тебя женой князя льдов. Главное, не замёрзнуть в этом царстве холода!

— Мать говорила, что их замок наподобие нашего стоит на теплых источниках. И внутри замка вода не застывает.

— Всё равно холодно.

— Шинни… А как это — быть с мужчиной? — понижаю я голос.

— Тебе ещё только четырнадцать, Инги. Только обручат, и всё. Первый год ты будешь жить как невеста, консумации не будет.

— Точно? Фу, какое слово неприятное.

— Вроде бы так, — пожимает она плечами.

— А мне обязательно ехать на пир «Золотого семени»? Князь может сделать так, чтобы я не ехала?

— Не может. Ты наследница.

— Пусть бы Олга ехала, она мечтает надеть корону внутренних лок! А Элег вернулся бы домой с женой. Было бы здорово…

Они взрослые, им не так страшно, как мне. Олге уже восемнадцать, и она ждёт не дождётся… А Элегу шестнадцать. Да и чего бояться княжичу? Это нам, княжнам, страшно… Мне.

— Едут все наследники. Кто кому составит пару и какую корону наденет, решать будут мудрецы капитула.

— А куда попасть хуже всего?

— Я не знаю, Инги. Меня пугает Ракатанга с её вечным пеклом, песчаными дюнами и извращёнными традициями. Ты знаешь, что во главе их дома должен всегда стоять трёхглавый змей?

— Как это?

— У махараджи Песков две жены. И они все чёрные!! — распахивает глаза Шинни. — И говорят, члены у мужчин огромные, как питоны…

— Фу… — закрываю я лицо руками. — Гадость какая!

— И все гады там смертельно ядовиты. Едят они змей, скорпионов и прочую ползающую живность. А Кипящее море, омывающее берега Ракатанги, полно ужасающих тварей, что если не жалят, то жрут живьём!

— Только не на Ракатангу!! — в ужасе замираю я.

— Как повезёт…

— А куда лучше всего?

— К орам, — улыбается Шинни.

Её мать была из оров. Они тоже северяне и ближе всего к нам по обычаям. Лока у них — густолесье. Вместо наших озёр и болот — ледяные речки. Вместо ив, берез и осин — сосны да ели. Дома они строят не саманные, как мы, а из деревьев. И в печах жгут не торф, а ветки. Но и мы так тоже иногда делаем…

Оры русоволосы, голубоглазы, крепки, и нравов у них диких нет.

Есть, интересно, у них добрые, приятные княжичи? Скоро узнаю — вздыхаю я грустно.

На поверхности пруда — кувшинки и ряска. Лягушки поют свои вечерние серенады. Красиво… Быть может, я не увижу это больше никогда. До рождения первенца княгиня не покидает локу. А роды переживают не все…

— А ты поедешь с нами, Шинни?

— Князь Вонга ещё не решил. Либо я, либо Ягиль.

Дядьку Ягиля я люблю не меньше, чем Шинни. Он весёлый и знает кучу баек.

— А знаешь, Шинни, Олга зовёт ночью пойти к шептунье на Цветное озеро. Хочет, чтобы нам погадали.

— Плохая затея.

— Почему?

— До Цветного озера путь известен, да только идёшь туда каждый раз разное время, когда час, когда три, когда к рассвету доберешься. И туман льётся, как молоко из ведьминого кувшина, что ног своих не видишь. Заблудиться можно. А шептунья — врёт она всё! Я девицей к ней бегала. Она мне обещала… Лорда Камней! Пф… Соврала!

(pov Олга Эл).

Факел в моей руке гаснет. Снова. Вылив на него последнее масло, зажигаю от едва горящего факела Инги. Теперь гаснет и он, словно мой выпил из него всё пламя.

— Да что ж они гаснут?!

— Сыро… — ведёт Шинни пальцем по влажной щеке Инги. — Одежда от воды отсырела. А я говорила — плохая идея.

Немного повозившись, Инги зажигает свой от пламени Шинни.

— Мы правильно идём? — оглядываюсь я.

Вытягиваю руку в белый туман. Кончиков пальцев практически не видно. Только бликует в свете факелов тонкое колечко с красным рубином на мизинчике. Подарок тётушки Вольги…

— Тропа одна. С неё не свернешь. Слева озеро, справа валежник.

— А как же тут блудят? Дворовые девки говорили: на прошлой неделе девица одна потерялась.

— Может «потерял» кто. Негоже девицам по ночам в топях шастать!

— Но ты же шастаешь!

— Я не девица. Я — стрелец. Да и ножом вспорю так, что всё желание «потерять» отсеку.

Не до конца вытащив из ножен загнутый клинок, Шинни с лязгом втрамбовывает его обратно. С Шинни шутки плохи. Это все знают. От княжны в ней только задорная улыбка и чуть заметная под безрукавкой высокая грудь. Даже волосы свои обрезала…

— Шинни, а мне можно так же, как ты — не замуж пойти, а в дружину?

Инги — трусиха. Её не увлекает предстоящее нам путешествие. Так и ищет повод «утонуть» в наших болотах! Какие мы здесь княжны?! Такие же обычные девицы. Вон платья на нас грубые, драгоценности отец не спешит дарить. На ногах онучи!! Где здесь туфельки расшитые носить в наши дожди? Вместо пиров да балов — хмельные застолья мужицкие. Княжнам там не место. Сидим по горницам и сказки слушаем, как в других локах живут чудно да роскошно. А ещё «золотое семя» называемся! Надежда мира…