Лодка на двоих (СИ) - Аксент Анна - Страница 22

— Едем, — бросила девушка и взлетела на козлы, не дожидаясь пока Аерин опомнится, стегнула лошадей. Карета сорвалась с места.

Аерин коленями сжал бока своего жеребца и тот, брыкнув, помчался следом.

— Ты обещал! — Крикнул вслед старший Крайчер, и, наконец, обессиленно, откинулся на спину.

Аерин быстро нагнал карету, и перекрывая свист горячего ночного ветра крикнул:

— Что если он умрет по дороге?

— Не умрет, я перевязала его. Должен дотянуть…

Аерин уже понял, куда направила карету Айлил, в развалины замка Тодас. Этих представителей знати герцогства давно никого не осталось. Слишком древняя была фамилия и слишком ревностно они берегли чистоту своей крови. Дочери семьи Тодас не сбегали с конюхами, а мужчины не плодили байстрюков с фермерскими дочками, которых бы потом могли наделить полными правами своих наследников, и хоть немного разбавить и так уже почти синюю кровь предков, здоровой ярко алой кровью простолюдинов. Постепенно, наследственные болезни стали неотъемлемой частью этой семьи. Браки заключались только с представителями высшей знати государства, а они и так все приходились друг другу дальними родственниками. Еще немного и дочери других знатных семейств больше не желали выходить замуж за сыновей Тодас, и брать в жены дочерей Тодас тоже никто не желал. Ибо знали — не бывать здоровым наследникам, если быть наследникам вообще. Так род угас, последние брат и сестра Тодас умирали в обветшалом замке на своей вотчине, практически в полном одиночестве. Смерть их настигла в разницу пяти дней и после того как последний Тодос был погребен в склепе, герцог поделил вотчину исчезнувшей фамилии между соседями, а замок не тронул, оставили на меже — границе между угодьями. Замок обветшал, в комнатах то и дело поселялись бродяги, фермерские дети то и дело лазали по некогда богатым комнатам. Но внезапно все прекратилось. Про замок, в округе поползли нехорошие слухи, заговорили о том, что видели в темных окнах старика и старуху, брата и сестру Тодас, которые машут проходящим мимо путникам руками и манят к себе. Первыми сдуло детей, которые полезли в замок проверять людскую молву, мальчишки вернулись по домам, стуча зубами. Больше фермерские дети носа не казали в замок. Путники и бродяги стали обходить замок стороной. Слишком нехорошая молва шла в округе.

Только Айлил и Аерину было известно, чего все это стоило, они потратили пять золотых, но купили у веллы Лиманики то, что помогло им отвадить непрошенных гостей из замка. Призраки, выпущенные из тряпичных узелков, изготовленных колдуньей, были столь реальны, что Айлил первое время шарахалась сама, но потом привыкла. Как и обещала велла Лиманика, призраки прочно поселились в замке, и, судя по порченым временем портретам, действительно были очень похожи на представителей семейства Тодас. Как и рассказывали испуганные дети, это были старик и старуха, в белых, погребальных одеяниях. Призраки парили над полом то и дело появлялись в самых неожиданных местах. Но благодаря этому замок, пусть и находящийся в запустении, стал надежным и безопасным укрытием.

Лину они оставили у веллы Лиманики, в подвале ее домика, именно старушка колдунья сказала, чем именно травили герцогиню все это время. И именно велла Лиманика подсказала, где искать лекарство. Вся столица гудела о том, что приехал посол из Серединного королевства, его охрана поселилась на самом дорогом постоялом дворе, в центре города. О том, что третий сундук не попал в руки герцога, велла Лиманика узнала случайно. На следующий день по прибытии Айлил, Аерина и Лины, старушка вышла в город за продуктами. На центральном рынке, от девушки подавальщицы из постоялого двора, где остановилась охрана посла, она услышала во всех подробностях, что именно привез в дар лорд Серединного королевства. Была вероятность, что герцог получит все три сундука в дар, хотя ни один из сундуков не предназначался прямо ему, но Аерин подкупил служанку из дворца и вовремя получил так необходимые сведения. Один из сундуков, тот, в котором были наиценнейшие зелья, должен был отправиться в путь домой.

Быстро созрел план, хотя времени на подготовку было крайне мало. Аерину удалось найти наемников, которые хоть и обманули их с Айлил в итоге, не довели дело до конца, уехав и бросив их на дороге, все же бились с охраной и сопровождением лорда достойно.

Замок Тодас находился к северу от главного тракта, в двух часах пути, пути, который как Аерин думал, они никогда не преодолеют. Но Айлил всегда везло. Они провели несколько безумных месяцев вместе, месяцев когда на каждом шагу с ними случалось разное, и Айлил всегда с блеском выходила из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Одно то, что в Выселках ей посоветовали именно его, уже говорило о многом. Как и то, что в первую ночь их знакомства, на крышах городских домов, арбалетный болт не пробил ему сердце, хотя и мог.

К замку они прибыли к четырем часам утра, небо к тому времени заволокло тучами и стало так темно, что гнали лошадей почти в слепую. Аерин дважды в пути заставлял Айлил остановить карету и проверял состояние Юстаса. Мужчина все еще был жив. Пока Деай был жив, был шанс и у Лины.

У замка, Айлил отрывисто бросила Аерину:

— Спрячь лошадей и карету, я занесу его внутрь.

Аерин дернулся было помочь, но потом опомнился. В мужском теле, Айлил была неимоверно сильна, ее сила удивляла, и один раз Аерин не выдержал и задал вопрос велле Лиманике, когда в очередной раз когда они были в столице. Велла Лиманика ответила в своей любимой манере, туманно и совершенно непонятно:

— Ее сила всегда с ней, но пока только в мужском обличии она может ей воспользоваться … пока только в мужском обличии.

Означало ли это, что со временем Айлил сможет и в своем теле ни в чем не уступать мужчинам в силе, было немного не ясно.

Аерин не стал перечить девушке. В их паре, именно девушка заняла роль ведущего в экстренных ситуациях. Длительное планирование всегда брал на себя Аерин.

Когда карета остановилась, подняв целое облако пыли, Аерин соскочил с жеребца и подхватил лошадей под вожжи. Айлил вытащила Юстаса из кареты так резко и даже грубо, что голова мужчины, находящегося без сознания, ударилась о верхнюю подножку кареты.

— Что ты творишь! Айлил! Он и так умирает! Ты хочешь добить его?

— Ничего страшного, — возразила Айлил, настроение ее было уже некуда, чувство раскаяния уже грызло ее изнутри. О, вовсе нет, ей не было жаль Юстаса, ей было жаль только Лину, которая, так нуждалась в помощи. А теперь из-за ее вспыльчивости и излишней жестокости все может пойти прахом.

Девушка легко подняла Юстаса и забросила себе на плечо, мужчина глухо застонал, но не пришел в себя. Айлил, быстрым шагом зашагала к замку.

Аерин воспользовался минутной тишиной и потер руками лицо. Все произошло так быстро, и не так как он планировал. Как они планировали. Не должен был никто пострадать, но Айлил не сдержалась, кольцо, словно управляло ей, делало ее безжалостной и яростной когда плотно сидело на пальце.

Пока Аерин разбирался с лошадями и каретой, Айлил вытаскивала с темной стороны Лика Матери Юстаса, ведь именно эта Луна из двух, забирала на свою темную сторону, души умерших. Когда Аерин зашел в комнату, что они облюбовали с Айлил в замке, Айлил сидела на полу, около тахты, на которой лежал Юстас Деай, мужчина, был жив. Аерин был уверен, отправься Деай в путешествие к Лику Матери, Айлил отправилась бы за ним, для того чтобы вернуть, по дороге надавав знатных тумаков. На полу, поодаль стоял сундук, который все также не поддавался и оставался, закрыт наглухо.

Юстас просыпался мучительно, он то выныривал на поверхность, где его ослепляла боль, то вновь падал в темноту. Поверх этой, непрекращающейся качки, в животе засели и шевелились огненные черви. Они прокладывали пути в его внутренностях, и в моменты, когда Юстас выныривал на поверхность, к свету, казалось, что если открыть глаза можно будет увидеть обглоданные червями части своего тела.