Мой папа рок-звезда (СИ) - Ветрова Татьяна - Страница 13

Карим не хотел никуда ехать, отец довел его до такого состояния, что его любимым занятием в свободное время стал сон. Он отговаривал, шутил и просил отправиться в гостиницу, чтобы отдохнуть перед концертом, который должен быть на следующий день. Гостиница была не тем, чего мне хотелось. Победило количество, а не качество. Кариму пришлось согласиться и отправиться с нами, как оказалось, в роковое приключение. Все произошло внезапно, мы даже закричать не успели. Противный визг тормозов заткнул наш галдеж, как по команде мы обернулись в сторону водителя и увидели яркий свет фар. Последнее, что я помню, — ее глаза…

Они молили о помощи, она хотела жить.

— Как вы себя чувствуете? — цепкий взгляд мужчины пробирается в душу и, не найдя ответа на свой вопрос, сменяется на сочувствующий. — Вы были без сознания несколько недель, ответьте на несколько вопросов.

— Аля-я, — выдыхаю, смотря в глаза доктора умоляющим взглядом.

Он сжимает губы и в упор смотрит на мать. Он все понимает, и от этого становится только хуже. Я вижу, что правды от него не добьюсь.

— Пожалуйста, — делаю еще одну попытку, но желаемого результата не получаю. В ответ тишина.

Доктор смотрит на мать, едва заметно кивает и спешно покидает палату. Перевожу взгляд на нее, жду ответа. Внутри нарастает паника, она несравнима с предыдущей. Чувствую, как сковывает тело, как ноет сердце. Будто нож вонзили и с кровожадной улыбкой на лице несколько раз провернули.

— Где… она? — говорить получается с трудом, приходится прилагать немалые усилия, чтобы выдавить из себя хоть что-то, напоминающее на звук.

— Ее нет, — мама встает и уверенной походкой подходит к окну. Складывает руки на груди и одаривает меня насмешливым взглядом. Она никогда не воспринимала всерьез мое увлечение музыкой, а я никогда не говорил, что являюсь солистом популярной рок-группы. Зачем, если ей безразличны мои достижения. Все, что ее волнует, — это вечная молодость и безлимитный счет в банке. Увы, последнего она лишилась по своей вине. — Ее больше нет.

— Как это… нет?

Тогда, когда мы случайно встретились в торговом центре, я перешагнул через себя и представил Алю маме. С первого взгляда я понял, что мама никогда не примет мой выбор. К счастью, не ей решать, с кем мне жить и кого любить.

— Она умерла.

Смотрю на нее и не понимаю, как можно говорить о смерти человека с таким равнодушием на лице. Самое ужасное, что эта женщина видит мою боль, видит мои слезы и улыбается, испытывая облегчение.

— Ты врешь! — крик вырывается сам собой, но я не жалею.

За время моей жизни я помню мало хорошего и очень много плохого. Большая часть плохого связана с женщиной, которая по воле судьбы является моей биологической мамой.

— Как я могу тебе врать? Ты же мой сын, да еще такое пережил. Тебе поправляться нужно, сил набираться. Поспи немного. Врач говорит, что тебе нужен здоровый сон.

«Чужая», — единственное слово, которое крутится в голове. Только оно подходит под описание женщины. В средней школе родители развелись, я остался с отцом. Уже тогда я знал, что с ним мне будет лучше, чем с ней. Но сейчас со мной та, кого я меньше всего хочу видеть.

— Не трогай меня, — дергаюсь, когда рука матери касается моей. Мне неприятно ее присутствие, я давно уже ей не верю.

— Антон, миленький, ну чего ты так привязался к этой девке? В ней нет ничего такого, за что можно зацепиться. Найдешь другую, лучше своей Алевтины. Господи, еще и имя-то какое ужасное у нее. Вот Алина звучит куда лучше, кстати, у моей подруги дочь есть с таким именем. Я вас обязательно познакомлю, уверена, девочка тебе понравится…

— Черт! — рычу, вскакивая с дивана и запуская пальцы в волосы. — Снова этот чертов сон! Будь он проклят тысячи раз!

Первые годы после аварии я постоянно просыпался посреди ночи. Довел себя до такого состояния, что на следующие несколько лет моей верной подругой стала бессонница. Я пытался избавиться от навязчивых воспоминаний, но все без толку. Ни психолог, ни сильнодействующее снотворное не спасали в минуты отчаяния. Даже друзья оказались бессильны. Сон повторялся снова и снова.

Вздохнув, кидаю тоскливый взгляд на потолок. Там, наверху, расположена комната Алевтины, моей девочки. Она, наверное, спит сладким сном младенца, пока я тут ловлю отходняк после очередного кошмара.

— Этого не может быть, — выдыхаю, на автомате прокручивая сон. — Неправда! Только не она!

С мыслью, что родная мать имеет отношения к случившемуся резко становится нехорошо. Я никогда не считал ее хорошим человеком, а сейчас… и человеком не считаю. Если она хоть немного причастна к моей личной трагедии, то что ей двигало? Почему она решилась на такой поступок? Я все узнаю. Обязательно узнаю.

— Вот прямо сейчас узнаю, — окидываю комнату растерянным взглядом в поиске телефона.

Сотовый нахожу на полу, видимо, он упал, когда я уснул. На дисплее четыре утра — самое время себя остановить и все еще раз хорошенько обдумать. Был бы я хорошим сыном, так и сделал бы. Но я никогда им не был, она всегда находила во мне недостатки и не забывала про них напоминать.

Гудок, затем еще один. Ответа все нет. Я не сдаюсь, набираю еще раз, но результат тот же. На дисплее четыре утра. В голове самый настоящий дурдом. Я будто в страшный сон окунулся и не знаю, как из него выбраться без последствий для здоровья. Если мои догадки подтвердятся, если на тот момент ей хоть что-то было известно о настоящем местонахождении Али, я никогда не прощу себя за то, что сдался. За то, что поверил той, кому верить давно уже нельзя.

Когда мать не отвечает на четвертый звонок, я сдаюсь. Сдаюсь до утра.

Раньше мне не приходил в голову вопрос о том, почему мама так легко подтвердила смерть Али. Меня ни капельки не смутило странное поведение доктора, которого, видимо, удачно подкупили. Иначе как объяснить его виноватую улыбку каждый раз, когда я спрашивал про нее. Доктор знал, как на самом деле обстоят дела, но ничего не говорил. В моем распоряжении была любая информация, не касающаяся Али. Сейчас я понимаю, что даже мачеха Али продалась. Уверен, что эта женщина не продешевила.

Когда она ворвалась в мою палату, когда орала и во всем винила меня и только меня, я не догадывался, что она хорошая актриса. С первой нашей встречи я невзлюбил ее. А после того, как эта гнилая женщина без капельки стеснения начала требовать с меня компенсацию за потерю дорогой и любимой падчерицы — возненавидел. Возненавидел настолько, что даже не понял как здорово меня обвили вокруг пальца. Я же приходил к ним после, а мне врали. Был бы на тот момент сообразительней, возможно, узнал бы, где она.

Что касается парней, то они до настоящего времени ничего не знали. Пока я валялся в коме, произошло много событий, очнувшись, я долго пребывал в шоковом состоянии. Смерть Грега и его невесты стала финальной точкой для группы. Желание сказать фанатам «пока» стало обоюдным решением после смерти клавишка и лучшего друга. С ним ушла его невеста. Я просил Карима, умолял найти Алю, но в ответ слышал, что ее перевели в другую больницу и уже там ее не стало. На протяжении всего времени к ней не пускали. Никого не пускали.

Мотнув головой, прогоняя остатки жуткого сновидения и шквал тяжелых мыслей, в кромешной тьме я топаю на кухню. На ощупь включаю подсветку над плитой и чайник. Хочется нажраться и забыть дурацкий сон, стереть из памяти прошлое и наконец-то начать жить настоящим. Только вот мысль о том, что виновный ходит на свободе и ни о чем не сожалеет, не дает мне покоя.

Взяв в руки кружку с забавной рожицей Стича, расплываюсь в улыбке. Аля такая Аля. До сих пор любит мультик про нечто неопознанное. Помню, как она заставляла меня смотреть с ней мультфильм про синего пришельца, а я засыпал на первых минутах, потому что мой мозг отказывался воспринимать такую информацию. Отправив в кружку пакетик зеленого чая, заливаю его кипятком. В голове тьма мыслей. И хорошие, такие, как совместное времяпровождение, и плохие о том, кто же все-таки виноват в том, что мы расстались на целых пятнадцать лет. Мать? Мачеха Али? Или, может, в этой цепочке есть кто-то еще, о ком я пока не догадываюсь? С чего начать поиск информации и куда лезть первым делом, остается загадкой, которую мне не терпится разгадать. И начну я, пожалуй, с родной матери, что-то мне подсказывает, душа ее нечиста по отношению ко мне.