Стандарт возмездия - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/69
• Следующая

– Почему вы решили, что я говорю по-русски? – улыбаясь, спросил он старика на местном диалекте.

Тот улыбнулся в свою седую бороду.

– Вид у тебя очень городской. А городские все говорят по-русски. Да и приехал ты, видимо, издали. У тебя лицо местного человека, но не обожжено нашим солнцем. Давно ты здесь не бывал, сынок.

– Давно, – согласился Рустам, – я не из Туркмении. Я из Баку. У меня к вам важное дело, уважаемый Курбан-ака. – Старик невозмутимо перебирал темно-голубые четки в руках. Рустам невольно обратил внимание на их красивые узоры. Они были из бирюзы.

– Принесите нам чай, – негромко приказал старик, обращаясь к кому-то внутрь дома, – кто тебя прислал, сынок? Зачем тебе понадобился старый Курбан? Кому я еще могу быть нужен?

– В Баку вас помнят, уважаемый, – наклонил голову Рустам, – нам нужна новая партия товара. И знающие люди рекомендовали вас, Курбан-ака.

– Знающие люди? – старик продолжал перебирать четки, метнув в непрошеного гостя острый взгляд. – Какие люди? Я никого у вас не знаю.

– Я племянник Кафара Кафарова, – негромко произнес Рустам, – мой дядя говорил перед смертью, что вы можете всегда помочь в нужный момент. Вот поэтому я к вам и приехал.

– Кафар покойный был хорошим человеком, – невозмутимо сказал старик, – но тебя я не знаю. Какой ты племянник? У Кафара не было братьев.

– Я сын его сестры Маир.

– Это хорошо. Кафар был моим большим другом, пусть Аллах упокоит его душу. Он, несчастный, так мучился, когда умирал. У него ведь была язва?

– Нет, – сдержал улыбку Рустам, не поддавшийся на примитивный трюк, – он умер от разрыва сердца.

– Что ты говоришь? – почти искренне огорчился старик. – Какой был человек Кафар. Настоящий мужчина. – Молодой человек вышел из дома с подносом в руках. Он расставил пиалы, поставил два чайника, сахар, традиционные хлеб и сыр и, поклонившись, ушел в дом. Курбан убрал четки и взял один чайник, разливая его в пиалы на правах хозяина дома.

– Когда он умер? – спросил старик, не поднимая глаз на своего гостя.

– В прошлом году. Двенадцатого мая, – вежливо ответил Рустам, понимая, что проверка продолжается.

Старик подвинул ему пиалу с чаем.

– Ты родственник моего друга, – торжественно сказал он, – и проделал большой путь. Пей чай, мы еще успеем обо всем поговорить. Ибад, – крикнул он, не поворачивая головы.

Из дома снова вышел тот самый молодой человек. Подошел к старику и, наклонившись, внимательно выслушал быстрый шепот хозяина дома. После чего кивнул головой и снова ушел в дом.

– А почему не приехал сын Кафара, твой брат Алескер? Я помню, какой он был еще совсем маленьким, – улыбнулся старик, – и он меня хорошо знал.

– Алескер сидит в тюрьме, – печально ответил Рустам, – нужно заплатить большие деньги, чтобы вытащить его оттуда. Поэтому я и приехал к вам, уважаемый Курбан-ака.

– Тебе нужны деньги? – оживился старик. – Для сына моего друга мне ничего не жаль. Скажи, какая сумма тебе нужна, и мы доставим ее в Баку. Можешь не беспокоиться, за сына Кафара я заплачу нужную сумму.

– Спасибо, уважаемый Курбан-ака, – поставил пиалу на ковер Рустам, – но нам не нужно давать в долг. Деньги мы и сами можем найти. Мы хотим продолжить дело нашего дяди. И поэтому я приехал к тебе за помощью. Нам чужих денег не нужно. Родную кровь мы освобождаем только при помощи своих кровных денег.

Старик снова взял свои четки.

– Красиво говоришь, – вздохнул он, – очень красиво. А что у тебя на уме – никто не знает. Сейчас времена плохие, люди совсем озверели, никто друг другу не верит.

Рустам вежливо слушал.

За его спиной скрипнула калитка, но он не повернул головы, зная, что невежливо отворачиваться от пожилого человека, когда он говорит. За спиной раздались торопливые шаги. Рустам по-прежнему сидел, глядя в глаза хозяину дома. Тот оценил его мужество и улыбнулся. Рядом с ними встали два человека.

Рустам посмотрел на них снизу вверх.

– Это мои друзья, – улыбнулся Курбан, – сейчас ты поедешь с ними и немного отдохнешь. А завтра мы поговорим о делах. – Рустам понял, что проверка еще не кончилась.

– Хорошо, – сказал он, поднимаясь с ковра, – спасибо вам, Курбан-ака.

– Это тебе спасибо, дорогой, что не забыл старика, приехал сюда. Иди с миром, завтра мы обо всем поговорим, – улыбнулся старик.

Рустам наклонился, чтобы поднять свой чемоданчик, но его опередил один из конвоиров, успевший поднять чемодан раньше. Рустам пожал плечами и пошел к калитке, сопровождаемый двумя молодыми людьми. На улице уже стояла машина, за рулем которой сидел еще один человек.

– Садись, – хмуро показал на заднее сиденье конвоир. Рустам не заставил себя упрашивать. С его стороны дверь, конечно, не открывалась. Как и окно. Он усмехнулся и сдвинулся ближе к двери. Когда уселись другие двое, водитель медленно отъехал от дома.

– Куда мы едем? – спросил Рустам.

– Отдохнешь немного, – немногословно ответил сидевший рядом с водителем черноусый незнакомец, очевидно, старший в этой группе.

Оставшийся в доме Курбан после ухода гостя резким движением руки выплеснул уже остывший чай из пиалы и налил новый. После чего снова крикнул:

– Ибад!

– Я здесь, хозяин, – наклонился к нему молодой человек, стоявший за его спиной.

– Сегодня позвони в Баку нашим друзьям. Пусть узнают все на месте. Был у Кафара такой племянник или не был. Мне нужно все знать до завтра.

– Понял, хозяин.

– И пусть узнают, когда арестовали сына Кафара, – напомнил Курбан, – мне это тоже очень важно знать.

Они сидели в автомобиле уже больше трех часов. Наблюдение за Кудрявцевым велось сразу из двух автомобилей. Один находился позади дома, на тот случай, если вдруг Кудрявцев решит выйти с черного хода. Другой автомобиль стоял напротив дома, чуть в стороне от выхода. И находившиеся в нем Виноградова и Айрапетян терпеливо ждали, пока владелец фирмы Роман Кудрявцев, которому, собственно, и принадлежали этот дом и фирма, соизволит наконец покинуть особняк. Его «шестисотый» «Мерседес» уже стоял у подъезда, но хозяина фирмы все еще не было видно.

– Может, он просто задержался, – посмотрела на часы Виноградова.

– Обычно он выходит отсюда в семь часов вечера. А сейчас уже девятый час, – нервно сказал Айрапетян, тоже посмотрев на часы, – нужно было каким-то образом войти в его офис и установить там нашу аппаратуру.

– Ты же сам говорил, что там сильная охрана и американская электронная система слежения, – напомнила Виноградова.

– Ну и что? Любую систему можно обмануть, – резонно заметил Айрапетян, – просто обидно, что мы сидим здесь глухие и слепые. – Он поднял переговорное устройство. – Первый, я Третий. Что у вас?

В другой машине, находившейся за домом, сидели Матюшевский и Двоеглазов. Ответил сам подполковник:

– Пока тихо. Как у вас?

– Ничего определенного. Автомобиль клиента стоит у подъезда уже целый час. Но его самого пока не видно.

– Вас понял. Отбой.

Последние несколько лет во время служебно-розыскных действий любой оперативной группе ФСБ или МВД в Москве приходилось маскироваться и не передавать в эфир прямые тексты бесед. Преступники все чаще и чаще располагали более совершенной аппаратурой для прослушивания и заранее узнавали обо всех планах оперативных сотрудников.

– Почему он не выходит? – в который раз нервно спросила Виноградова. Она была даже более нетерпелива, чем по-восточному эмоциональный и экспансивный Айрапетян. Тот пожал плечами.

– Думаешь, я знаю? Я сам уже нервничаю. Может, сходить посмотреть?

– Не дури, – отвернулась Виноградова, – я серьезно говорю.

– Я тоже серьезно.

– Нужно было более тщательно проверить его фирму, – недовольно заметила Виноградова, – мы бы больше узнали о его делах.

– Каким образом? – вздохнул Айрапетян. – Был бы здесь Георгий, мы могли хотя бы подключить МВД и их отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Сабельников с Матюшевским два дня сидели, но ничего не нашли. Похоже, в его фирме все чисто, а свои дела он устраивает где-то на стороне.

• Предыдущая
• 9/69
• Следующая