Месть под расчет - Джордж Элизабет - Страница 44

• Предыдущая
• 44/88
• Следующая

Конечно же, Линли знал ответ. Но этот ответ связывал Питера и с убийством Мика Кэмбри, которое уж никак нельзя было назвать несчастным случаем.

– Пожалуй, пора увозить труп. – Сержант подошел к Линли с Сент-Джеймсом. Несмотря на дождь, от него исходил крепкий запах пота и лоб блестел, словно намазанный маслом. – С вашего разрешения.

Линли кивнул и подумал, что хорошо бы сейчас выпить. Как будто кто-то подслушал его мысли, дверь распахнулась и на пороге появилась леди Ашертон, толкавшая перед собой столик на колесиках, сервированный кофе, крепкими напитками и печеньем. Ее синие джинсы и туфли были заляпаны грязью, белая рубашка – разорвана, волосы – в беспорядке. Однако, не обращая внимания на свой внешний вид, она сразу же, заговорив, взяла все в свои руки.

– Инспектор, не знаю ваших правил, – обратилась она к Босковану, – однако мне кажется разумным, если вы что-нибудь выпьете, чтобы не простудиться. Кофе, чай, бренди, виски. Пожалуйста, на ваше усмотрение.

Боскован благодарно кивнул, и его сотрудники, получив таким образом разрешение, окружили столик, а сам Боскован подошел к Линли и Сент-Джеймсу:

– Он был алкоголиком, милорд?

– Я плохо его знаю. Но вчера он пил. Мы все пили.

– Он напился?

– Как будто нет. Во всяком случае, мне так не показалось, когда я видел его в последний раз.

– Когда это было?

– После приема. Около полуночи. Может быть, немного позже.

– Где?

– В гостиной.

– Он пил?

– Да.

– Но не был пьяным?

– Может быть, и был. Не знаю. Вел он себя не как пьяный. – Линли понял, с какой целью Боскован задает эти вопросы. Если Брук был пьян, то он сам виноват. Если он был трезв, то ему помогли упасть. Однако Линли хотелось, чтобы смерть Джастина Брука рассматривали как несчастный случай, в каком бы состоянии он ни был. – Пьяный или трезвый – не важно. Он приехал сюда в первый раз. И со здешними местами не был знаком.

Боскован кивнул, однако ничем не выдал своих мыслей.

– Пусть поработает патологоанатом, – проговорил он.

– Было темно. Скала высокая.

– Если он отправился гулять ночью. Но ведь это могло быть и утром.

– В чем он был?

Боскован поднял плечи, как бы одобряя правильность вопроса:

– В вечернем костюме. Однако не исключено, что он провел ночь с кем-то из ваших гостей. Вот установим время смерти, тогда хоть что-то прояснится. А пока ясно одно: он мертв. Этого не опровергнешь.

Он кивнул и присоединился к своим сотрудникам.

– Сент-Джеймс, он не задал еще тысячу и один вопрос.

– Кто видел Брука последним? – стал перечислять Сент-Джеймс. – Не покинул ли поместье кто-нибудь еще? Кто был на приеме? Кто был в поместье? Кто мог желать ему зла?

– Почему он не задал их?

– Думаю, сначала хочет получить отчет патологоанатома. Ему тоже предпочтительнее, чтобы это был несчастный случай.

– Почему?

– Потому что он уже арестовал убийцу Мика Кэмбри. Но Джон Пенеллин не мог убить Брука.

– Думаешь, связь есть?

– Есть. Должна быть. – Кто-то показался за окном и привлек внимание Сент-Джеймса. – Джаспер.

– Надо поговорить с ним.

Они встретили Джаспера в коридоре, где он отряхивался после долгого пребывания под дождем. Свой старинный макинтош он уже повесил на крючок и снимал заляпанные грязью темно-зеленые сапоги. Коротко кивнув Линли и Сент-Джеймсу, он закончил с сапогами и последовал за своим хозяином и его гостем в курительную, где первым делом выпил виски, чтобы согреться.

– Нигде нет, – сказал он Линли. – Лодка пропала в Ламорна-Коув.

– Что? Ты точно знаешь?

– Еще бы не знать! Была – и нет ее.

Линли не сводил глаз с лисы на каминной полке, пытаясь осмыслить сказанное, однако на ум ему не приходило ничего стоящего. Детали не желали укладываться в целостную картину. В Ламорне стояла семейная тридцатипятифутовая яхта, на которой Питер плавал едва ли не с пятилетнего возраста. Однако уже с утра было ясно, что грянет буря. Ни один опытный моряк не выйдет в море в такую погоду.

– Может быть, сорвалась с якоря?

Не изменившись в лице, Джаспер хмыкнул, когда Линли повернулся к нему.

– Где ты был?

– Везде. Между Нанруннелом и Трином.

– А в Тривулфе? В Сэйнт-Бериане? Дальше от моря?

– Ага. Но не очень далеко. Зачем идти далеко, милорд? Если парень шел пешком, кто-нибудь да видел его. А никто не видел. – Джаспер схватился за подбородок, потом всей пятерней расчесал бороду. – Думается мне, или он и леди прячутся где-то поблизости, или они остановили машину, или взяли яхту.

– Питер не мог это сделать. Уж ему ли не знать, что такое шторм. Не совсем же он… – Линли умолк. С какой стати рассказывать Джасперу о его худших предположениях? Наверняка старик и сам все понял. – Спасибо, Джаспер. Не забудь поесть.

Старик кивнул и направился к двери. Но на пороге он остановился:

– Слышал, Джона Пенеллина вчера арестовали?

Судя по всему, у Джаспера было что сказать, однако он замолчал и вышел из комнаты.

– Что еще Джасперу известно? – спросил Сент-Джеймс после его ухода.

Линли, задумавшись, смотрел в покрытый ковром пол:

– Полагаю, ничего. Просто он чувствует правду.

– Ты о Джоне?

– Да. И о Питере. Если творится что-то не то, Джаспер знает, где собака зарыта. – Никогда еще Линли не чувствовал себя настолько неспособным к действию. Ему казалось, что он потерял контроль над жизнью и ничего не может, разве что безучастно смотреть, как все летит в тартарары. – Он бы не взял яхту. Не в такую погоду. Куда он сбежал? И почему?

Он услышал, как пошевелился Сент-Джеймс, и, подняв глаза, увидел сочувствие на его лице.

– Томми, может быть, он все еще где-то поблизости? Может быть, он не знает, что произошло, и его исчезновение не связано с убийством Джастина Брука?

– А с фотоаппаратами?

– И с ними тоже.

Линли отвернулся и стал смотреть на фотографии на стенах, на всех тех Линли, которые берегли честь семьи, учились в Оксфорде и, не протестуя, исполняли долг, завещанный предками.

– Не могу поверить, Сент-Джеймс. Никак не могу. А ты?

– Честно? – вздохнул его друг. – Нет.

– Господи, есть ли этому предел? – не выдержала леди Хелен. Она с чувством стукнула чемоданом об пол, вздохнула и позволила сумке соскользнуть с руки. – Ланч на Пэддингтон-стейшн. Все до того( немыслимо, что мне с трудом верится, будто это я.

– В конце концов, Хелен, ты сама так захотела.

Дебора поставила чемодан и с довольной улыбкой оглядела свою квартирку. Как хорошо снова оказаться дома, даже если весь дом – одна комната в Пэддингтоне. Зато своя собственная.

– Виновата. Но когда умираешь от голода и смерть совсем близка, ничего не остается, как бежать сломя голову в ближайший кафетерий. – Она вздрогнула, вспомнив, что обнаружила на принесенной ей тарелке. – Как они умудрились так испоганить соус?

Дебора засмеялась:

– Не пора ли тебе ожить? Хочешь чаю? У меня еще есть рецепт, который ты наверняка оценишь по заслугам. Это Тинин рецепт. Она называет его «восстановительным».

– Ну конечно, «восстановительный» – это как раз то, что необходимо после общения с Миком Кэмбри, если верить его отцу. Не возражаешь, я пока воздержусь? Не пора ли нам к ней, прихватив с собой фотографию?

Дебора достала фотографию из сумки и открыла дверь. В узком коридоре с обеих сторон были двери, и от пола, устланного новым ковром, поднимался резкий запах. Тем не менее ковер заглушал шаги, и, словно этот глушитель призвал Дебору к осторожности, она постаралась стучать негромко.

– Тина… Полагаю, она сова, – пояснила Дебора. – И наверно, еще спит.

По-видимому, она была права, потому что ответа не последовало. Дебора постучала еще раз, немного громче. Потом еще раз.

– Тина! – позвала она.

Открылась дверь напротив, и из нее выглянула пожилая женщина в платочке, завязанном под подбородком, – привычный образ русской бабушки. Платок прикрывал множество бигуди на седых волосах.

• Предыдущая
• 44/88
• Следующая