Месть под расчет - Джордж Элизабет - Страница 43

• Предыдущая
• 43/88
• Следующая

Ее лицо было залито слезами, которые, как Сент-Джеймс понимал, не имели ничего общего с детскими проблемами.

– Сид, я тебе скажу, но обещай, что не проговоришься Эндрю и Дэвиду. Я тоже любил тебя больше, чем их. И сейчас люблю.

– Правда?

– Еще как правда!

Они миновали ворота в сад, когда ветер набросился на розовые кусты, посыпая лепестками дорожку, по которой они шли. Хотя дождь был уже нешуточный, они не ускорили шаг и, подойдя к дому, промокли до нитки.

– Мамочка опять будет кричать на нас, – сказала Сидни, когда Сент-Джеймс закрыл дверь. – Давай спрячемся.

– Сейчас уже не страшно.

– Я не позволю ей ударить тебя.

– Знаю, Сид. – Сент-Джеймс подвел сестру к лестнице и взял ее за руку, когда она остановилась в нерешительности и огляделась, не понимая, где находится. – Нам сюда.

Он увидел, что навстречу им спускается Коттер с маленьким подносом в руках. Глядя на него, Сент-Джеймс поблагодарил Бога за способность Коттера читать его мысли.

– Увидел, как вы идете, – сказал Коттер и кивком головы показал на поднос. – Бренди. Она…

Он показал на Сидни и нахмурился при взгляде на нее.

– Ничего, ничего, обойдется. Помогите мне, Коттер. Ее комната вон там.

В отличие от комнаты Деборы, комната Сидни не была похожа ни на пещеру, ни на склеп. Окнами она выходила на маленький огороженный садик, потолок был белым, обои на стенах желтые, ковер на полу – с цветами пастельных тонов. Сент-Джеймс усадил сестру на кровать и отправился раздвинуть занавески, пока Коттер наливал бренди и подносил его к губам Сидни.

– Немножко, мисс Сидни, – настойчиво проговорил Коттер. – Вы согреетесь.

Сидни выпила.

– А мама знает?

Коттер с беспокойством оглянулся на Сент-Джеймса.

– Еще немножко.

Сент-Джеймс выдвинул ящик комода в поисках ночной рубашки и нашел ее под кучей одежды, украшений и чулок.

– Ты должна снять мокрые вещи, – сказал он. – Коттер, вы не принесете полотенце, чтобы вытереть ей волосы?

Коттер кивнул и внимательно посмотрел на Сидни, прежде чем покинуть комнату. Оставшись наедине с сестрой, Сент-Джеймс раздел ее, бросив мокрые вещи на пол, и, стараясь не причинить ей ни малейшего неудобства, натянул на нее ночную рубашку. Когда Коттер вернулся с полотенцем и пластырем, Сент-Джеймс насухо вытер волосы Сидни, осмотрел ее руки и ноги, вытер грязь. Потом он уложил ее и укрыл одеялом. Сидни подчинялась ему, как ребенок, как кукла.

– Сид, – шепотом позвал он, легко касаясь ее щеки.

Он хотел поговорить с ней о Джастине Бруке. Он хотел узнать, были ли они вместе ночью. Он хотел знать, когда Брук отправился на берег. И главное, зачем?

Сидни не ответила. Она смотрела в потолок. Ничего, это могло и подождать.

***

Линли припарковал «Ровер» в глубине двора и вошел в дом между ружейной комнатой и коридором прислуги. Он видел скопление машин по дороге – две полицейские машины, «скорую помощь» с работающими дворниками, – так что для него не было полной неожиданностью появление Ходжа, который как будто ждал его в жилом крыле. Они встретились перед буфетной.

– Что случилось? – спросил Линли старого слугу, стараясь не выказывать чрезмерной озабоченности, хотя сердце у него сжималось от страха. Когда он увидел машины, его первой мыслью было: что с Питером?

Ходж изложил суть дела, не примешивая к рассказу собственных эмоций. Мистер Брук, сказал он. Он в бывшей классной комнате.

Если тон Ходжа предполагал некоторую надежду на лучшее, подкрепленную тем, что Брука не увезли в больницу, то от нее не осталось и следа, едва Линли вошел в классную комнату в восточном крыле. Брук лежал, укрытый одеялом, на столе, посреди комнаты, на том самом столе, за которым не одно поколение юных Линли готовило уроки, прежде чем их увозили в интернат. Вокруг стояли люди, занятые разговором, и среди них Боскован, а также сержант, сопровождавший своего начальника во время ареста Джона Пенеллина. Боскован что-то говорил остальным, особые инструкции адресовав двум полицейским в грязных брюках и мокрых куртках. Здесь же находилась женщина, судя по чемоданчику у ее ног, патологоанатом. Чемоданчик стоял закрытый, да она как будто и не собиралась осматривать труп. Полицейские тоже ничем конкретным не занимались. Линли понял, что Брук умер не в классной комнате.

Возле окна примостился Сент-Джеймс, который все свое внимание обратил на сад, насколько его можно было разглядеть в мокрое от дождя окно.

– Джаспер нашел его в бухте, – не повернув головы, тихо проговорил Сент-Джеймс, когда Линли подошел к нему. Линли обратил внимание, что его одежда была еще сырой, а на рубашке виднелась размазанная кровь, которую дождю не удалось смыть. – Похоже на несчастный случай. Не исключено, что он соскользнул со скалы. Во всяком случае, ботинок потерял по дороге. – Сент-Джеймс посмотрел мимо Линли на группу местных детективов, потом перевел взгляд на Линли. – Так считает Боскован.

Сент-Джеймс не задал вопрос, который Линли слышал в его словах, и он был благодарен за передышку.

– Почему тело перенесли, а, Сент-Джеймс? Кто приказал его перенести? Зачем?

– Приказала твоя мать, потому что полил дождь. Сид прибежала к нему первой. Боюсь, у всех нас было плохо с мозгами в тот момент. Тем более у меня. – Под напором ветра царапнула по окну ветка плюща, дождь забарабанил по стеклу. Сент-Джеймс прильнул к нему и стал смотреть на окна напротив, особенно внимательно – на окно угловой спальни, что располагалась рядом со спальней Линли. – Где Питер?

Передышка оказалась недолгой. Линли очень хотелось соврать, защитить брата, но он не мог. Не мог он сказать и что побуждало его говорить правду: дурацкая честность или невысказанная мольба о помощи и понимании.

– Его нет.

– А Саша?

– Ее тоже нет.

– Где они?

– Понятия не имею.

– Отлично! – почти прошептал Сент-Джеймс и надолго умолк. – Давно его нет? Он спал у себя? У нее?

– Нет. – Линли не сказал, что в половине восьмого отправился поговорить с братом. Не сказал и того, что без пятнадцати восемь отправил Джаспера искать его. Не сказал, какой испытал ужас, увидев полицейские машины и «скорую помощь» у ворот Ховенстоу, ведь он решил, что умер Питер, а потом почувствовал некоторое облегчение, удостоверившись, что это не он. Он видел, что Сент-Джеймс не сводит глаз с тела. – Питер не виноват. Это был несчастный случай. Ты же сам сказал.

– Интересно, Питер знал, что Брук разговаривал с нами? – то ли спросил, то ли вслух подумал Сент-Джеймс. – Брук сообщил ему? А если сообщил, то зачем?

Линли понял ход мыслей друга. Он и сам прошел тем же путем.

– Питер – не убийца. Ты знаешь.

– Тогда надо его найти. Убийца он или нет, ему надо нам кое-что объяснить, правильно?

– Джаспер ищет его с утра.

– Интересно, зачем Бруку понадобилось идти в бухту? Может быть, его ждал Питер?

– Джаспер везде искал. В бухте. На мельнице. За пределами поместья тоже.

– А вещи Питера здесь?

– Я… Нет… – Линли достаточно хорошо знал Сент-Джеймса, чтобы понять, о чем он подумал. Если Питер в спешке бежал из Ховенстоу, считая, что его жизни грозит опасность, то неудивительно, что он не взял вещи. Если нее он совершил преступление, которое, как он думал, не будет обнаружено в течение нескольких часов, у него было достаточно времени, чтобы собрать привезенные в Ховенстоу вещи и потихоньку выскользнуть из дома в расчете на то, что никто не обратит внимание на его отсутствие, пока не набредут на труп Брука. Если только он убил Брука. И если Брук действительно был убит. Линли заставил себя не упускать то, что полицейские сочли происшедшее несчастным случаем. Наверняка эти люди знают, о чем говорят. Утром он гнал от себя мысли о виновности Питера в том, что он украл фотоаппараты Деборы ради покупки кокаина, и этого оказалось достаточно для придумывания других версий. А теперь приходится все обдумывать заново. Разве не возможно, что его брат замешан и в воровстве фотоаппаратов, и в убийстве Джастина Брука? Если ему позарез понадобился кокаин, разве его остановило бы устранение Брука?

• Предыдущая
• 43/88
• Следующая