Совесть негодяев - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 67

• Предыдущая
• 67/79
• Следующая

– Что случилось? – спросил Комаров.

– Они попали в аварию, – со стоном произнес Пахомов, – ох, как глупо все это. Непрофессионально.

– Это они, – убежденно сказал Комаров, – это люди Ларионова.

Снова раздался звонок. Пахомов быстро поднял трубку.

– Слушаю! – закричал он.

– Это майор Соболев. Докладываю. В момент столкновения погибли водитель автомобиля Лукин и капитан Перцов. Следователь Чижов в тяжелом состоянии доставлен в больницу.

– Больше никого в машине не было? – упавшим голосом спросил Пахомов.

– Больше никого, – подтвердил Соболев, – мы проверяли. Они были в автомобиле в момент аварии втроем.

– Нет, – уже заорал на весь кабинет Пахомов, – проверяли неправильно. Там был четвертый – майор Климатов. Проверьте еще раз.

– Хорошо, Павел Алексеевич.

– Соболев, – позвал майор Пахомов.

– Да, слушаю вас.

– Чижов как там? Жить будет?

– Говорят, доставлен в больницу в тяжелейшем состоянии. Множественные переломы. Сломан позвоночник. Врачи пока ничего не обещают.

– Позвоните и сообщите его родным, – тяжело выдавливая слова, попросил Пахомов, – хотя нет, не нужно. Я сам позвоню. У него жена ждет ребенка. Может несчастье случиться. Я к ним лучше сам домой поеду.

Соболев молчал.

– Найдите мне следы четвертого, – попросил Пахомов, – обязательно найдите. Вы меня поняли?

– Понял, Павел Алексеевич.

Пахомов положил трубку. Комаров и Серминов смотрели на него.

– Водитель и Перцов убиты. Чижов тяжело ранен. Климатов исчез, – коротко сказал Пахомов. Он так и сказал «убиты», чтобы расставить все точки.

Комаров встал и подошел к окну. Достал сигарету, закурил. К нему подошел Пахомов.

– Дай и мне сигарету, – попросил он. И, уже затягиваясь, добавил: – Я этого парня, как сына своего, любил.

Комаров молча курил, глядя в окно. Он думал о чем-то своем.

– Ничего, – со злостью произнес Пахомов, – я все равно не успокоюсь. Они у меня не дождутся. Все равно буду искать этих сволочей, пока не найду, почему они убили Караухина. Почему задавили Чешихина, убили Анисова. Почему решили убрать и моих ребят. Этот министр думает, что, если он пожаловался, я от страха забуду его фамилию. А я вот не забуду. Сдохну в этом кабинете, но найду тех, кто за этим стоит. И прежде всего начну с вашего подполковника Ларионова. Если даже доказать ничего не смогу, просто пристрелю мерзавца.

– Это не выход, – задумчиво сказал Комаров, – по-другому действовать нужно.

– Действовали уже, – горько произнес Пахомов, – сам видишь, что получилось.

– С волками жить – по-волчьи выть, – напомнил ему известную поговорку Комаров.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Пахомов.

Вместо ответа Комаров подошел к телефону. Набрал номер.

– Это я, – сказал он, – они сделали свой ход. Теперь наша очередь.

В квартиру, которую им предложил Иваницкий, они прошли лишь после долгих переговоров с бдительной соседкой-старушкой. Она никак не хотела давать ключи этой подозрительной парочке, хотя подтвердила сразу, что Иваницкий ей звонил. Только после обстоятельного допроса она выдала наконец ключи и, неодобрительно покачав головой, на прощание хлопнула дверью. Краткие ответы Дронго, выдавшего Зою за свою сестру, ее явно не удовлетворили.

Они прошли в комнату, и женщина с ужасом убедилась, что ее худшие подозрения оправдались. В комнате стояла всего одна большая кровать, стол, несколько стульев, комод, оставшийся явно с тридцатых довоенных лет. Правда, было довольно чисто и уютно, но это был, конечно, не «Хилтон». В маленькой кухне горела лампочка над столом, стоял небольшой холодильник «Минск», газовая плита, кухонный шкаф. В холодильнике было даже по куску свежего сыра и сала, словно его хозяева только вчера покинули эту квартиру.

На плите стоял чайник. Рядом лежала коробка спичек.

– Вы всегда живете в этой квартире? – не выдержав, спросила женщина. – Мне казалось, что мы могли бы найти дом и получше. Или хотя бы поехать в гостиницу.

Он сел на стул в кухне.

– Они сейчас будут проверять все гостиницы города. И все квартиры, где вы можете быть, – устало сказал он, – а если найдут, то сразу узнают, где находятся документы. Они умеют спрашивать. А потом вас убьют.

Она посмотрела на него. Ее глаза при тусклом сиянии единственной лампочки казались темно-синими, с черным отливом.

– Идите в комнату, переоденьтесь, если хотите, – посоветовал он, – а я поставлю чайник.

Она повернулась и пошла в комнату, так ничего больше не сказав. Он наполнил водой чайник, чиркнул спичкой. И снова сел на стул.

Она вышла из комнаты в том же костюме, в котором была. Только сняла колготки, порванные в аэропорту, когда он вталкивал ее в машину Гасанова.

– Мне нечего надеть, – просто сказала она. – В «Маэстро Пазолини» не продают пижамы. Хотя, наверно, продают, но я не купила ее. Придется остаться в этом.

– Садитесь, – предложил он, – сейчас закипит чай.

– Как странно, – села на стул Зоя, – час назад в магазине вы искрились остроумием, а теперь такой мрачный. Или это я на вас так действую?

– Нет, просто у меня обычно такое настроение.

– Вы тяжелый человек, а иногда кажетесь таким веселым и легким.

– Это обманчивое впечатление.

В ванной комнате громко капала вода. Он поднялся и, пройдя туда, затянул кран сильнее. Вода перестала капать, и он вернулся на кухню.

– Это действительно было так необходимо? – спросила женщина. – Ночевать здесь, устраивать эту безобразную драку в аэропорту, гонки по шоссе. Все это было нужно?

– Думаю, да.

Он чуть приподнялся и посмотрел из окна на соседний дом. Рядом с домом стоял автомобиль. В ночной темноте трудно было различить его очертания, но ему показалось, что это была вазовская «шестерка».

– Вы думаете, и здесь за нами будут следить, – поняла его взгляд Зоя, – но никто не знает, что мы здесь.

– Кажется, никто, – согласился он, – за вашей спиной сейчас закипает чай. Чуть отодвиньтесь, я заварю.

– Сидите, – стремительно поднялась она, – я сама заварю чай. Где заварка?

Она открыла кухонный шкаф и беспомощно оглянулась.

– Здесь только стаканы.

– Не может быть, – он шагнул к ней и посмотрел в шкаф. Отдельно стояли соль и перец. Чая нигде не было.

– Придется пить кипяченую воду, – сказал он равнодушно.

Она уже открыла рот, чтобы сказать что-то дерзкое, но, подумав, промолчала и, достав два стакана, налила в них горячую воду.

– Сахар, между прочим, есть, – достала она небольшую баночку с ровными кусками рафинада.

– Мне не нужно. Я никогда не пью даже чай с сахаром.

– И кофе тоже? – удивилась она.

– И кофе тоже. Я не люблю сахар.

Два стакана быстро запотели, но по-прежнему оставались горячими.

– Честно говоря, – виновато призналась женщина, – я думала, что мы сумеем поужинать. Я ведь опрокинула на вас шампанское и почти ничего не съела.

– У нас есть сало и сыр. Но нет хлеба. Если хотите, я вам нарежу, – предложил Дронго.

И, не дожидаясь ее согласия, поднялся, чтобы открыть дверцу холодильника. Иначе в маленькой кухне ее просто нельзя было бы открыть. Он достал сало, сыр, разрезал все на неровные части, переложил в тарелку и подвинул к ней.

– Можете есть.

– Спасибо, – она взяла кусочек сала, впиваясь в него своими ровными красивыми зубами.

Он дотронулся до стакана. Все еще горячо.

– Теперь можете сказать мне, где находятся документы, – мягко напомнил ей Дронго, – теперь можно. Завтра я поеду за ними один.

Она покачала головой.

– Вы не сможете их найти без меня.

– Вы их видели?

Она заколебалась.

– Между прочим, речь идет и о жизни Багирова, – терпеливо напомнил Дронго.

Она подняла глаза.

– Я должна вам верить, – он не понял, был это вопрос или утверждение. Молча ждал. Наконец она решилась. – Документы находятся на даче у брата Багирова. Там давно никто не живет.

• Предыдущая
• 67/79
• Следующая