Маневры. Дилогия (СИ) - "АЗК" - Страница 61

— Огонь!

— Огонь! — Эхом повторяет телефонист в трубку. — Выстрел! — Опять докладывает телефонист.

Первый снаряд, по времени, уже должен достигнуть района цели. Облако разрыва появилось справа. Измеряется угол отклонения, и стреляющий, после введения поправок, через телефониста подает команду на ОП.

— Правее ноль десять... огонь! — телефонист повторяет слово в слово команды стреляющего для старшего на батарее, и тот действует, соблюдая приведенную выше последовательность. Подана команда: 'Стой!' Пристрелка закончена.

Пока шла пристрелка, по рации командир курсантов попросил передать командирам ОАД рекомендацию, в которой указывал, не стрелять залпами, а с интервалом не менее четырех выстрелов в секунду. При таком интервале средства звуковой разведки противника не смогут осуществлять точную засечку наших огневых позиций.

Контрартподготовка позволит нам выиграть время, и даст возможность лучше подготовить наши позиции. Все время, пока мы готовились к предстоящему бою, по одному, по два, максимум по трое подходили отставшие солдаты, в основном из тыловых подразделений укрепрайона. Организованных групп была одна — опять пограничники, которых сразу отправили к ранее вышедшей заставе. Мы и пехота готовы к бою, нас уже приблизительно две полноценные роты. Кроме пограничников и десятка солдат со знаком "Воршиловский стрелок", все остальные роют траншеи. После перекрытия привезенными шпалами всех пулеметных точек, и превращения их в ДЗОТы, оставшимися шпалами начали перекрывать траншеи.

Но вот начинают бить немецкие орудия. Я некоторое время прислушиваюсь. Снаряды рвутся где-то в районе, передового артиллерийского взвода. В полутора километрах от нас, с опушки леса начали атаку немецкие танки. В мой бинокль видно как на концах танковых орудий поблескивают вспышки от выстрелов. Черные фонтаны земли вырастают где-то на позиции наших артиллеристов. Танки прибавляют ходу. Их десятка полтора. Артиллерийский взвод открывает огонь прямой наводкой. Первый их снаряд разрывается метрах в ста перед вражескими машинами. Невидимый мне артиллерист изменяет прицел, и на этот раз земля взметается уже между танками. Тут же на вражеские машины обрушивает в максимальном темпе огонь остальные орудия. Танки немного замедляют движение и входят в зону заградительного огня всех трех дивизионов. Уже через пару минут все очень плотно заволокло пылью. Целей не видно. Продолжают стрелять только "Гвоздики", им данные поступают непосредственно от Недзвецкого. Его РЛСке пыль не помеха.

Определив, что наш огонь ослабел, Избаш приказал переключить связь с уровскими дивизионами на наш ПРП, и оба дивизиона снова включились в отражение атаки, ставя совместно с "Гвоздиками" НЗО на пути движения танков.

В ближайшем селе, вовсю, полыхают соломенные крыши. Село разрушено. Пожары никто не тушит — люди, скорее всего отсиживаются по подвалам, и оврагам.

Глава 12

Лейтенант Динкевич

22 июня 6-45 МСК

год пока непонятен

р-н местечка ЛОКАЧИ

Направление поиска — север

На утреннем небе на удивление не было ни облачка и день обещал быть таким же жарким, как и накануне. Хотя, если учесть, что мы скакнули на ровно на сорок лет, вряд ли такой термин будет корректен.

После, того как наш командир, наш "Суворыч", как мы его частенько называли за глаза, дал приказ на разведку, моя группа совместно с группой Осташева несколько километров шли одной колонной. Не доходя до грунтовки он повернул почти строго на восток, а мы переправившись через реку Луга правда не без приключений, восточнее Локачей, двинулись потихоньку по старой просеке, которая успела зарасти густым кустарником, почти строго на север. Эта просека, была единственным направлением, именно направлением а не дорогой на север. И не проехав в нужном нам направлении даже полукилометра, наш БТР чуть не свалился в огромную яму.

Водитель — умница, каким то чудом, он почувствовал, что под передним левым колесом нет опоры, и мгновенно, но очень плавно затормозил и попросил глянуть что впереди. Сидевший у выхода, один из бойцов, казах по национальности, выбрался наружу через левый десантный люк, и через несколько секунд, мы все услышали, его удивленный возглас на таком богатом, всякими разными словами, русском языке:

— Ух! Е.........й бабай! Давай назад помалу! А то сейчас, как п.........ся все, к еб...ной маме!

Боец сидевший за рулем оказался настоящим мастером своего дела. Он очень аккуратно включил заднюю скорость и не снимая правой ноги с тормоза, начал очень плавно отпускать второй ногой сцепление. Когда двигатели уже вот-вот должны были заглохнуть, он как пианист-виртуоз, помалу начал отпускать тормоз и тяжелый БТР легко и плавно, а главное без рывков и дерганий сдал назад.

Когда все, кроме экипажа вылезли наружу, то поняли, что были, в буквальном смысле «на самом краю», и наш водитель просто всех спас нас. Мы стояли у старой, просто огромной ямы, скорее всего воронки от очень крупного снаряда. Она была диаметром метров восемь-десять и глубиной наверное метров пять или шесть. Стенки её были покрыты густым кустарником, который выходил на самый край и сливался с кустами на верху. Её можно было заметить только, стоя на самом краю.

Поэтому, я приказал двум солдатам идти вперед и указывать водителю направление движения. От этого скорость движения резко упала, но зато была полная гарантия, что мы не свалимся в еще одну подобную воронку. По пути нам еще несколько раз встретились подобные препятствия, очевидно оставшиеся еще с Первой Мировой.

Только через пару часов, нам удалось выйти к дороге Владимир-Волынский — Луцк. Обо всем этом, я доложил "Гвоздике", и продолжил движение дальше на север. В отличии от нашего времени, когда практически все дороги имеют асфальтовое покрытие, эта была вымощена булыжником и имела меньшую ширину, чем было принято у нас. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это была старая дорога, которая успела послужить людям точно не одну сотню лет. Если бы кто-то мог ее разговорить, то она наверняка могла бы рассказать много чего интересного и познавательного. Наверняка она была свидетелем, как по ее камням шли в обоих направлениях полчища гордой польской шляхты, и не раз видела многочисленные русские рати. Безмолвно она наблюдала за многочисленными и многонациональными полками великого француза, сначала двигающихся в сторону Москвы, а буквально через полгода бредущих по колено в снегу, голодных, замерших, бросающих все разбитых шарамыжников.

Перевалив через достаточно высокую в этом месте насыпь шоссе, увидел справа по ходу движения грунтовую дорогу, а слева полотно одноколейной железной дороги. Глянув на карту, чтобы сориентироваться, я не обнаружил на ней, севернее шоссе Владимир-Волынский — Луцк ни километра железнодорожного пути.

И опять доклад! Перед выходом подполковник Нечволодов не один раз повторил всем командирам групп о важности докладом практически обо всем. Поэтому я снова вызвал "Гвоздику", и доложил, что нахожусь недалеко от восточной окраины села, по видимому Войница, но есть несоответствие, между картой и местностью. Самым крупным несоответствием, мной было указано, что по факту есть наличие на местности одноколейной железной дороги, идущей с запада и поворачивающей на север, как раз напротив того места, где мы пересекли шоссе. Начальник штаба, майор Едрихин подтвердил приказ, и дальше вести разведку на север, но дополнительно поставил задачу проверить куда идет железная дорога.

Наш БТР двинулся вдоль пути. Обратил внимание на форму рельса и материал шпал. Да и сама колея показалась мне меньше. Дальше у самой опушки леса, грунтовая дорога, которая была справа от нас, вплотную подошла к железке, и дальше они вместе уходили дальше в лес.

Переехав через грунтовку в подходящем месте, что бы не оставлять лишний след, мы начали углубляться в лес, при этом, стараясь не терять из виду железнодорожную колею. Почти сразу, метров наверное через сто, рельсовый путь, раздваивался. Одна колея плавно поворачивала на восток, а вторая все также уходила на север.