Маневры. Дилогия (СИ) - "АЗК" - Страница 36

— Подполковник! Ты воевал? — Спросил генерал.

— Пришлось. — Ответил я.

— Где? В Испании? — Энергично спрашивал собеседник.

— Ну не могу, я Вам сказать! — Разведя руки, улыбнулся я. — Могу лишь добавить, что это горная страна…

— Монголия и Финляндия отпадают, если не Испания, то тогда скорее всего Китай. Но то такое... Я наблюдал бой Вашей части, правда самый конец, когда Ваши зенитные танки сбили три пары "Мессершмиттов". Судя по звуку это малокалиберные, скорострельные пушки. Какой у них калибр?

— Двадцать три миллиметра. — Механически ответил, думая, как раз, о том, как пополнить боекомплект "Шилок".

— Некоторое время назад главное управление ВВС РККА приказало провести в нашей дивизии войсковые испытания опытных образцов новых авиационных вооружений, думаю, что один момент Вас заинтересует!

— Какой? — Спросил я, понимая что могу услышать сейчас интересную новость.

— Вооружение установлено на самолет Ил-2, и представляет собой авиационные пушки калибра двадцать три миллиметра!

— Ну и что? Мне нужны не секретные пушки штурмовиков, а снаряды к его пушкам! Они есть у Вас? — Сказал я, с неприкрытой досадой.

— Да!!! — Ответил с довольной и хитрющей улыбкой генерал. — На склады дивизии поступило и разгружено пять вагонов снарядов к этим пушкам.

Я лихорадочно пытался прикинуть сколько это стандартных боекомплектов, выходило, что-то около тридцати, хотя я мог и ошибаться. Лакеев внимательно с улыбкой смотрел на меня. На мое счастье к нам подошел капитан ЧервонИй.

— Товарищ подполковник! Разрешите обратиться?

— Говори.

— Допросили немецкого летчика. Подтверждает данные экипажа бомбардировщика.

— Все данные, капитан?

Правильно поняв подоплеу моего вопроса, он твердо ответил: — все, товарищ подполковник!

— Продолжай.

— Служит в первой группе третьей истребительной эскадры пятого авиакорпуса четвертого воздушного флота. Первая группа в составе тридцати пяти Ме-109Ф базируется на аэродроме Дуб, вторая группа в составе также тридцати пяти Ме-109Ф и штаб эскадры, еще четыре Ме-109Ф расположены в Хостыне, третья группа в таком же составе расположена в Медоровке. В ремонте находятся около десяти машин. Рассказывает, что их штаффелю было поставлена задача на прикрытие наземных войск в районе Соколя. Уже будучи в назначенном им операционном районе, им по рации передали приказ что севернее Горохова русские силами двухсот самолетов напали на пятьдесят пятую бомбардировочную эскадру, им необходима срочная помощь. Все свободные истребители вылетают в этот район. Этот приказ получила вся третья эскадра.

— Да, скоро здесь в небе будет тесно от самолетов. — Вслух сказал я.

— У страха глаза велики! — Произнес генерал Лакеев, — нам бы еще рации на самолетах поставить, тогда бы мы бы смогли нанести еще больший урон, ведь наши летчики летают не хуже! — С горечью добавил генерал.

— Да, если на Ваших самолетах были рации, мы могли бы Вас предупредить и навести на цель, или согласовывать действия по зенитным засадам, Вам связь нужна кровь из носа! — Поддержал его я.

— Во время боев в Монголии на реке Халхин-Гол у нас на истребителях еще не было радио. Мы смастерили огромную полотняную стрелу, которая выкладывалась у наземного командного пункта на горе Хамар-Даба , и с ее помощью летчикам сообщалось, в каком направлении и на какой высоте находятся японские самолеты. Эта стрела заменяла нам радио. Сейчас этот прием используют наши посты ВНОС.

— А если, когда самолеты пойдут на перехват, противник изменит направление и высоту полета, что тогда? Задал я, генералу встречный вопрос.

— Японцы уже через неделю, зная эту систему, пересекали линию обороны на ложном курсе, а после того, как ВНОС терял их из виду, ложились на боевой курс. Такая система наведения нашей истребительной авиации резко снижала результативность ее действий.

После боев в Монголии на истребители стали устанавливать приемно-передающие станции. Но они были громоздки, утяжеляли машины, к тому же из-за некачественной экранировки системы зажигания двигателей и металлизации фюзеляжей создавались большие помехи и шумы в наушниках, вплоть до болевых ощущений, и тем самым неоднократно приводили к срыву боевого задания.

— А ваша служба связи не пробовала улучшать качество связи самостоятельно, экранировать по новой? Поинтересовался я.

— Нет, кто бы этим занимался? Авиачасти в своих штатах не имеют собственных подразделений связи. Всю связь обеспечивают роты связи батальонов аэродромного обслуживания, лишь оперативно подчиненные начальникам связи полков, которые как правило ниже званием, чем командир БАО.

— Это что получается, они не могут влиять ни на комплектование рот, ни на организацию в них боевой подготовки? Удивился я.

— Правильный вывод подполковник! Командиры батальонов обслуживания, не чувствуя персональной ответственности за обучение связистов, перегружают их несением караульной и гарнизонной служб, выполнением различных хозяйственных работ, часто вообще используют специалистов не по штатному расписанию, и потому их подготовка была намного слабее, чем даже в наземных частях! Возмущенно продолжал генерал.

— Но как-то эту проблему надо было решать?

Я с удивлением слушал Лакеева. То, что он рассказывал, просто не укладывалось в голове. Были конечно разговоры в компаниях, приводились разные факты о нашей не готовности к войне в сорок первом, но что бы так, раз и сняли всю связь с истребителей!

— А куда смотрит ведомство товарища Берии?

— Получается оно не всевидяще! Усмехнулся Иван Алексеевич и продолжил: А показуха? И ладно там дорожки цветными камушками обкладывать! И как следствие еще одно серьезнейшее упущение — полнейшее пренебрежение средствами маскировки и инженерного оборудования аэродромов. Самолеты, склады боеприпасов и горючего стоят прямо на земле, без каких-либо укрытий, лишь иногда прикрытые маскировочными сетями, а то вообще разукрашенные и с лозунгами!

И как следствие еще одно серьезнейшее упущение — полнейшее пренебрежение средствами маскировки и инженерного оборудования аэродромов. Самолеты, склады боеприпасов и горючего стоят прямо на земле, без каких-либо укрытий, лишь иногда прикрытые маскировочными сетями, а то вообще разукрашенные и с лозунгами!

То, что сейчас рассказывал Лакеев к сожалению мне было очень знакомо. Не раз и не два, за время службы я сталкивался с показухой и очковтирательством. Часто от офицеров, прапорщиков и старшин слышал: "При Сталине...", а оказывается и при нем эти явления существовали, может быть в меньших объемах?

— А тактические схемы и организационная структура ВВС? — Продолжал с горечью говорить генерал. — Сколько раз вызывали неоднократную критику со стороны опытных летчиков? А плотные боевые порядки звеньев, состоящих из трех самолетов? Они же, чрезвычайно неудобны! Тесное расположение самолетов держит летчиков в постоянном напряжении, а ведомые, вместо того чтобы наблюдать за окружающей обстановкой, следят только за тем, чтобы не врезаться в ведущего!

Наблюдая за ним, я убеждался, что всё о чем он говорит, не раз и не два им выстрадано.

— За это упущение уже заплачено немалым количеством жизней. В первые же секунды боя, трехсамолетное звено немедленно разваливается, поскольку ведомый, находящийся внутри окружности поворота, вынужден сбрасывать скорость или нырять под ведущего, чтобы избежать столкновения, и весь бой превращался в неуправляемую схватку одиночных машин. Наверстать потерянную высоту или скорость в таких условиях боя становится очень сложно, и одиночные самолеты превращаются в легкую добычу более организованного противника. Все летчики, имеющие боевой опыт, в один голос утверждают о необходимости срочного перехода к звеньям, состоящим из двух пар самолетов. При этом боевой порядок обязательно должен быть разомкнутым, чтобы ни в коем случае не ограничивать маневры, не отвлекать внимание пилотов и при плотном порядке намного легче сбить противника — не попал по этому, попадешь по соседнему самолету.