Чудаки - Комар Борис Афанасьевич - Страница 44

— Расскажите, Валентина Михайловна, а то мне прямо стыдно за них перед вами…

— А мне, думаете, не стыдно? — сказала учительница и обратилась к ученикам. — А ну, вспомните, какие бывают огородные растения по продолжительности своей жизни? Вы проходили это…

— Однолетние!

— Двухлетние!

— Многолетние!

— Правильно, — подтвердила Валентина Михайловна. — А капуста к каким относится?

— К двухлетним, — первой сказала Светлана Коломиец.

— И это правильно, — утвердительно кивнула учительница. — Посадите весной в землю кочан капусты с корнем. Из кочана вырастут стебли с мелкими листьями и гроздьями желтеньких цветов. Цветы дадут плоды — семечки в длинных стручках. Высеете эти семечки, они прорастут — вот и будет рассада.

Валентина Михайловна поведала целую историю о капусте. Ее выращивали еще древние египтяне. Отварную капусту они подавали как сладкое блюдо на закуску и считали ее целительным средством при различных заболеваниях. Издавна ее выращивали наши пращуры — славяне. Варили из нее супы, пекли с нею пироги, квасили ее. В диком виде она растет на скалистых берегах Европейского материка. Только у дикой нет кочана, потому что листья не свертываются в головку. А огородная капуста выращивается человеком на протяжении тысячелетий. Есть много сортов капусты: кочанная, цветная, брюссельская, кольраби, савойская и другие.

Ученики уже другими глазами посмотрели на обыкновеннейшую капусту, которую почти ежедневно видели, ели.

Потом осмотрели большие участки свеклы, моркови, лука, огурцов, помидоров. Валентина Михайловна с бригадиром по очереди рассказывали об этих огородных культурах да еще о каждой из них вспоминали какую-нибудь интересную историю.

Оказывается, что и морковь бывает не только желтая, как в их селе, а и розовая, белая, даже фиолетовая. Лук, как и капусту, тоже издревле выращивали славяне, а еще раньше — китайцы, индийцы и египтяне. В армиях Древней Греции и Рима солдатам давали много лука, так как считалось, что он придает силу и храбрость.

Когда осматривали участок синих баклажанов, Виктор Троць снял с листочка какого-то жука и показал бригадиру.

— Смотрите — вредитель?

— То листогрыз, — опередил маму Микола.

— Нет, это колорадский жук, — возразил Олег.

— Приходите в нашу лабораторию, — сказала тетя Мария, — ознакомьтесь с коллекцией огородных вредителей. А это и в самом деле листогрыз.

— А он грызет листья не только огородных, но и злаковых, и садовых, — вмешалась Шинкаренко Оля, мама которой заведовала колхозной лабораторией.

— Спасибо, Мария Васильевна. Мы когда-нибудь посетим лабораторию, — сказала Валентина Михайловна. — А еще лучше будет, если мы соберем свои коллекции. Они нам очень пригодятся. Согласны? Троць, Антонюк, Шморгун?..

— Согласны, — без заметного энтузиазма ответили мальчики.

Мария Васильевна заторопилась.

— Вы меня простите. Сходите уж без меня на наши опытные участки. Вон они, у самой реки. Мы пробуем на них выращивать болгарский перец, патиссоны, и земляной орех. А я пойду помогать девчатам сажать помидоры.

— Поможем? — спросила Валентина Михайловна учеников. — Нас вон сколько, в один миг высадим!

— Конечно, поможем!

— А есть не захотели? — улыбнулась Мария Васильевна.

— Нет! — закричали школьники. — Мы на целый день наелись.

— Ну, тогда хорошо, пойдемте! — согласилась Мария Васильевна.

Девочки набрали полные корзины рассады, мальчики взяли лопаты, стали рядком.

За какой-нибудь час вместе с огородницами посадили все помидоры.

Небо затягивалось тучами. Собирался дождь.

Вскоре за колхозницами должен был приехать автобус. Тетя Мария предложила ребятам подвезти их в село. Все захотели ехать.

В ожидании автобуса девочки рвали на межах весенние цветы. Мальчики отправились на бугор к ветряку.

— Это будет мой вертолет! Вертолет! — еще издали закричал Сашко, которому ветряк показался похожим на металлическую птицу дяди Дмитра. — Чур, я пилот!

По крылу хлопцы взобрались на крышу, уселись на ней. Сашко «завел мотор», «включил рычаги» на взлет — и словно в самом деле полетели они над огородами, лугами, над рекой.

Увидев хлопцев на ветряке, Валентина Михайловна заволновалась.

— Слезайте! Сейчас же слезайте! — замахала рукой.

Пришлось «пилоту» совершать «вынужденную посадку» и вместе с «пассажирами» сойти на землю.

Учительница успокоилась и подозвала к себе девочек.

— Покажите, какие цветы вы собрали.

Ученицы сбежались к ней каждая с букетиком.

— Знаете, как этот называется? — Она выдернула из букетика маленький желтый цветочек.

— Лютик.

— А этот?

— Гусиные лапки…

Вдруг от ветряка донеслось пронзительное:

— А-а-а-а!..

Все вздрогнули, повернули головы на крик.

«Ой боже мой! Падает кто-то… — помертвела Валентина Михайловна. — Синяя сорочка, черные штаны… Петренко…»

Выпустив букетик из рук, учительница первой сорвалась с места и помчалась к ветряку. Следом за ней побежали девочки.

Издали увидела — лежит на земле недвижимо.

«Разбился…» — обожгла страшная мысль.

Подбежала, упала на колени рядом и… оцепенела.

Чучело!.. Соломенное чучело!..

— Ха-ха-ха!.. — выскочили из-за ветряка хлопцы, впереди всех Микола в майке и трусах.

Радовались, что им удалась шутка.

Но почему не смеется учительница? Почему у нее дрожат губы?

Постояла неподвижно долгую минуту, потом, все еще будто скованная, ступила к Миколе шаг, другой.

— Негодяй! — выдохнула она, закрыла лицо руками и обессиленно опустилась на каменный жернов, лежавший в траве.

— Плачет… — прошептала Оля Шинкаренко.

— Петренко, подойди и попроси прощения, — зашумели девочки.

Хотя бы шевельнулся. Стоял растерянный, испуганный.

— А вы чего молчите? — повернулась Оля к хлопцам.

Те, сбившись в кучку, притихли у ветряка.

Тогда девочки несмело подошли к учительнице.

— Валентина Михайловна…

— Не надо… Не надо, девочки… — проронила еле слышно, вытирая платком слезы. — Идите все на огород. Я сейчас… — И вдруг, будто что-то вспомнила, резко подняла голову: — Петренко!.. Где он?..

Миколы уже не было возле ветряка. Сгорбившись, он брел напрямки к селу.

— Микола! — позвала Валентина Михайловна, вскочив на ноги.

— Вернись!

Даже не оглянулся.

— Как я могла… — учительница стиснула губы, опустила голову. — Мальчики, отнесите ему одежду.

Сашко и Виктор вытряхнули из брюк и рубашки солому, бросились догонять Миколу.

Ясно, теперь она никогда его не простит. Нужно бежать из дома, из села. Бежать немедленно, пока не поздно.

Денег у него немного найдется. Возьмет у Сашка те, что дал ему на транзисторы и батарейки для самодельного радиоприемника: ему он теперь ни к чему, тот приемник. И у мамы попросит. Скажет, на тетради. Возьмет с собой хлеба, сала, сахару, луку. Напишет записку: «Не ищите меня, все равно не найдете, сам когда-нибудь вернусь». И… бывайте здоровы!

Так, значит, сегодня суббота, завтра воскресенье. Вот завтра и нужно собраться в дорогу, чтобы в понедельник с утра пораньше — на станцию.

Хорошо бы подговорить и Сашка, вместе все-таки лучше. Но куда там, не захочет оставить отца. И Кудлая, к сожалению, не возьмешь с собой.

Вспомнил Кудлая, а тот словно почуял: «Гав, гав, гав!» — со двора.

Ого, какой дождь начался! Ясно, на кого лает, — ученики с огородов бегут. Наверное, так и не дождались автобуса… Промокли до нитки… Вон и Валентина Михайловна с ними. Гляди-ка, сворачивает сюда! Сашко и Виктор тоже… Как теперь смотреть ей в глаза?!

Учительница остановилась, сказала что-то хлопцам. Те побежали дальше, а она одна вошла во двор.

«Чего ей надо?! Не пущу!» Микола отскочил от окна, вылетел в сени. Хотел закрыть дверь на крючок, но не решился. Вернулся в комнату, схватил со стола книгу, сел на кушетку.