Круги на воде (СИ) - Зимина Татьяна - Страница 29

- От того, что дурачки вы оба, - усмехнулась хозяйка. - Уверили себя, что раз стригой - то и жизнь ему больше не мила. А парень-то ведь молодой! Ему за девушками ухаживать, да на балах плясать, - она посмотрела на меня сочувственно. - Тебе ведь Пресветлый князь подарок сделал, верно? - я кивнул. Рот был набит едой. - Ну и где он?..

Расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке, я показал ей чётки. Носить их на руке, как это было принято, я не привык - неудобно. Поэтому приделал застёжку и нацепил подарок князя на шею. Почему-то казалось: так будет правильно.

- Сними, - так же требовательно приказала хозяйка.

Я посмотрел на Алекса. Тот кивнул.

Настасья Прокофьевна взяла чётки, перебрала чёрные гранёные бусины, и сунула руку с чётками мне под нос.

- Чуешь?

- Что?

Хозяйка закатила прекрасные глаза.

- Душа моя, - несколько утомлённо попросил Алекс. - Может, перестанешь загадки загадывать? Время дорого.

- Ой, ну и пожалуйста, - надула губки Настасья Прокофьевна. - Скучно тут, одиноко. А вы всё о делах... Ладно, слушайте. Вот это, - она покачала чётки в воздухе - драконий жемчуг.

Алекс присвистнул.

- Не шутишь? - она покачала головой. - Признаться, я думал, всё это байки досужие. Однако ж...

Я порылся в памяти. То ли у Геродота, то ли у Петрония, я об этом читал.

- Если это настоящий драконий жемчуг, - сказал я. - То он стоит целое состояние.

- А вы, милостивые государи, что думали: Светлейший князь вам безделушку из китайского пластика подсунул?

Алекс почесал в затылке. Мы с ним переглянулись.

- Знаешь, душа моя: я как-то вообще об этом не думал. Ну, одарил князь от широты души. Отметил, так сказать, своё расположение... Дареному коню-то в зубы не заглядывают.

- Вечно вы, мужики, невнимательностью страдаете. Всегда вас носом ткнуть надо, чтобы дошло...

Поясню. По Геродоту драконья жемчужина - это артефакт, исполняющий желания. Не любые, насколько я помню. И далеко не все... А только потаённые, самые глубокие, такие, о которых человек и сам не всегда догадывается.

Добывали их в Мёртвом море, по паре десятков в столетие. Редкость усугублялась тем, что исполнив желание, жемчужина рассыпалась в пыль.

В старые времена их преподносили государям, в знак величайшего доверия. Так что можно сказать, Светлейший князь Скопин-Шуйский сделал мне воистину царский подарок.

Пока Алекс и наша прекрасная хозяйка пикировались по поводу мужских и женских талантов, я пересчитал жемчужины. Двадцать одна. Ещё утром их было двадцать две...

- Хотите сказать, я так сильно хотел есть, что жемчужина выполнила моё желание? - спросил я у ведьмы.

- Может, и выполнила, - лукаво улыбнулась Настасья Прокофьевна. - А может, просто карты легли так, что ты смог сделать это сам.

- Что сделать?

- Изменить свой метаболизм. Сделать так, чтобы организм твой не отторгал людскую пищу.

- Значит, я могу теперь нормально есть? И больше не пить кровь?

- К сожалению, человеком ты не стал, - теперь она улыбалась ласково, и немного сочувственно. - Так что кровь, энергия - по расписанию. А пирожки - так. Приятный бонус.

- Но ведь я могу... попробовать?

Алекс и ведьма Настасья одновременно кивнули.

- Загадай желание, кадет, - тихо сказал Алекс.

Я прикрыл глаза, и закричал что есть сил. Но только мысленно:

Хочу стать человеком! Хочу стать живым!..

Открыв глаза, я заметался на стуле. Как проверить? Как... испытать, получилось ли? Сердце бухало в горле, глаза внезапно залил пот. Схватив ножик, я со всей дури вогнал его себе в ладонь. Брызнула кровь, заляпав белую скатерть и край фарфоровой чашки.

Алекс с хозяйкой не отрываясь смотрели на меня.

Рана от ножа затягивалась на глазах, боль уходила, словно её вытягивало шприцем.

Я судорожно вздохнул, и понял, что испытываю громадное облегчение. Тут же испугался: я радуюсь, что остался нежитью?.. А потом столкнулся взглядом с Настасьей Прокофьевной.

- Дурачок. Мог бы просто жемчужины пересчитать.

Хозяйка смотрела ласково, снисходительно. И с жалостью. Этого я уже стерпеть не мог. Пробормотав извинения, вскочил, опрокинув стул, и опрометью бросился во двор.

Точнее, я хотел выскочить на улицу. Глотнуть бодрящего лесного воздуху, остудить голову... Я совершенно забыл про засов. Сколько я ни пытался сдвинуть его с места, тот не поддавался.

За спиной раздался серебристый смех.

- Ты что же думаешь, одного подспудного желания хватит, чтобы превратиться в человека? - ласково спросила хозяйка. Её тёплые мягкие руки обхватили мои плечи, развернули и прижали к себе. Я невольно склонил голову и почувствовал такое облегчение, какого не испытывал с самого детства. С тех пор, как умерла мама...

- Кесарю-кесарево, - мягко похлопывая меня по спине, проговорила Настасья Прокофьевна. Хорошо, что входная дверь находилась в предбаннике, и Алекс моей слабости не видел. Я надеюсь, что не видел. - Чтобы стать живым, этого нужно не просто захотеть. Это надо выстрадать, вымучить, почувствовать, что или так - или в омут головой... Просто не пришло ещё твоё время, мальчик, - отстранив меня от себя, она вытерла мутно-розовые дорожки на моих щеках, и улыбнулась. - Хочешь быть человеком - будь им. Не обязательно при этом быть живым...

Улыбнувшись, она развернулась и пошла назад в кухню.

- Спасибо, - прошептал я ей вслед.

- Обращайся, - ответила не оборачиваясь ведьма.

- Итак, что мы имеем, - как хозяйка, Настасья Прокофьевна заняла председательствующее место. - Я сижу здесь уже два месяца, кое-что разведала, но так как на Валаам мне хода нет, сведения мои обрывочны и доказательств никаких. Единственное, что могу - не пускать скверну дальше побережья озера. Так что на вас вся надежда.

- Я видел на острове женщин, - вставил я. - Они там яблоки в саду собирали...

На меня посмотрели так, что я сразу понял: сморозил глупость.

- Настасье, мон шер, на святой остров ходу нет не потому, что она - женщина. А потому, что она - ведьма.

- Бог шельму метит, - усмехнулась хозяйка. - Для меня на святой земле день за год идёт. А я пока стареть не собираюсь.

- Извините.

- Проехали, дружок. Итак... С проклятьем вашим я помогу. Вот обереги, - она бросила нам с Алексом по полотняному мешочку, наполненному чем-то хрустящим. - Третий - для дивчины вашей. А за Ненарадовку не бойтесь: у местных к этой заразе иммунитет.