Род Корневых будет жить! Том 4 (СИ) - Кун Антон - Страница 41

— Да вижу, что свои, — усмехнулся медведь. — Что никак мысли в кучу собрать не можешь. Как же ты других учить собрался? Ведь ты же уже стал учителем для своих друзей?

В словах медведя совершенно не было насмешки, что вот, мол, зазнался, сам ещё не фига не знает, а уже учит. Медведь говорил абсолютно серьёзно.

— Стал, — признался я.

— Ну вот видишь! А раз приставы приехали, то ты сильно чьи-то карты попутал. Вполне возможно, что самой Судьбы.

— И что теперь? — спросил я.

— Поживём, увидим, — ответил медведь и добавил: — Ну всё, порасслаблялся, и хватит! А теперь давай работать, — подвёл итог медведь. — Тем более, раз есть котёл дан, то это надо использовать…

Пришлось взять себя в руки и погрузиться в медитацию.

Прогнал каждый вид ци раз, другой, третий. Укрепил почистил каналы, запасной резервуар, ядро.

Сначала ци двигалась с натугой, но потом я полностью включился в медитацию.

И как-то не сразу, но вскоре заметил в стороне золотое свечение, которое становилось всё ярче и ярче.

Мне было очень интересно посмотреть, что там, но медведь рыкнул:

— Не отвлекайся!

Пришлось продолжать медитацию, а точнее, следить, чтобы моя ци циркулировала равномерно.

Однако, и сияние я из вида не упускал.

Поэтому заметил, как от сияния отделилась тоненькая ниточка и начала вливаться в мою золотую ци.

Ниточка была хоть и тонкая, но я чувствовал, что она крепкая и надёжная. И словно бы родная.

Это была ниточка золотой ци — точно такой же, как и моя родовая ци. Во всяком случае, сильно похожа.

Откуда она взялась? Почему соединилась с моей? Почему вообще моя родовая ци не отторгла её, а слилась воедино? Как такое в принципе возможно?

Но я не отвлекался, я продолжал медитировать. Продолжал гонять ци — не только золотую, но и чёрную с красной.

Красной как обычно было много. Чёрной после сражения тоже было достаточно. И вот теперь золотая прибывало прямо на глазах.

Хорошо, что я раньше догадался поработать с каналами, резервуаром и ядром золотой ци, поэтому сейчас мне вполне хватало для неё места.

Я понимал, что сейчас происходит нечто важное. И я должен принять золотой ци как можно больше. И не важно откуда она взялась… Я должен принять! И усвоить!

Я спешно углублял каналы и резервуар, чтобы принять ещё хоть граммулечку. Я раскручивал ядро, чтобы и оно впитало в себя как можно больше.

Наконец, я взял всё, что мог. Больше вместиться в меня уже было некуда.

И тогда появилась печь дан. Сама, я не призывал её.

Она полыхнула, и моя объединённая золотая ци потекла через печь.

Я уже видел два вида истинного пламени — первое, когда очищал в таком пламени от загустения свою ци. Второе истинное пламя появилось во время совместной медитации.

Сейчас же в котле дан появилось третье истинное пламя. И оно начало переплавлять мою золотую ци и ту ци, которая притекла ко мне от золотого сияния.

Чем дальше плавилась в огне золотая ци, тем больше она становилась моей. Я это чувствовал и знал. Сейчас никто не смог бы сказать, что во мне находится чужая ци. Нет! Вся ци теперь была только моя!

Когда я наконец открыл глаза, никакого сияния уже не было.

Более того, в том месте, где по идее должен был находиться источник сияния, тоже ничего не было. Вообще! Ни намёка.

— Что это такое сейчас произошло? — спросил я у медведя.

К моему удивлению, медведь выглядел очень уставшим. Не просто уставшим, а измотанным донельзя.

Не отвечая мне, он сказал в глубину:

— Принеси!

Появилась княжна Тараканова со свиной ногой.

Медведь забрал у своей марионетки ногу и принялся жрать. Да-да, именно жрать — никак иначе я этот процесс назвать не могу.

Он ел так аппетитно, что я даже подумал о том, что он ненароком и меня может… Если ноги ему вдруг не хватит.

Подумалось даже, что зря я пожадничал. Нужно было обе ноги нести медведю.

Но теперь ничего исправить нельзя. Теперь нужно только сидеть и ждать, когда медведь подкрепится.

Разделавшись с ногой, медведь тщательно вылизал лапы и проверил — не упал ли какой кусочек на землю. Я уже даже подумал: не сгонять ли за второй свиной ногой, которую я решил оставить для дома.

Но медведь вздохнул и сказал:

— Когда будешь наполнять ёмкость своей кровью, то пусти в неё свою ци. А потом, когда барьер установится, на воротах напиши вот такой узор. И пусть его вырежут, чтобы случайно не затёрся. И тогда свободный вход будет только через ворота. И чтобы закрыть полог полностью достаточно будет задвинуть засов. На засове должен быть вырезан вот такой узор…

И медведь нарисовал на земле что-то среднее между паутиной и геометрической конструкцией.

— Хорошо, — сказал я, тщательно запоминая оба узора. — А если нужно будет перенести забор, как тогда быть с барьером?

— Барьер будет идти по замкнутому контуру, — ответил медведь и добавил: — Правда в этом заключается и слабое место. Стоит разрушить забор, и защитный полог в этом месте ослабнет.

Я сразу вспомнил слова медведя о том, что он может преодолеть любой барьер, только для этого нужны силы и время.

Что ж, слабое место есть хоть где. И хорошо, что я про слабое место в защите тут, на заводе, буду знать. Предупреждён, значит, вооружён.

И тут важно сделать так, чтобы об этом слабом звене не знал больше никто. Ну разве что хранитель — он-то точно не предаст. Зато проследит, чтобы забор оставался целостным и крепким.

Что ж, дополнительный повод познакомиться с местным хранителем.

По-хорошему давно пора.

Но это всё потом, когда закончим с медведем.

— Ты мне посоветуешь что-нибудь перед академией? — спросил я многоуровневого демонического зверя.

— Ты сейчас достаточно силён, — ответил медведь. — Но я хочу, чтобы ты понимал, в действительности большая сила не даст тебе большого преимущества.

— Как это? — не понял я.

— В этой академии студенты очень непростые! Их семьи культивируют в течение многих сотен лет — из поколения в поколение. У каждой есть секретные техники. К тому же, каким бы ты сильным ни был, но эти студенты, объединившись, станут сильнее тебя.

— Значит, нужно сделать так, чтобы не объединялись? — предположил я. — Ну или разделываться с ними по одному.

— Как вариант. Слишком упрямых легко сломать, слишком гордых легко убить, — согласился со мной медведь. — Но это может оказаться выгодно прямо сейчас, но быть проигрышной стратегией в перспективе.

— Не предлагаешь же ты мне прогнуться под них? — с вызовом спросил я.

— Нет, конечно, — фыркнул медведь. — Так ты точно не добьёшься никаких успехов, потому что эти князья и графья вместе с царевичами не дадут тебе развиваться. К тому же огромная сила бесполезна в руках труса.

— И что тогда? — спросил я, не понимая, к каким мыслям подталкивает меня медведь.

А он явно к чему-то меня подводил.

— Есть несколько вариантов, — сказал медведь. — Первый: тебе недостаточно стать сильнее. Тебе нужно стать недосягаемо сильным. Хочешь жить спокойно в этом мире, нужно иметь огромную силу в качестве щита. Это трудно. Если сможешь, то отлично. Не сможешь, тебя постоянно будут пробовать на зуб. Покуда ты слаб, неважно, куда ты пойдёшь, всюду столкнёшься с насмешками и пренебрежением.

— Думаю, меня в любом случае будут пробовать на зуб, — ответил я. — Но я постараюсь, чтобы зубы об меня пообломали.

Медведь кивнул.

— А какие ещё есть варианты? — спросил я.

— Стать другом кому-то из сильных соперников. Точнее, чтобы он стал другом тебе.

— Понял, — согласился я. — Но тут по заказу не сделаешь. Вряд ли кто-то с порога захочет со мной дружбы. Где я по социальному положению, и где они.

— Так и есть, — согласился медведь. — Тут нужна удача. Точно так же удача нужна и в третьем варианте.

— Что за вариант? — поинтересовался я.

— Артефакты, — коротко ответил медведь.