Заговор мерлина - Джонс Диана Уинн - Страница 67
- Предыдущая
- 67/93
- Следующая
Но, по счастью, Джером Керк тут же налил огромную кружку этого пойла себе и снова куда-то убрел, держа в одной руке кувшин, в другой кружку с сидром.
— … Выходите, полюбуйтесь на мой сад, — эхом донесся его голос откуда-то из глубины дома.
Мы прошли следом за ним через кухню, где я, воспользовавшись случаем, опорожнил стакан в раковину и заменил гнусное пойло водой. Тоби захихикал. Максвелл Хайд невозмутимо налил воды себе и Тоби, и мы вышли в сад, заросший травой по колено и высоченной крапивой.
В саду росло множество плодовых деревьев, но толку от них было мало. Все они были старые и корявые, с обломанными сучьями, а на оставшихся хилых ветвях висело по несколько бледных яблочек или червивых слив. Папу бы удар хватил. Он так носится со своими яблонями! И Максвелл Хайд, похоже, разделял взгляды моего папы. Он бродил по саду, и лицо у него вытягивалось все сильнее. Меня же больше всего заинтересовал шаткий столик, на котором стояли тарелки, накрытые тряпками. Над тарелками кружили осы. Похоже, это был ланч.
Но до ланча, судя по всему, было еще далеко. Тоби просто тихо исчез, так что я мало-помалу дошел до конца сада, обходя заросли крапивы, прихлебывая свою воду и гадая, что же мы тут будем делать теперь, когда мы сюда приехали. В конце сада, где росла густая зеленая трава и под ногами чавкало, внезапно возник Джером Керк. Он припер меня к громадным зарослям ежевики, переплетенным крапивой. Сделал он это просто профессионально. Все время, пока мы разговаривали, я только и делал, что пытался вывернуться и улизнуть, но постоянно натыкался то на огромную колючую ветку с одной стороны, то на крапивные кущи с другой. А если я находил путь к спасению, Джером Керк просто придвигался ближе и отрезал его. Под конец он припер меня к самым кустам, и меня всего искололо. Я всерьез начал нервничать. Обычно я горжусь тем, что умею незаметно вывернуться и улизнуть откуда угодно, но этот человек меня поймал.
— Я хотел поговорить с Тоби, — заявил он, — но ты подойдешь еще лучше. У тебя ведь таланту хоть отбавляй, верно? И на что тебе сдался этот Максвелл Хайд?
— Он меня учит, — ответил я, подался вправо и напоролся на колючки. Тогда я подался влево — меня ужалила крапива. — Мне нужно учиться магии.
Джером Керк сплюнул в чащу ежевики.
— Чертов магид! — сказал он. — Они и пальцем не могут шевельнуть без разрешения Свыше, эти магиды. Щенки шелудивые. Лучше бы ты вместо этого перешел на нашу сторону.
— Э-э… — сказал я, снова пытаясь улизнуть сквозь кусты. — На «нашу» — это на чью?
Колючки заставили меня остановиться, и мне пришлось любоваться на красные жилки у него на носу и на его нечесаную бороду. Я подумал, что Джером Керк, наверное, последний человек на Островах Блаженных, с которым я хотел бы объединиться. Мне стало жалко Тоби за то, что этот человек — его отец. Ну, в смысле, мой родной отец тоже был не подарочек, но я с ним никогда не встречался. Я от души порадовался, что у меня была возможность выбрать себе папу по вкусу.
— Что вы имеете в виду? — спросил я.
Он наклонился ко мне и воодушевленно заговорил, размахивая рукой, в которой держал кружку. Я подался назад, пытаясь уклониться от тошнотворной вони сидра, исходящей от кружки и изо рта самого Джерома Керка.
— Мы — объединение, — сказал он, — но мы себя никак не называем. Мы просто существуем, копим силы и расширяем свои ряды. Теперь, когда во главе нас встал сам мерлин, мы действительно можем чего-то добиться. Мы очистим Острова от косной, рутинной магии, от обывателей, магидов и их прихвостней, мы призовем новые силы, новых людей, мелких пользователей магии, у которых при нынешнем режиме просто нет шансов проявить себя. Ты молод. Тебе следует присоединиться к нашему ордену. Ты же не хочешь, чтобы тебя душили их идиотские правила!
И на эту тему он распространялся довольно долго. Время от времени казалось, что он снова отправляется бродить, но это только казалось. На самом деле он придвигался все ближе, припирая меня к кустам. Я стоял, слизывал пот, скапливающийся у меня на верхней губе, и чувствовал, что я в ловушке.
Наконец Джером Керк сказал:
— Ты подумай! Мы уже обнаружили совершенно новый источник силы. Саламандры! Как тебе идея, а? Никому из «старой гвардии» такое бы и в голову не пришло, верно?
Он снова наклонился ко мне, взял в одну руку кружку и кувшин и залихватски прищелкнул пальцами. Я никогда не видел, чтобы кто-то так делал, разве что по телевизору.
— И это всего лишь одна из новых идей! — продолжал он. — Я-то знаю. Я в курсе всех, даже самых тайных, замыслов. Меня попросили поселиться здесь и приглядывать одним глазком за древней магией, чтобы она не вышла из-под контроля. Это факт. И вот что я тебе еще скажу… — Он снова прищелкнул пальцами. — Мы уже почти готовы показать, на что мы способны. Времени на решение у тебя осталось немного. Так что ты думай, думай! И если решишь к нам присоединиться — а ты к нам присоединишься, разумеется, — просто кивни мне перед отъездом. Понял?
К тому времени он меня совсем задвинул в кусты. Я ответил дрожащим голосом:
— Понял…
Он кивнул и, к моему немереному облегчению, повернулся ко мне своей мешковатой спиной и побрел прочь.
После этого я только и думал, как бы отыскать Максвелла Хайда и передать ему то, что Джером Керк говорил насчет саламандр. Мне казалось, что дело это срочное. Возможно, они действительно готовят мятеж или что-то в этом духе. И я видел, что это сходится с тем, о чем говорила Родди. Но сперва я никак не мог найти Максвелла Хайда, а когда нашел, он уже сидел за шатким столиком вместе с Джеромом Керком и Тоби. Они ждали меня, чтобы приступить к ланчу.
Ланч оказался изрядной пыткой. Состоял он из холодного мяса с хлебом, и это бы все ничего, но посреди стола стояло огромное блюдо с каким-то домашним маринадом, и осы над ним так и вились. Я все пытался показать Максвеллу Хайду, что мне нужно сказать ему нечто важное, но вроде как не мог до него достучаться. Все мы были слишком заняты тем, что уворачивались от ос.
Не успел закончиться ланч, как Максвелл Хайд и Джером Керк завели долгий спор о политике, и как только они заговорили о политике, я подумал: «Вот я дурак! Чего я беспокоюсь? Скажу ему на обратном пути!» Тоби смылся, как только начался спор. Меня достали осы, так что я тоже слинял.
Я пошел в ту сторону, куда, как мне показалось, направился Тоби, — через дорогу и на холм напротив дома. Там была тропа, вьющаяся по горячему склону. По ней я и пошел, огибая высоченные, в человеческий рост, кусты, пока наконец не вышел к крутому, поросшему травой участку склона, где тропа разветвлялась.
Тут я остановился. До меня вдруг дошло, что Джером Керк не врал, когда говорил, что живет поблизости от древней магии. Справа от меня был лес. Темный, жаркий, шумящий лес, состоящий из старых и очень стройных деревьев. Я обнаружил, что смотрю в сторону этого леса почти с ужасом. Что бы ни находилось в этом лесу, оно было очень древнее, очень мощное, и оно… ну… внушало благоговейный страх. Я просто не мог заставить себя пойти в ту сторону. Если Тоби понесло туда, значит, он куда храбрее меня.
Поэтому я свернул налево. Левая тропа вилась вдоль гребня холма, чуть пониже самой вершины. Там дул легкий ветерок. Ветерок шуршал жесткой, жилистой сухой травой и приносил горячие, почти пряные запахи, исходящие от бесчисленных сухих, жилистых цветов. Насекомые гудели или прыгали в траве, но ос среди них не было. Там царил ослепительный, неколебимый покой. Глядя вниз, я видел только леса да поля, уходящие в голубую даль. А подняв голову, я видел голубое-голубое небо и на его фоне — зеленую вершину холма, которая местами вроде как облупилась, так что наружу проступало жесткое белое нутро холма, как будто кости земли.
Пока я брел вперед и вперед и из-под травы проступало все больше белых пятен, мне пришло в голову, что я, наверное, уже иду на запад вдоль этого мелового хребта, который я видел с большой дороги. «В таком случае, — подумал я, — это белое не зря похоже на кости: ведь это и есть кости, становой хребет Островов Блаженных». Я шел и поглядывал наверх. Примерно через милю я нашел место, где отвалился особенно большой кусок дерна и наружу выступило что-то вроде шишковатого утеса. Шишки образовывали довольно отчетливый рисунок. Две длинные части с небольшой выемкой между ними, а над той частью, что ближе к востоку, большой выступ и вроде как выемка посреди этого выступа.
- Предыдущая
- 67/93
- Следующая
