Ты мне принадлежишь (СИ) - "Lela Taka" - Страница 40

- Нас не заберут. Это будет слишком заметно и рискованно, тем более, что мы просто так не дадимся! – продолжал Винни.

Гром прогремел, казалось, прямо у них над головами. Чарли невольно вздрогнула и вцепилась в бицепсы Винни.

- В словах Винни есть резон, - согласился Модо. – В конце концов, мы живем в государстве, которое всеми силами борется за толерантность. Вы, американцы, стараетесь принять все непривычное, нетрадиционное, воспитываете уважение к иной расе, к иной религии, социальному статусу. А мы, получается, находимся в ущемленном положении из-за своей внешности, раз не можем на улицу выйти без шлема. Подумай, Чарли… Если мы заявим о себе и сумеем доказать, что мы вполне адекватные и не представляем никакой угрозы для общества, это откроет нам все двери. Мы освободим Троттла и сможем не таясь передвигаться по городу. От нас не будут шарахаться, как от чумных. Нас примет общество. Мы сможем официально устроиться на работу или продолжать делать то, что у нас хорошо получается – помогать полиции ловить преступников.

- Ребята, не будьте такими наивными, - Чарли отрицательно покачала головой. – Чтобы общество научилось принимать все нестандартное, прошло немало времени. Вы думаете, что на вас отреагируют так же спокойно, как на темнокожих выходцев из Африки? Боюсь, что еще двое покрытых шерстью байкеров вызовут в городе если не панику, то недоумение. У вас нет документов. Мы-то с вами знаем, почему у вас такая необычная внешность. И специалисты из Отдела, наверное, тоже об этом узнали. Могу лишь предположить, что добром это не кончится.

- Документы делают человека человеком? - спросил Модо. – Чарли, у нас нет выбора. Если мы остались жить на этой планете, нам нужно интегрироваться в ваше общество. Рано или поздно, о нас узнают.

- Мы должны спасти Троттла! – не унимался Винни. – Мы не можем оставить его там. Если моя идея поможет освободить его, тогда мы явимся, куда следует, без шлемов, и заявим о своих правах.

- Едем домой, - скомандовал Модо, садясь на свой байк. – Позвоним Тейлор и еще раз обсудим предложение Винни. Дождь начинается. Не хочу, чтобы Чарли вымокла и снова простудилась.

- Хорошо. Но дома мы еще раз все обсудим, - согласилась Чарли и похлопала Винни по плечу.

Наблюдая за ним, она почувствовала, с какой тоской Винни посмотрел в сторону, где располагалось здание Отдела судебной медицины, затем он что-то недовольно прорычал и устремился вслед за Модо.

***

Работающий в умеренном режиме вентилятор наполнял кабинет монотонным шумом. Разгоняемый им воздух шевелил светлые, рассыпанные по плечам локоны сидевшей за столом женщины. Доктор Кейтлин Харпер сжимала ладонями виски и смотрела невидящим взглядом куда-то вдаль. Перед ней в хаотичном порядке лежали какие-то бумаги, разбросанные ручки вперемешку с расческой и тюбиком помады дополняли картину, выдавая в аккуратной Кейтлин ее особое состояние.

Войдя в ее кабинет и щелкнув кнопкой выключателя, профессор Дуэйн остановил вентилятор, затем подошел к окну, дернул шнурок жалюзи и распахнул раму, чтобы разогнать царивший полумрак и впустить немного свежего воздуха. Тут же помещение заполнилось новыми звуками, доносящимися с улицы – воем ветра и шорохом начинающегося дождя. Свинцовые тучи полностью заволокли небо, и день стал похож на сумерки, да к тому же кабинет, расположенный на первом этаже, затеняли высокие деревья, поэтому в нем всегда было темно.

Кейтлин не любила яркий свет, Дуэйн знал об этом, однако сейчас пренебрег этим и зажег настольную лампу.

Харпер, казалось, пребывала в трансе и не замечала ничего, что происходило вокруг. Голос коллеги заставил ее вздрогнуть и посмотреть на него.

- Кейтлин, - обратился к ней профессор, усаживаясь в кресло напротив, - я почему-то совсем не удивлен, что ты до сих пор здесь. Ты вообще покидала это здание за последние двое суток?

Она отрицательно покачала головой: бледная кожа, красные и воспаленные глаза с остатками макияжа, и взгляд – горящий, бешеный и страшный. Она походила на сумасшедшую, однако это была его коллега. Профессор знал ее уже много лет, но никогда раньше не видел ее такой, поэтому невольно забеспокоился.

- Ты не спала две ночи, - констатировал он. – Хочешь поехать домой? Но я бы не советовал тебе садиться за руль в таком состоянии.

Она не ответила и вновь принялась массировать виски, словно это приносило ей облегчение. Профессор терпеливо ждал, пока доктор, наконец, заговорит.

- Это не человек, - произнесла дрожащим от волнения голосом Кейтлин, взглянув на профессора.

Он молчал, чувствуя, что ее сейчас лучше не перебивать.

- Я наблюдаю за ним сорок восемь часов. И знаете что, профессор? Он великолепен. Он – исключительный образец природного совершенства. Только природы не нашей, не земной. Тело этого антропоморфного существа безупречно. И я говорю не только о его фигуре, которая, безусловно, идеальна в своих пропорциях. Его физиологические показатели настолько невероятны, что даже натренированные спортсмены могли бы только мечтать о них. У него мускулы классической статуи. Представьте себе греческого бога в звериной шкуре! Мышцы его тела говорят о здоровье и энергии, они тверже гранита. Другой его особенностью является шестой орган чувств – красные антенны на темени. Полагаю, что с помощью них он способен устанавливать что-то вроде телепатического контакта. При этом его уши способны слышать звуки, которые для нас неразличимы. Я использовала аудиометр, исследовала порог слышимости, порог болевого ощущения и обнаружила, что в его ушах имеются специальные образования, которые защищают слуховой аппарат при воздействии ультразвука. Его способность слышать сравнима со способностью к эхолокации у летучих мышей. А глаза, профессор… Это искусственно созданные глаза. Радужка удивительного янтарно-красного цвета, а зрачки отчего-то плохо реагируют на свет, он почти слеп и видит благодаря своим зеленым очкам. Странно, что при наличии имплантатов он вынужден использовать дополнительную оптику. Скорее всего, они повреждены. Никогда не видела ничего подобного! В целом, нервная система идентична по строению человеческой, ему свойственны все те же ответные реакции на раздражители. Его тело и отдельные его части реагируют на холод, тепло, на удары, прикосновения, на…

- Как он себя чувствует после твоих исследований? – перебил ее Дуэйн.

Вопросительно приподняв бровь, он внимательно наблюдал за ней. Кейтлин Харпер опустила глаза, вероятно, чтобы он не заметил ее смятения, и крепко сжала в пальцах ручку. Все, что он только что услышал, совершенно не вязалось с доктором Харпер, которую он знал несколько лет. Да, они давно работали вместе, пережили много взлетов и падений в своей практике, установили определенный уровень доверия, но он впервые слышал, чтобы она вот так откровенно восхищалась при нем неким субъектом мужского пола. Это скорее походило на разговор двух близких подружек за чашечкой кофе, нежели на профессиональное общение коллег на рабочем месте. Классическая статуя, греческий бог?.. Она в своем уме?

- Он отдыхает, - тем временем ответила она.

- Снова под мидазоламом? Или ты вколола ему что-то еще? – Дуэйн недовольно нахмурился.

Доктор молчала, видимо, подбирая подходящий ответ, но профессор уже обо всем догадался.

- В наших руках, Кейтлин, невероятное доказательство существования внеземных цивилизаций. Мы с тобой убедились в том, что это не человек, еще в первый день экспериментов. Если ты убьешь или замучаешь его, утрата будет чудовищной и невосполнимой.

Но Харпер словно не слышала его, погруженная в свои мысли, планы, идеи, связанные с этим инопланетянином.

- Невозможно безразлично наблюдать за ним. Стоит до него дотронуться, как интерес исследователя разгорается с новой силой, - тихо проговорила она словно в забытьи. - Поэтому я не могу его отпустить.

- У тебя, я полагаю, есть план, как это сделать возможным? Полиция рано или поздно поинтересуется о ходе исследований. Они должны решить с ним вопросы, касаемые нарушения им закона.