ЧОП "ЗАРЯ". Книга вторая (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 9

Дрожащими пальцами я полез в карман за огневиком. Где-то еще остался третий. Надо скорее изгнать деймоса, в надежде, что приход словлю.

На дороге послышался гул моторки. Прям родной — я уже «буханку» начал по звуку узнавать. По мне мазнул свет фары, послышался скрип снега и хлопнула дверь.

— Матвей, ты как? — тощий силуэт Захара размывался, в руках у него было ружье. — Еще есть кто?

— Одна где-то бродит, — я чиркнул зажигалкой и поднес пламя к разорванному деймосу, дальше говорить толком уже не смог, — Херасе, сколько ж в нем дури…

Жесть! Вот это заряд бодрости! Показалось, что я сейчас без лыж до Пердехляя добегу, выпью там и вернусь обратно, а Захар даже до моего места не успеет дойти.

— Матвей! Быстрее! Он за фургоном! — закричал железный человек и бахнул дуплетом куда-то в сторону, — Тикай сюда!

Захар начал пятиться и снова бросил мне ружье. И снова криво. И снова без патронов, разряженный. Но в этот раз я хотя бы успел ухватиться за приклад и даже развернуться, когда прямо над ухом раздалось хлопанье крыльев.

Тварь гавкнула и залилась лающим смехом, но я уже был под колесами «полуторки». И сейчас недавний заряд скорости мне дико мешал, я рассыпал почти все патроны, что были в кармане. Дрожащей рукой в отблесках догорающего деймоса, шуршал в снегу, в поисках тех самых «светлячков». Как назло, попадались только зажигательные.

Тварь ко мне не полезла. Может, затаила обиду на Захара, а, может, запах полыни из огня изгнания не понравился.

— Матвей! Чего ты возишься? — крикнул Захар, и я понял, что тот точно так же залег под «буханкой».

— Секундочку! Ща-ща-ща! Есть! Иди к папочке, светляк, тебе светить надо, а не в кустах сидеть! — я нашел аж четыре нужных патрона, лежа, с трудом переломил двустволку, зарядил и взвел курки.

Высунулся из-под колеса, прицелился в крылатую спину и выстрелил под лопатку, в место с бугристым горбом, из которого росло крыло. Попал, целиком не отстрелил, но сломал точно — левое крыло опало и стало волочиться по снегу.

Ревущий деймос развернулся и дернулся в мою сторону, я выстрелил второй раз. Целил в голову, рассчитывая попасть в то место, где будет морда. И опять в яблочко — в лоб, так что жгучий фальшфейер начал брызгать белыми искрами в глаза монстру.

Я перекатился глубже под кузов, стараясь жаться ближе к сгоревшему и вонявшему полынью монстру. И начал перезаряжаться.

Видел, как ко мне движется монстр, ревет и тащит за спиной крыло, как раскрывшийся парашют.

— Захар! По лапам теперь!

— Оох! Говорила бабка, за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь! Матвей, откатись! — управляющий, похоже, вошел во вкус, выполз из-под машины и по одному разрядил стволы по правому ряду паучих лап.

Монстр подломился и завалился набок. Заорал уже не так уверенно, стал крутиться по земле, будто непросто не может встать, а решает, кто опасней.

Пока он думал, я перезарядился и выстрелил по передним лапам, оторвав одну полностью и надломив еще две. Селенопс уже не пытался встать, вертелся на обломанных лапах, шипел и махал целым крылом. Похоже, отбегался.

А мы с Захаром, как те два зайца (я еще до «буханки» сгонял по широкой дуге за боезапасом), уже спокойно и прицельно расстреляли искалеченную тварь и сожгли. Для верности железный человек всадил контрольный в обледеневшего и только после этого мы смогли нормально осмотреться.

Четыре фургона с логотипами неизвестной мне мануфактуры — «Колькич и сыновья». Шесть тел вокруг, одна обмусоленная рука и кровавые следы, уводившие в лес.

— Захар, а должен же где-то разрыв быть? — я посветил фонарем на кровавую тропинку, но даже с учетом, что снег наконец-то перестал, видимость была нулевая. — Его же надо закрыть?

— В Пердехляй, тьфу ты, в Перехляй надо возвращаться или дальше ехать, там хутор должен быть со связью, и вызывать местный орденский патруль, — управляющий наклонился над сгоревшей тушей, ткнул крюком в пасть монстра и, используя его как рычаг, довольно лихо отколол сразу два клыка. — Трофеи сейчас соберем и поедем, нечего геройствовать.

— Фигасе! Да тебе можно Дантисту мастер-классы давать, — я улыбнулся, а сам все думал, что плохо так разрыв оставлять на дороге. — С патронами что у нас, светляки есть еще?

— Три штуки, придется в карьере докупать, — Захар перешел ко второму трупу, — но там дороже. Решай, куда едем?

— Матвей, мне не нравится, куда ты смотришь, — Захар тронул меня за плечо и потянул к «уазику». — Утром патруль разберется.

— А если там живые еще есть? К тому же мы всех положили, разрыв, считай, без защиты?

— Если там есть живые, значит, там есть и тот, кто их забрал.

— Ну и прекрасно, либо человека спасем, либо разрыв закроем и янтарь получим. Нам же деньги нужны?

Аргумент на Захара подействовал, он заскрипел зубами и буркнул: «дальше ста метров не пойдем».

Я подошел к обочине, собираясь с мыслями. Я вообще не знаю, зачем меня потянуло в лес. Вероятно, бурлила внутри сила трех изгнанных деймосов, да и адреналин еще не выветрился. Аж потряхивало и хотелось продолжения банкета.

Я прислушался к себе, пытаясь понять, не первый ли это звоночек к переходу на темную сторону? Жажда действия и опасности. Так себе зависимость вырисовывается. Но нет, было какое-то предчувствие. Что не все еще закончилось, и нужно обязательно закрыть разрыв.

Я провел мысленную инвентаризацию. В двустволке один светлячок и один зажигательный, в “нагане” все разрывные. Мэйн отдыхает, а Муха вроде встрепенулся в момент изгнания, но каким-то уж совсем бледным подобием той призрачной тени, которую я привык ощущать.

«Брат, я с тобой. Помогу» — объемным звуком прозвучало где-то в затылке.

«Рад, что ты здесь» — фух, явился, не запылился, но я был рад и судя по легким мурашкам, пробежавшим по шее, Муха тоже.

Захар подогнал «буханку», чтобы фара максимально освещала следы, где волокли тела. А потом, вероятно, оценив мою тень, закрывшую всю дорожку, сдал назад. Подошел ко мне и протянул мне фонарь какой-то хитрой стимпанковской конструкции с возможностью светить как обычным светом, так и святым. Сейчас горела половинка обычного. Но я отмахнулся и достал флакончик с ночным зрением. Не экономно, зато руки свободные.

Прилива сил я не почувствовал, итак, под завязку. Причем было ощущение, что это моя завязка стала выше, по сравнению с прошлыми разами. Сейчас мне и мэйна бы хватило на большее количество заклинаний.

Вот теперь вообще хорошо. Снега нет, половинка луны пробивается через деревья, фары не слепят — следы с пятнами крови стали четче. Точно волокли кого-то и не одного. Один след рваный, будто кто-то сопротивлялся, потеки кровавые — видимо, от владельца руки, которую мы нашли, ровные дырочки в снегу от паучьих лап, второй — почти прямой, продавленный сапогами. И следы на деревьях — снег сбит четко вдоль дороги, там, где деймосы цеплялись крыльями.

Метров через двадцать «лыжня» завернула и стала петлять между деревьями. Я старался идти тихо, смотрел под ноги, но и снег предательски скрипел на морозе, и у Захара каждые пять шагов скрипели металлические суставы протезов.

Первым разрыв почувствовал железный человек. Либо опыт сказался, либо свои какие-то локаторы у старика, типа как старые кости ломит на погоду. А потом уже и я разглядел бледное мерцание на деревьях. Там была поляна, большую часть которой скрывали деревья, но там точно кто-то был — послышались отголоски лая, рычание и обрывки человеческой речи.