ЧОП "ЗАРЯ". Книга вторая (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 8

Монстр принюхивался, глядя одновременно на крышу «буханки», на приклад ружья, торчащий из сугроба, и на перевернутый фургон. Четвертый глаз вращался, сканируя местность.

— Матвей! Что там? — закричал Захар, а тварь среагировала моментально, взмахнула лапой, вбила ее в крышу и начала шерудить, стараясь продраться вглубь. — Ух ты-ж еб…

— Там какие-то неправильные пчелы! Не высовывайся, — я прицелился в глаз монстру и выстрелил из «нагана».

Первый выстрел — разрывной, пролетел сильно выше глаз и взорвался, лишь зацепив тварь по касательной. Она дернула головой, издала свой противный лающий писк, замахала крыльями, но не взлетела, а спрыгнула на землю, направляясь в мою сторону.

Второй выстрел — тоже разрывной. Я попал куда-то в грудь, монстра чуть откинуло, но даже не развернуло. Черт, ощущения, будто в паука-робокопа стреляю. Дергаю, замедляю, но эффекта — ноль.

Тварь уже семенила паучьими лапами, еще чуть-чуть и одним прыжком сможет до кабины добраться. Третий выстрел — зажигательный. На груди появилась вспышка размером с тарелку, пошипело чуть-чуть и погасло. Будто я в нее китайским фейерверком выстрелил.

Скрипнула дверь «буханки», что-то вспыхнуло и раздался сдвоенный выстрел. Тварь подскочила, почти на метр став ближе ко мне, завизжала, попыталась дернуть крыльями, но поднялось только одно. Второе болталось на лохматых соплях, разбрызгивая во все стороны зеленоватую жидкость.

— Это селенопс, их огонь не берет. Бей светляками, — прокричал Захар, прежде чем захлопнуть дверь и скрыться.

Ну, давай! Теперь самое время развернуться и броситься на обидчика! А я быстренько метнусь за ружьем! Но тварь меня не послушала. Отвизжалась и как-то бочком, перекошенная в сторону раненого крыла, прыгнула на кабину. Я еле дверью успел хлопнуть и завалился вниз на сжавшегося в комок работягу.

Селенопс начал бить лапами в дверь, пробил стекло и едва разминулся с моей головой. Следующий удар пришелся уже в лобовое стекло, тварь сместилась и, сидя на колесе, принялась по очереди размашисто лупить по кабине.

Тварь попала в лобовое стекло, и вместе со звоном разбитых осколков перестал вопить мужик. Паучья лапа со свистом пробила толстую дубленку, вонзилась в грудь работяге и без видимых усилий выдернула тело из машины.

Я бросился за ним, кувырком ушел под соседними лапами и бросился к сугробу с ружьем. Еще один прыжок, и я сграбастал приклад, развернулся в воздухе и выстрелил в поваривающуюся тварь.

— Захааар, твою мать! Ну как так-то? — курки тихо щелкнули, уткнувшись в пустоту.

— Так я не проверял, — раздался приглушенный голос из кузова, — Светляки, говорю, заряжай.

На этих словах дверь «буханки» раскрылась, и Захар еще дважды выстрелил в селенопса. В этот раз получилось хуже. Деймос уже направлялся в мою сторону, прихрамывая на один бок, и заряд прилетел ему куда-то в волосатую, а, может, и бронированную грудину. Вспыхнуло лучше, чем китайский фейерверк, было похоже на фальшфейер, который торчал из груди и плевался красным пламенем.

Монстр пошатнулся, заверещал, но идти не перестал. Еще пара шагов и достанет меня когтем.

Я потянулся к мэйну. Сначала не хотел, все-таки осело что-то в голове после инквизиции и мыслей об отце. Думал, будут шансы только на светлых фобосах тренироваться, а с темными не частить. Но сейчас другого варианта я не видел.

Пурпурный утопленник будто только и ждал, чтобы его призвали. Моментальное слияние с мимолетным воспоминанием черного склизкого колодца, даже мысль промелькнула, может, его кости где-то там до сих пор лежат, и он тоже, как Муха, хочет освобождения?

Я прогнал эту мысль, заменив ее на очень четко сформулированную визуализацию, заставив снежинки слипнуться в тонкое длинное лезвие, рухнувшее на деймоса, как гильотина.

Получилось! Лезвие отсекло передние лапы, попав по линии суставов. Тварь споткнулась и завалилась вперед. И я тут же ударил ее рукой, покрытой черной дымкой, в затылок. Призрачные когти мэйна зашли под основание черепа, я дернул на себя и практически расколол мышиную голову, забрызгав все вокруг горячей зеленой кровью. Снег вокруг начал таять, прожигая сугробы, будто на него кто-то отлил.

— Матвей, не спи, — прогудел Захар, высовываясь из-за дверцы. — Они стаей охотятся, это разведчик был, остальные, должно быть, с караваном еще не разобрались.

— Принял, я вперед пойду, — энергия мэйна и жажда драки переполняли, а как долго это продлиться, я не знал. — Ружье забери и догоняй.

Я побежал. Мэйн рванул сразу на несколько метров, потом потерял скорость и стал набирать обороты уже медленней. Странное чувство, но опять будто, на механику пересел с автомата. Приходилось держать себя ровно и помогать себе руками, строя из себя паровозик, а стоило чуть расслабиться, так мэйн «прорвался», и я зарычал. А еще с инфракрасным зрением, я реально себя хищником чувствовал, которые несется искать добычу.

Бедолага Митрич с приятелем много проехать не успели. Следующий грузовик с продавленной крышей и лопнувшими стеклами нашелся меньше чем через километр. Уже холодный тарантас, внешне напоминавший военную «полуторку» с жестким кунгом неожиданно оказался прямо передо мной. Я прыгнул на капот, оттуда на кабину и выскочил на крышу, еле успев затормозить на самом краю.

Не видно ни черта. Еле розовые остывающие тела на дороге и на обочине, темные грузовики с погашенными или выбитыми фарами, и только три крупных серых силуэта, которые то исчезали, смазанные снежными хлопьями, то появлялись впереди.

— Вы че здесь третесь?! — ну не выть же, мэйны то рычать не умеют, а внимание надо было привлечь, чтобы полночи за ними не бегать.

Сработало! Со стороны леса на меня понеслась черная тень и налетела на ледяную стену, воздвигнутую силой мэйна. Я представил себе что-то типа щита, но не рассчитав силу, собрал не только падающий снег, но и подтянул с земли. Почти целый шкаф толщиной сантиметров двадцать сформировался между мной и селенопсом.

Тварь впечаталась, разбивая лед и ломая лапы, и оглушенная упала на дорогу.

Я почувствовал возбуждение фобоса, и среагировать не успел, как он подхватил осколки стены и дернул рукой, как дирижерской палочкой, в сторону второй твари. Груда острых сосулек-обломков с гулким перестуком стала влетать в паучью тушу, будто швейная машинка заработала.

И если первые глыбы раскалывались, разбрызгивая лед, то где-то с пятого попадания появилась маленькая брешь, куда полетели все остальные осколки. Из раны стала сочиться зеленая кровь, практически моментально замерзая и превращаясь в подмерзшую кашицу.

Грудь селенопса разбухла, а ледяные осколки все влетали и влетали, ломая ребра и внутренние органы монстра. Деймос и так не был красавцем, а сейчас вообще какой-то суп-пюре с костями и комочками получился. Чем толще становилась тушка, тем реже и медленней ворочались крылья.

Монстр стал проседать, еще несколько осколков попали в пасть, а последняя длинная сосулька влетела в один из зрачков, и деймос скрылся из вида, рухнув за машиной.

Я услышал, как ворочается и лает оглушенный. И пока не видел третьего, спрыгнул на землю и пустил в ход когти мэйна. Подрубил крылья и вонзил обе руки в спину твари. А чувствовал себя при этом каким-то обколбашенным Росомахой. Вроде и прет, но какой-то осадок и усталость.

Мэйн выдохся, в голове даже не форточку, а зимнее проветривание открыли, через которое вытекал фобос. Пара секунд и я тяжело опустился на землю, снежинки, летящие с неба, стали казаться пудовыми гирями — так сильно прижало. Еще и мерзнуть начал.

Я умылся снегом, пришлось из-под машины зачерпнуть, чтобы зеленых пятен не было. Стало холоднее, но чуть отпустило. Глаза, по крайней мере, стало проще держать открытыми.