Maximus Rex: Белый отряд (СИ) - Delacruz Angel - Страница 63

К воротам первого перевала мы вышли только к позднему вечеру. Здесь находился крупный пост гоблинов с баррикадой, которую мы атаковали сходу. Разогнавшись, стрелой бросилась вперед Блайна в форме кошки; следом за ней бежал Карел, увлекая за собой весь выстроившийся клином взвод, рядом бежал и матерился Ваня со своими бойцами.

Несколько десятков гоблинов, находившихся за баррикадой, увидев такую силу сразу побежали прочь, громко крича и вереща. Им вслед полетели ледяные стрелы — один из гоблинов, лишившийся ноги, пронзительно заверещал и покатился, разбрызгивая кровь. Совсем рядом со мною прошло еще несколько магических стрел, обдав холодом, и еще пара гоблинов покатились изломанными куклами, разбрызгивая хлопья застывающей ото льда крови.

Баррикада убегающими гоблинами была брошена, но десятки, если не сотня их выбегала из шатров нам навстречу. Лагерь гоблинов ожил криками злости, поселок словно зашевелился. Разрозненные гоблины начали собираться в строй, выдвигаясь навстречу приближающимся белым плащам.

Первый раз мы встретились с гоблинами лицом к лицу, не захватив их врасплох. И первый раз мы столкнулись с превосходящим противником — против нас оказались черные гоблины, элита орды.

Один из шатров вдруг колыхнулся, из него грузно выскочила туша гоблина-переростка. Судя по виду, монстр совсем еще недавно спал, и сейчас озирался вокруг прищуренными глазками. Гоблины заголосили, прыснув в стороны с пути туши, громко забухали шаги — трехметровая бочка, тряся жировыми складками, побежала к нам, волоча за собой дубину.

Эльза запустила в великана ледяную стрелу, но прямо перед тушей вырос полупрозрачный щит, так что ледяные осколки со звоном полетели в небо. И тут же из-за спины туши к Эльзе метнулся темный кулак тьмы — раскрываясь кричащей пастью.

Чародейка неожиданно замерла в ступоре, не зная, что делать. И я только сейчас словно вспышкой понял, что несмотря на могущество и силу, Эльза — больше теоретик. Она привыкла расстреливать мишени на полигоне Академии, но, если мишени начинают отвечать, она просто не знает, что делать.

Не очень приятное открытие. И все это следствие того, что к походу нас никто не готовил, я способности чародейки впервые только в бою увидел. Видя, как раскрывается шире черная пасть, как по-прежнему стоит в ступоре Эльза — так человек иногда замирает перед надвигающейся машиной, я прыгнул — сметая чародейку в сторону.

Когда мы с ней вскочили на ноги, туша-переросток уже подбежала к первым рядам воинов отряда. Мелькнула огромная дубина — несколько белых плащей улетело далеко прочь. Загремели выстрелы, на туше начали появляться огромные дыры. Одна из пуль попала монстру в голову, выбивая часть черепа и туша рухнула на колени. Рядом уже были черные гоблины — пользуясь разорванным строем, они стаей напрыгивали на белых плащей. Я видел, как под ударами копий упало несколько бойцов, но прозвучало пара выстрелов, гоблинов отбросило и ряды сомкнулись.

Кричал Ваня, ревел Карел, размахивая огромным артефакторным молотом — гоблины летели от него по сторонам дальше и выше, чем белые плащи недавно от дубины туши, металась росчерками по тылам гоблинов Блайна. Вновь полетели ледяные стрелы Эльзы — которая уже оправилась от испуга и ступора.

Первое смятение после яростной атаки гоблинов прошло, белые плащи перехватили инициативу, снова началось истребление гоблинов. Твари разбегались, их преследовали бойцы отряда и бывшие пленники. Несколько десятков гоблинов сумело скрыться, стремительно убегая в сторону гор. Криками я остановил преследование — смысла уже нет. Всех не догоним, только время потеряем.

Я двинулся в центр лагеря. Здесь, у шатра шаманов, поднимался густой жирный чад от костра. И этот запах... Смотреть было тяжело: над пламенем, на вертеле, поджаривалась человеческая нога. Поодаль, на очищенной скальной площадке перед большими шатрами лежали обнаженные тела. В большинстве это были люди. И несколько сильван с зеленой кожей. Все со следами пыток и насилия.

Живых пленных в этом лагере не нашли. В одном из шатров оказалось сразу трое шаманов. Нам повезло — в тонусе во время нападения был только один, четвертый, который и направил на нас монструозную тушу прежде чем умереть от встречи с Блайной. Эти же трое явно обкурились дурмана, и сейчас плавали сознанием где-то в астрале. Я приказал посадить всех на кол — чтобы их возвращение в реальность было хоть чуть-чуть соразмерно тому, что я увидел на месте пыток.

Когда в землю воткнули копья и начали насаживать на них шаманов, Ваня доложил о потерях. Захват ворот перевала стоил нам семерых бойцов отряда — четверо из них были убиты тушей. Также погибло одиннадцать бывших пленных, убитых во время преследования разбегающихся гоблинов.

Плохо. Очень плохо.

После Ваня сказал, что никто из погибших не требовал погребения — тела их превращались в белый прах, как и тело мученически погибшей пленницы, которой я подарил касание богини совсем недавно. Кроме того, Ваня сообщил, что все отмеченные белой меткой — ни бойцы, ни пленные, больше не чувствовали усталости.

Белая богиня, неожиданно, дарила им силы. Это хорошо. Другое дело, какова будет за это плата? Я сам, кстати, надвигающуюся тень усталости уже чувствовал. Тоже что ли снова метку нанести?

Оставив лагерь, в котором из живых (пока живых) остались только посаженные на кол обдолбанные и постепенно приходящие в себя шаманы, мы снова двинулись вперед. Взвод Карела ушел вперед авангардом, исчезла впереди Блайна, а я с остальными бойцами и сотнями пленных двигался вместе основным отрядом. На ходу увидел, как одна из пленниц — из той самой первой освобожденной пятерки, идет обнимаясь с пожилой женщиной и молодым мужчиной.

Встретились, надо же. Интересно, получится ли мне встретиться с Мариной? Получится ли вообще дойти до конца пути?

— Максим, — прозвучал рядом голос.

Отвлекаясь от накатывающих самых разных мыслей, я обернулся. Ко мне обратилась догнавшая Эльза. Чародейка привычно бледная, ярко горят румянцем щеки — я уже знаю ее это состояние, выдает ее крайнюю степень волнения.

— Да?

— Вы можете подарить мне белую метку?

— Вам? — удивился я.

— Да, мне, — кивнула молодая чародейка.

— Леди Эльза, это метка Богини Смерти. Мы с ней договорились, что метка будет только на тех людях, которые понимают неизбежность смерти.

— Ты знаешь, как называют богиню освобожденные тобой пленники? — впервые со мной перешла она на «ты».

— Нет, не знаю.

— Благая богиня.

На некоторое время я задумался.

— Неожиданная трактовка.

— Голос народа — голос Бога, — пожала плечами Эльза. Знакомая фраза, мне кажется я ее слышал даже дома, в своем мире.

— Эльза. Ты по нашему плану совсем не должна умирать по пути, ты нужна мне в Гвен-Винтаре как свидетель. Не только мне нужна, но и всему этому миру. Поэтому давай если над нами нависнет опасность того, что скоро все закончился, я подарю тебе метку. Договорились?

Чародейка думала довольно долго.

— Договорились, — наконец произнесла чародейка.

Вот так я узнал — от Эльзы, что белую невесту теперь называют Благая богиня — имя, которое после нашего похода стало общепринятым у народов цивилизации живых Валиранта и Осколков. Вот только в тот момент я еще не знал, что наш поход во всех уголках мира после его окончания будут называть не иначе как Марш Мертвецов.

Город возвышался среди ровной выжженной пустыни Инферно также, как Дель-Винтар возвышался среди ледяных пустошей. И также, как и Дель-Винтар, Гвен-Винтар располагался вокруг одинокой горы, опоясывая ее ровными кругами. Только если Дель-Винтар был весь белым, покрытым изморозью и засыпанный снегом, то стены домов Гвен-Винтара были в большинстве желто-коричневым, как скальные города берберов в Тунисе.

Это я все отмечал машинально, просто потому что нужно было о чем-то думать. Когда Гвен-Винтар показался вдали, я не испытал ровным счетом никаких эмоций. Устал я очень. И физически, и, что более тяжело — морально. Такое чувство называют опустошение, и я теперь знаю, что это слово значит.