Maximus Rex: Белый отряд (СИ) - Delacruz Angel - Страница 28

Не убирая одну руку с меча, юная невеста обошла меня и вдруг резким жестом выдернула ледяной клинок. Больно не было, но ощущение схожее с тем, когда стоматолог у тебя зуб вытягивает. Невольно я сделал шаг вперед, видя, как с меня срывает ледяную пелену — подобную той, что обнимает тело во время действия амулета защиты от холода.

В этой сорванной с меня магической пелене мелькнули и белые, и черные и серые лоскутья. Странная игра красок: но присмотреться я не успел — юная невеста шагнула вперед. Ледяной (астральный) клинок из ее руки исчез, она оказалась совсем рядом со мной, почти вплотную. Я отметил усыпанный веснушками вздернутый носик, ясные большие глаза, белизну ровных лепестков маргариток в венке. Юная невеста едва-едва улыбнулась и вдруг снова приподнявшись на цыпочки, меня поцеловала. В щеку, совсем по-детски, неумело клюнув губами, оказавшимися холодными как лед.

Вдруг я словно оступился и неожиданно почувствовал себя в свободном падении — так иногда бывает в полусне, когда лежишь на кровати. Вздрогнув от неожиданности, я распахнул глаза и понял, что лежу на кровати. В комнате, залитой мягким красным светом.

Совсем рядом со мной оказались черные глаза. Мою голову нежно, но крепко держали ладонями за щеки, требовательно поворачивая; еще одну пару рук я ощущал на груди. Меня касались влажные чувственные губы, усыпая поцелуями плечо и шею, во рту я ощутил чужой требовательный язык и после некоторого замешательства ответил на поцелуй.

Марина, полностью обнаженная, сидела рядом на подушках, подогнув ногу, склонившись ко мне и жадно целуя. Я видел ее лицо, чувствовал на себе горячее дыхание. При этом ощущал, как на мне, сжимая бедрами, сидит еще кто-то, ритмично двигаясь и вскрикивая в такт. На миг, когда Марина отпрянула для вздоха, я увидел длинные светлые волосы оседлавшей меня Ани. Крики фитоняши-блондинки становились громче, движения быстрее и резче — пока не закончились громким стоном. Я ощутил, как в плечи мне впились ногти, как Аня на меня упала, обессиленная. Марина почти сразу же порхнула вверх, аккуратно сталкивая с меня блондинку и занимая ее место.

Изображение перед глазами плыло — в комнате стоял густой сладковатый запах благовоний, мягкий красный свет искажал очертания. Марина уже плавно прильнула ко мне, крепко обхватывая бедрами. Опираясь на руки, она, прижималась, скользила грудью мне по телу, по лицу. Я подался вперед, пытаясь поймать губами крупные соски, но Марина вдруг выпрямилась, громко вскрикнув.

Плавно двигаясь, как наездница, она запрокинула голову, а после и вовсе откинулась далеко назад, опираясь на руки. Рванувшись вперед я присел, обнимая ее. Ритм движений все ускорялся — громко стонущая ведьмочка уже извернулась, разворачиваясь и приглашающе изогнув спину. Сзади-сбоку меня уже обнимала Аня. Она громко дышала от возбуждения и крепко прижимаясь, двигалась со мной в такт.

Красноватые тени метались по комнате вместе с эхом пронзительных криков и стонов, в воздухе плавал аромат благовоний, а я ощущал под своими руками гибкие тела, совсем забыв про стягивающие меня недавно оковы немощи, беспамятства и эмоционального льда.

Вскоре Марина пронзительно закричала, рывком оторвавшись от меня и упав ничком. Протяжно застонав, она безвольно раскинула руки. Проведя пальцем по пояснице девушки, я заметил, как она крупно задрожала. Но меня, оттаскивая от черноволосой ведьмочки, уже повернула к себе блондинка, жадно целуя и увлекая за собой. Она легла передо мной на спину и раскинув ноги в стороны, продемонстрировала идеальную растяжку. Я взял ее за лодыжки, еще шире разводя ноги, Аня вскрикнула и закрыла глаза. Марина уже перекатилась на живот, потом поднялась на колени, после обняла меня сзади, заставляя обернуться и жадно ища мои губы для поцелуя.

Красный мягкий свет, как мне показалось, начал мигать в такт сердцебиению.

Нас троих несла волна безумия, буквально поглощая.

И это было только началом ночи.

Утреннее солнце заглянуло в окно, заставив меня проснуться. Отвернувшись от ярких лучей, я открыл глаза, щурясь от дневного света.

Комната — все та же. Одеяло, простынь — все сбито, смято, часть подушек на полу. По-прежнему сильно щурясь от непривычно яркого света, я пошарил по кровати руками.

Один. Рядом никого.

Но судя по следам, недавнее ночное мне не привиделось.

«Вот это ничего себе», — мысленно удивился я нахлынувшим воспоминаниям.

Усталое тело ломило, но это было мелочью по сравнению с тем, что ко мне вернулась жизнь. Я больше не был ледяным болванчиком в собственном теле, я снова дышал полной грудью.

Я снова жил, по-настоящему.

Привыкнув к свету — словно из пещеры после долгого нахождения вышел, увидел свои разложенные на диване вещи. Экипировка авантюриста, защитный амулет, перстень Зеленого листа, дробовик. И, более всего привлекшее мое внимание — ритуальный кинжал со слепком души Доминики. Которую я, помнится, вчера вечером прогнал из собственного сознания, чтобы не маячила на периферии зрения.

Потянувшись, выбрался из-под одеяла. На миг замер, осматривая покрытую царапинами и засосами кожу.

«Да, против двоих вчера я держался достойно, но силы были неравны…»

Споткнулся на середине мысли. Что-то было не так. Посмотрел на предплечье. Выше, на плечо. На грудь. С моего тела исчезла и белая метка Белой богини, и черная и серая вязь касаний чумной и темной скверны. Ледяное пламя клинка очистило мое тело ото всего. Или это произошло потому, что именно белый взрыв спас меня в цитадели Хагадален, когда рыцарь смерти наступал на меня?

Да, дела.

На спину нужно посмотреть, сохранилось ли Сердце Рун. Но прежде я забрал ритуальный кинжал со стола. Сделал небольшой надрез, обхватил рукоять, положив клинок на запястье.

Кинжал почти сразу начал исчезать, разматериализовываться. В отличие от прошлого раза никаких неприятно-тянущих ощущений не было, душа демонессы заняла место в моем теле без проблем.

Сама она уже сидела на кресле, покачивая ногой и внимательно на меня глядя. И была Доминика в костюме авантюристки. Мне, кстати, ее вчерашний наряд состоявший только из сапогов и украшений понравился больше. Надо намекнуть, может пусть в нем постоянно ходит?

— Что надо сказать? — поинтересовалась Доминика будто бы невзначай.

«Доброе утро», — зевнул я так сладко, что слезы из глаз брызнули.

— Хам.

«С чего это?»

— Выкинул меня грубо и невежливо, и после этого спрашиваешь почему хам?!

«Ой все», — снова зевнул я широко и сладко.

Демонесса надулась и с обиженным видом отвернулась.

«Да ладно, хватит дуться. Расскажи, что вчера было, чтобы я потом мог сказать тебе «спасибо» осознавая всю глубину наших глубин»

— Вчера?

«Мм… Позавчера?»

— Ты больше трех суток провалялся, красавчик!

«Хм. Ну расскажи, что было три дня назад»

— В тебя воткнули ледяной клинок.

«Это я помню, спасибо», — по спине прошел холодок озноба.

Не самое, надо сказать, приятное воспоминание. Чтобы избавиться от навязчивой картинки, я соскочил с кровати и направился в душ. Перед зеркалом повернулся, посмотрев на спину. Сердце рун на месте. Хотя его наличие ни одну из двух версий не подтверждало — Гвинвард упоминал, что Сердце рун становится частью астральной проекции, частью души.

Воду я включил самую горячую, какую мог терпеть. После ледяного плена очень хотелось согреться. Доминика встала в проеме двери, внимательно за мной наблюдая.

«Может отвернешься?»

— Ой ладно, чего я там не видела, — фыркнула демонесса.

«Ну рассказывай тогда»

— Твою астральную оболочку, некоторые называют это душой, выстудило.

«Ну это я тоже понял. Метка из-за этого исчезла?»

— Да. Считай, тебя к базовым настройкам вернуло»

«Сердце рун почему на месте?»

— Ты же только что говорил сам себе, что это теперь часть твоей души, базовая настройка.

«Я предполагал только. Ладно, что потом было?»