Старшина Империи. Часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр - Страница 9

Двадцать восемь зарядов, расположенные на разных высотах, ух! Если здесь в момент взрыва будет какая-то техника, а она, надеюсь, будет, потому что мы выставили таймеры взрывателей так, что бы они сработали в десять утра, то от неё мало что останется.

Когда мы всё сделали, и уже уходили в джунгли, по дороге в сторону деревни проехал патруль, состоящий из двух колёсных БТРов с ЭМ пулемётами на башнях. Была, конечно, мысль захватить их ради крупного калибра, но позиция у нас была не удобная, да и основному плану это бы помешало — нам была нужна скрытность.

На место своего прошлого привала мы вернулись приблизительно в два часа ночи. Перекус, и план вступает в стадию кульминации.

— Ох и знатно рванёт, — довольно протянул Хирш, хрустя галетой.

— Это точно, — согласился с ним Бобров, — командир, что дальше? Как убивать невидимку будем?

Бойцы моего отделения по обыкновению старались держаться ко мне ближе, но вопрос Сереги услышали все морпехи, и дружно повернулись ко мне.

— Сейчас к реке, за три часа надо тридцать километров пробежать. Там ручей расширяется, и есть цепь небольших островков. По карте точнее не скажешь, но на месте выбираем тот, где можно будет принять бой. Задача такая, находим место, где я смогу обустроить снайперскую позицию так, чтобы вы на другом островке были в прямой видимости. У нас есть только одна винтовка, которая способна пробить средний доспех, и это моя метель в режиме снайперского огня. Одна винтовка, и один выстрел, второго он не даст сделать, так что вам придётся его отвлечь.

— Рос, да как отвлечь? Он же невидимый. — удивился барон.

— Невидимый, да. — кивнул я. — У этого доспеха есть маскировка типа невидимость, мы о таком, даже не слышали, но, пойми одно, это не означает, что враг растворяется в воздухе, как призрак. Он всё такой же объемный, а, значит, оставляет следы, издаёт шум при ходьбе, и его можно засечь поисковыми техниками, правда для нас они бесполезны. Ну, засечём мы его в тридцати метрах, для него это секундный рывок, но вот шум! — поднял я палец вверх. — Шум от движения можно засечь, и ориентироваться на него, а ещё, вы будете на острове, ему надо будет идти по воде, а она сквозь него не потечёт, да и снимет он невидимость, как до вас доберётся, что бы деморализовать. Уверен, он устроит целое представление, в своей неуязвимости охотник уверен.

Народ задумался. Как-то не думали они о противнике с этой стороны.

— Хорошо. — согласился с моими словами Анджей, который так же, как и я, имел снайперскую подготовку. — Мы его засечём, свяжем боем, допустим, он снимет маскировку, только есть одно но. Там боец с высоким индексом, судя по всему, и опытный, он твою точку засечёт, и снимет тебя, а потом нас перебьёт. Может, лучше, заминируем ручей, и забросаем его гранатами?

— Не поможет, — покачал я головой. — А меня он не засечёт, ты слышал о технике «мертвец»?

— Слышал, но не осваивал.

— А я ей владею, так что всё получится. — о том, что дольше пятнадцати минут я ни разу не отрывался от силы, я умолчал. Не надо им этого знать, вон, как они приободрились до этого, да и сейчас готовы к бою. Всё-таки я дал им надежду, что всё будет хорошо, так кто я такой, чтобы её отбирать? Тем более это единственный наш шанс, и если у меня не получится, то мы всё равно все погибнем.

И снова марш-бросок. Уже на рассвете мы нашли нужное нам место — небольшой островок с поросшим кустарником холмом, на вершине которого расположились крупные булыжники. От подножия этого возвышения прекрасно просматривалось русло расширившегося ручья и лежащий в трехстах метрах ещё один остров.

— Со мной остаются Бобёр, Татарин, Гвоздь, Риф, Арфа, и Фея, остальные на тот остров и начинайте окапываться. — даю команду, и бойцы устремляются дальше. — Что со связью? — вопрос Чюватову.

— Как появилась полчаса назад, с тех пор никуда не делась.

— До столицы триста с лишним километров, сможешь выйти на связь?

— Смогу. — кивает мой инженер-связист. — Надо мачту сделать метров на десять, хотя бы, что передавать?

— Сигнал СОС, и отрубай его, когда подойдёт враг, после, снова режим радиомолчания. Ещё можешь в эфир покричать, что мы отряд кадетов, у нас есть раненые, нам плохо, мы боимся, и не хотим умирать. Кричи на открытых каналах, пусть пираты расслабятся. И не забудь крикнуть, что нас атакуют, мы все умрём, когда невидимка нападёт.

— Понял, — ухмыльнулся Рифкат, — разрешите выполнять?

— Разрешаю, только мачту ставь по центру острова. — Риф ушёл, а я начал отдавать команды сапёрам. — Надо заминировать подходы к острову, отмели, камни, иначе охотник заподозрит неладное, а так, пусть по глубине подбирается к вам. Понятно?

— Так точно.

— Исполнять. — и эти ушли, а я обратился к оставшимся. — Помогайте готовить точку.

За полчаса мы аккуратно выкопали для меня у подножия холма нору, которая со всех сторон была закрыта кустами. Пришлось достать довольно много земли, которую ребята относили на середину ручья, и там её высыпали. Затем я снял свой доспех, оставшись только в компенсирующем костюме и камуфляже, сменил на винтовке ствол, и отдал последние команды.

— Анджей, навряд ли я смогу выцеливать его во время боя, под «мертвецом», так что запомни ориентир, я наведусь на мачту на двух метровой отметке, когда завяжется бой, постарайтесь его вывести линию огня.

— Понял.

— Серёга, когда всё закончится, я, скорее всего, буду небоеспособен. Командование перейдёт к тебе. Снимаете доспехи, все батареи в загашник, бронь оставить только четверым, и использовать в экономном режиме. Обязательно должен быть хоть один связист, чтобы слушать эфир. Остальное всё взрываете, и устраиваете что-то вроде братской могилы. Затем уходите к реке, и переправляетесь через неё. Понял? — кажется, только сейчас до ребят стало доходить, что, что-то здесь не так, но я не дал им возможности забросать меня вопросами. — Лови карту, там, если что, разберёшься. Главное помни, время, и ещё раз время, не задерживайтесь. Всё, выполнять, шагом марш!

И я полез в свою нору. Только Гадел обернулся ко мне, и в глазах его я увидел такую тоску, что скулы свело. Что же, друг догадался, что я могу не выжить, ну, да и пусть, главное, чтобы остальные выжили, а иначе никак, иначе все здесь ляжем. Кто не рискует, тот не рискует, да и я умирать не тороплюсь, уверен в своих силах.

Заняв позицию, я спокойно навёлся на уже установленную мачту антенны, дождался отмашки Чюватова, что он вышел в эфир, и, помолясь, стал выворачивать свою ауру наизнанку.

Сначала боль была привычной, потом, в какой-то момент, она перешагнула уже знакомый мне порог и стала сильнее. Казалось, что мне присыпают раны солью, но я терпел. Я ещё мог вернуть всё обратно, но это было бы неправильно. Надо было оторвать ауру до конца, полностью, а не частично, как на тренировках. Никаких следов моего пребывания здесь не должно было остаться. Боль всё нарастала, становилась сильнее. Все тело зудело, ломило, но я не шевелился, держался на одной только силе воли, да мыслях о Лире. Аррр, как же больно! Главное, вытерпеть первое время, потом, когда я впитаю в себя достаточное количество ауры окружающего мира, станет легче. Холм же не может болеть, ведь правда? Надеюсь. Я уже искрошил бы деревяшку, если бы вставил её себе в зубы, но я поступил умнее, и зажал толстый кусок резины, но и она, по ощущениям уже еле держалась. Иллирика, моя Лира, если всё получится, то я тебя найду, нет, не так, у меня получится и мы будем вместе. Терпеть, терпеть, Лира…

И вдруг стало легче. У меня разом отнялось всё тело, я прекратил чувствовать руки, ноги, абсолютно всё, и боль ушла, а вместо неё я почувствовал прохладный ветерок, как шелестит травка, как меня омывает ледяная вода из ручья. Я холм! Нет, я червячок, который ползет в земле, пережёвывая её. Вкусно! Или я жук, который заполз в норку. А потом, у меня ушло даже понимание кто я, мыслей не осталось, только покой и равнодушие ко всему. Кто-то ползёт по мне, маленький, легкий, а вот, кто-то тяжёлый наступил на меня, и быстро пробежал мне на макушку. Он тяжелый, с него капает вода, но мне всё равно, я тут лежу, и всё. Тяжёлый ушел, а по мне ползет муравьишка, большой какой, закрывает собой всю нору, из-за него я ничего не вижу, только чувствую. Где-то рядом что-то трясётся, чувствуются удары по земле. Муравей уползает, и я вижу, как что-то бегает впереди, что оно делает? Хлещет что-то красное. Красное? Что такое красное? Откуда я знаю. Засыпать, меня нет, и я везде, я умер…. Что? Какая Лира? Лира?!