Дочь Моргота (СИ) - "calling my name" - Страница 42

Давно истлевшие мертвецы должны рассыпаться черным пеплом, а не служить Майрону и пугать его дочь — даже если за удар придется заплатить мучительной болью от пронзивших ладонь ледяных игл. Назгул отшатнулся, поднимая меч, но моргульский клинок не успел преградить путь человеческому. Да!

Получи великий дар Эру людям… сдохни уже.

А он наконец получит свой… в Минас Тирите. Пересилившее боль удовольствие сладко сжало сердце, заставив замереть, как от любви. Почти как от любви. Силмэриэль бы порадовалась, что проклятых тварей стало меньше, а скоро не останется совсем. Порадуется… уже сегодня в Белой крепости. Коварно заползший в душу страх больше не увидеть ее — всего лишь проклятие, ставшее сильнее и мучительнее дара от долгого ожидания и неизвестности.

Майа прикусил губы, глядя почти невидящим взглядом на придавленный телом павшего воина меч, сил нагнуться и поднять его пока не было. Навязчивые и опасные рядом с врагом мысли не получалось контролировать — он исцелится только в Минас Тирите, когда все окажется неправдой.

Не наделенная в отличие от настоящих драконов разумом тварь, надсадно шипя, сбила оставшегося кольценосца с ног ударом шеи… серьезно вредить бывшему хозяину она не могла, или боялась. Но нанести последний удар задетому моргульским клинком «брату» все же не дала. У адана еще есть шанс, возможно — отравленное лезвие не сломалось, оставив в ране смертоносный обломок, а лишь скользнуло по левому боку. Если назгул не добьет его, или не… Да, провалиться им всем в Пустоту до конца мира!

Ощетинившиеся длинными копьями и кривыми орочьими мечами лодки огорчительно быстро достигли середины Андуина, и неслышно скользящие над ними крылатые тени могли быть только… Неважно, как, главное, что вовремя, восстановившаяся сила обожгла пальцы, сбросив оковы мертвенного холода. Меч павшего воина… его и мечом назвать нельзя, раз даже клинки правителей Гондора отвратительно жалкие железки, завибрировал в ладони, светясь пронзительно-голубым светом. Уцелевший кольценосец скрылся за развалинами, оцарапав на прощание слух злобно-разочарованным воем.

Назгулы совершили ошибку, оседлав подобных драконам существ, ещё помнящих сотворившего первых из них. И подвластных неизбежному отвращению всего живого к мертвому и истлевшему. Майа отбросил ненужный меч в сторону, непроизвольно отряхнув пальцы, как от чего-то гадкого, и приложил ладони к земле, незаметным движением опустившись на колени. Летающие твари хаотично забили крыльями и завертелись в воздухе, отдаляясь от переправляющегося отряда.

Великая река размеренно пульсировала, перекатывая низкие волны, в такт движениям пальцев. Это заберет слишком много сил, возможно, даже все, но не жалко. Лишь бы прихвостни Майрона не вернулись прежде, чем они восстановятся.

Почти забытое ощущение власти над материей прояснило и странно затуманило разум, отодвинув за грань восприятия все остальное. И даже почти не позволило насладиться видом барахтающихся в воде темных тварей, выброшенных поднявшейся невиданной волной из опрокинутых лодок. Взбесившиеся воды Великой реки кружили и швыряли их, как скорлупки, засасывая в водовороты и яростно выплескивались из берегов, смывая разбегающихся орков.

***

— Хвала Эру…

Ну что за… и так плохо, как аданам наутро после пира.

Хвала…тьфу, проклятые аданы, никому, его не может тошнить, как перебравших прокисшего вина гондорских вояк. Более гадкого пожелания Фарамир нарочно не придумал бы. И что… память вернулась, почти физически ощутимо ударив в голову. Темнота прорезанной огнями многочисленных орочьих костров ночи поразила томительно тревожным ощущением потерянного времени. До неё же ещё очень долго… было.

— С чего ты в обморок упал, братишка, дракона, что ли, испугался?

Отбившаяся от прежних хозяев летающая тварь действительно маячила чуть поодаль, опустив голову на по-змеиному гибкой шее к земле. Видимо, собиралась поужинать кем-то из погибших, орком или аданом, ей без разницы.

— Она все вокруг тебя ходила, мордой тыкалась, как поцеловать хотела.

Еле живой после соприкосновения с прошедшим по касательной моргульским клинком гондорец прислонился к стене, побледнев еще больше. Попытка неудачно пошутить стоила ему последних крох оставшихся жизненных сил. Если блеснуть остроумием в ответ, оставив падающего с ног братца здесь, армия Гондора немного потеряет.

Майа с трудом встал, прижимая ладонь ко лбу, так голова раскалывалась чуть меньше. Больно режущая заслезившиеся от яркого света полнолуния глаза луна клонилась к окрасившемуся изумрудно-зеленым горизонту — ставшие еще многочисленнее отряды Мордора ждали лишь окончания находящейся на излете ночи. Он задержался слишком надолго, поднявшая воды Андуина до вершин полуразрушенных башен Осгилиата штормовая волна забрала все силы без остатка.

— Нет времени ждать, пока ты наешься, — неБоромир равнодушно взглянул на недвусмысленно чавкающую и хрустящую тварь — судя по испачканной в крови морде явно не травкой. Кто бы сомневался… а Фарамир очень кстати сознание потерял. — В битве наверстаешь, или в крепости, если совсем невтерпеж, только воинов не трогай. И осторожно, братец расстроится, начнет мечом махать, когда увидит. А ты мне еще нужен.

Или нужна? Какая разница, в любом случае вряд ли надолго. Как ни странно, летать на подобных тварях он прежде не пробовал, необходимости не было, но ничего сложного быть не должно. Единственное — чтобы любимые гондорцы стрелять не начали, не разобравшись. Хотя крепкую, как броня, чешую пробить стрелами аданов практически невозможно, и это плохо, тролля им тоже не подстрелить.

Нет у них шансов без его помощи… против его же творений и его ученика. Что-то и наполовину столь ироничное специально не придумать, жаль смеяться нет ни времени, ни желания, ни сил. Неосознанно поглаживающая жесткую, как плотно сплетенная кольчуга, колючую чешую рука противно дрожала от не прошедшей слабости. Тварь негромко зашипела, оборачиваясь, и послушно легла на брюхо, подогнув лапы.

На смехотворно и огорчительно легко гибнущей от стрел и мечей четвероногой скотине аданов ездить гораздо менее приятно, один запах чего стоит. И что удалось не свалиться — очень хорошо, силы все же возвращались, медленно и нехотя, позволяя контролировать сознание твари и мысли братца. Ударивший в лицо прохладный предутренний ветер приятно освежил и даже успокоил, прояснив голову.

Вновь пытаться почувствовать ее не стоит… не стоило, удержаться не получилось. Холод необъяснимой тревоги тут же заворочался в груди, как притаившаяся змея, омрачая безотчетную радость полета и мешая восстанавливать силы. Майа досадливо встряхнул головой, не поддающееся контролю чувство все больше роднило его с презренными аданами. И не только оно, еще и вновь свалившийся без сознания названный братец. Пользы от него в сражении не будет никакой, только если в катапульту вместо камня бесчувственное тело зарядить.

Силмэриэль ждет его в Белой крепости, как и обещала, сомневаться — постыдная, лишающая сил слабость. Ничего не вышло, потому что их пока недостаточно — смутные в по-ночному густой темноте очертания Минас Тирита были успокаивающе целыми и невредимыми, там он излечится от всего в ее объятиях, уже совсем скоро.

Недодракон сделал широкий круг над Осгилиатом, набирая высоту, и, повинуясь мысленной команде, спикировал вниз, захватывая когтями одного из неподвижно лежащих воинов.

========== Часть 25 ==========

Но ты можешь помочь, пока еще не поздно. Если оставишь Минас Тирит и последуешь за мной.

Оставить Минас Тирит… она начала мечтать об этом, как только увидела освещенную восходящим солнцем громаду из ослепительно-белого камня. Цитадель пришедшего в упадок королевства людей, древнюю крепость нуменорцев, раздражающе светлую и многолюдную… сколько раз она уже покидала ее в ночных фантазиях, не сожалея и не оборачиваясь. Вырубленный из земной тверди белый корабль плавно покачивался, как на волнах в дымке красноватого тумана, забившегося в нос и глаза, успокаивающе и отупляюще вязкого. Как сытый младенческий сон в мерно качающейся колыбели.