Опрокинутая реальность - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 49

• Предыдущая
• 49/51
• Следующая

Мурсаева посмотрела на него недобрым взглядом. О деньгах она ему говорила, но он имел в виду не эти деньги.

– Я имею в виду не те несколько сот тысяч, которые он успел перевести на ваше имя, – поправился Дронго, обращаясь к Эльзе Мурсаевой, – а его акции. Ведь двадцать пять процентов плюс одна акция были заложены в банке. Но Мурсаев был владельцем пятидесятипроцентного пакета акций. Куда исчезли остальные акции? Вот первый вопрос, который меня интересовал. Затем меня заинтересовала сама Алла. Ведь она получила пять процентов акций клуба «Орфей». Нетрудно было выяснить, что она в свое время была любовницей президента клуба господина Шенгелия, за что и получила эти акции.

– Это ваши домыслы, – побагровел Шенгелия, – ничего подобного не было.

– Конечно, не было, – Дронго достал из кармана карточку, где Шенгелия и Алла были в купальных костюмах, и протянул ее Георгию. Тот взял карточку, нахмурился и вдруг резким движением руки разорвал карточку пополам.

– Вполне допускаю, что ваши отношения были впоследствии не такими, как раньше, – продолжал Дронго, – однако она многое знала и о вашем клубе, и о вас лично.

– Дрянь, – с гневом произнесла Мурсаева, и было ясно, что это относится к ее умершей родственнице.

– Только не говорите, что я всех убил, – гневно перебил его Георгий Шенгелия.

– Вы мне мешаете, – заметил Дронго, – таким образом, Алла была прежде любовницей Шенгелия. Но выйдя замуж за ревнивого Салима Мурсаева, она захотела показать и свое влияние, и, очевидно, просто помочь и мужу, и бывшему любовнику. Поэтому она предложила Георгию Шенгелия купить пять процентов акций нефтяной компании «Прометей». Что он с удовольствием и сделал. Признаюсь, что эти пять процентов меня долго мучили, и я думал, что у Шенгелия с Аллой могли быть и другие договоренности.

– Почему покупка акций перспективной компании считается криминалом? – взмахнул руками Шенгелия. – Может, нам лучше перейти на шампанское?

– Успеете, – строго сказал Дронго, – к сожалению, не только я один так считал. Был еще один человек, который придерживался подобного мнения. И этот человек был директор клуба и бывший покровитель Аллы – Юрий Мальгасаров. Он отличался редкой любвеобильностью, легко расставался со своими секретарями и официантками, чтобы подложить их под Георгия Шенгелия, на которого он собирал большое и обширное досье.

– У вас есть доказательства? – зло спросил Шенгелия.

– Вам показать все фотографии или вы мне верите на слово? – улыбнулся Дронго.

– Верю, верю, – замахал руками Шенгелия. И по-грузински пробормотал ругательство.

– Мальгасаров давно следил за Аллой, – продолжал Дронго, – не удивлюсь, если выяснится, что именно его автомобиль едва не наехал на нас, когда мы с госпожой Мурсаевой навещали Аллу. Я еще тогда удивился: кому и зачем могло понадобиться подобное хулиганство? Но теперь я понимаю, что своим визитом мы спровоцировали Мальгасарова. И он не выдержал. Ночью, что подтверждают охранники дома, он приехал домой к Алле, они сильно поссорились, и он задушил ее. Он искал документы на двадцать пять процентов акций, которых у Аллы не было. Она все время жаловалась мне, что осталась нищей. И кажется, госпожа Мурсаева была подобного же мнения. У вдовы ничего не осталось. Однако Мальгасаров не мог в это поверить. Он считал, что Алла его обманывает. Очевидно, у них были свои отношения, и он пытался узнать, где находятся акции компании.

– Все это очень интересно, – сказала Мурсаева, – но не забывайте, что Алла погибла, а потом погиб Мальгасаров. И вы сейчас можете говорить все, что вам взбредет в голову.

– Нет, не все, – ответил Дронго, – дело в том, что в разговоре со мной вице-губернатор Мясников рассказал, что у покойного Авдеечева были очень хорошие связи. «У него связи были хорошие с зарубежными компаниями. Говорят, что даже сделки проворачивал для московских компаний» – это слова вице-губернатора. В таком случае какую сделку мог провернуть Авдеечев для погибшего Мурсаева? И только вчера я узнаю от одного из руководителей ОНК – Ефима Петровича Сушкова, что Салим Мурсаев собирался выкупить свои акции, заложенные в банке, для чего заложил другой пакет принадлежащих ему акций иностранной нефтяной компании. И, собственно, ради этого полетел в Париж. Тогда все сходится. Юрий Авдеечев помог ему провернуть эту сделку, а Салим Мурсаев полетел в Париж спасать свою компанию. Но... и здесь начинается самое интересное. Едва его убили, как контрольный пакет переходит к ОНК, при этом они заставляют присутствующего здесь Кобаева продать свой пакет акций.

Все посмотрели на Кобаева.

– Это правда? – спросила Эльза. – Неужели вы уступили?

– Да, – ответил Кобаев, не глядя ей в глаза. Он наклонил голову и кивнул, – я действительно уступил свой пакет акций ОНК.

– Эх ты, – добродушно махнул на него Ивашов, – слизняк ты, братец. И бизнесмен плохой. Как раз сейчас наша компания на ноги встает.

– Зато вы бизнесмен хороший, – повернулся к нему Дронго, – в разговоре со мной вы несколько раз сказали, что не знали, зачем Мурсаев улетел в Париж. Мне еще тогда показалось странным, что вы не знали об этом. Но вчера Сушков случайно заметил, что вы знали, куда и зачем уезжает Мурсаев. Если об этом знал Сушков, то наверняка знали и вы, Ивашов.

– Не помню, – нагло ответил Ивашов, – я ничего не помню.

– Вы остались в компании, зная, что ее купит ОНК. Ваши вздохи и сетования по поводу положения компании были игрой, – безжалостно продолжал Дронго, – вы прекрасно знали, кто стоит за процедурой мнимого банкротства. Они хотели сначала заставить вас продать контрольный пакет акций, а затем прибрать к рукам и всю компанию.

– Это вы так думаете, – хрипло возразил Ивашов.

– Я могу напомнить вам ваши слова. Вы сказали, что вы долго «искали завещание или распоряжение Салима». Вас интересовали его документы на акции.

– И сейчас интересуют, – повысил голос Ивашов, – ну и что?

– Вчера Сушков в разговоре со мной, разозлившись, что мы во всем обвиняем ОНК, вдруг сообщил, что вы неоднократно просили Салима Мурсаева уступить часть акций, но он вам неизменно отказывал.

– Мало ли чего вам сказал Сушков. Это не доказательство.

– Вы послали убийц в Париж за Салимом Мурсаевым, – сказал Дронго глядя в глаза Ивашову, – они должны были убить его и забрать документы. Но, очевидно, документов там не оказалось. И тогда вы приказываете убрать Авдеечева, чтобы никто не знал о цели поездки вашего бывшего президента. Потом вы приказываете Мальгасарову следить за Аллой и выяснить у нее, куда делись документы.

– Это чушь, – ответил Ивашов, – мы вообще были шапочно знакомы с Мальгасаровым.

– Вот еще одна фотография, – достал из кармана снимок Дронго, – здесь вы сидите рядом с Мальгасаровым за банкетным столом.

– Я иногда бывал в клубе, – зло ответил Ивашов, даже не глядя на фотографию, – и мог оказаться рядом с директором за столом. Это ничего не доказывает.

В этот момент в кабинет вошел Кружков и, подойдя к Дронго, что-то тихо сказал ему. Тот кивнул.

– Хочу предупредить всех присутствующих, что клуб оцеплен сотрудниками ОМОНа, – сообщил Дронго, – и поэтому не нужно делать лишних и ненужных телодвижений.

– Так я и знал, – сказал Шенгелия, – все закончилось ОМОНом. Теперь побьют мебель и посуду.

– Ничего не понимаю, – поднялась Линовицкая, – вы нас всех запутали, – сказала она, – если Ивашов виноват в этих убийствах, то кто тогда убил Мальгасарова, кто зарезал Сафиева?

– Когда ко мне пришла Мурсаева, она попросила не расследовать убийство брата, а найти убийц, – сообщил Дронго, – именно найти убийц ее брата. Я еще тогда обратил внимание на очень странную деталь поведения ее брата. Перед тем как уехать в Париж, он перевел все свои деньги на имя сестры и ее сына.

Мурсаева взглянула на него, но промолчала.

– Два дня назад я должен был встретиться с Мальгасаровым, – сообщил Дронго, – но когда я собирался приехать к нему, мне позвонила Эльза Мурсаева и сообщила, что на ее квартиру напали неизвестные. Когда мы приехали к ней, мы действительно увидели повреждения на ее двери. Я отвез ее к себе домой, и вскоре стало известно, что Мальгасаров убит. Я мог считать это совпадением. Но когда мы полетели в Голландию, выяснилось, что нас опередили. Впереди нас полетел некто, он нашел и убил Сафиева. Дважды таких совпадений не бывает. Оставалось проверить, кто именно полетел в Голландию в ту ночь, выкупив билет непосредственно перед вылетом. И я наткнулся на знакомую мне фамилию. Мехти Самедов. Тот самый человек, который исчез из Северной нефтяной компании и которого считали причастным к убийству Авдеечева. Господин Самедов – член этого клуба и дважды уже появлялся здесь за последнее время. Я обнаружил список членов клуба, где около убитых и выбывших стояли отметки директора Мальгасарова. Рядом с фамилией Самедова никаких отметок не было. Значит, Мальгасаров знал, что тот жив.

• Предыдущая
• 49/51
• Следующая