Золото: деньги прошлого и будущего - Нейтан Льюис - Страница 71

В том же 1978 году было принято спорное «Предложение 13» об ограничении налогов на недвижимость — поправка к конституции Калифорнии. Это предложение было поставлено на голосование благодаря сбору подписей, организованному 75-летним Говардом Джарвисом. Против него ополчилась вся калифорнийская элита: представители СМИ и местных властей, крупнейшие предприниматели и ученые. Несмотря на сопротивление столпов общества, «Предложение 13» все же было принято. Вскоре интеллигенция признала свои ошибки: мрачные пророчества оппонентов поправки так и не сбылись, вместо этого в Калифорнии начался умеренный подъем экономики.

Возможно, самым важным последствием всех этих изменений стало возвращение Республиканской партии к своим истокам — к борьбе за снижение налогов. Возглавил это движение член Палаты представителей в Конгрессе США Джек Кемп. В начале 1977 года его коллега Джон Русселот неожиданно для республиканца предложил не балансировать бюджет, а произвести «простое снижение разных налогов для всех американцев». Его выступление в Конгрессе положило начало переменам в Республиканской партии. К концу 1977 года Кемп вместе с сенатором Уильямом Ротом выдвинули новый законопроект, согласно которому следовало снизить подоходный налог сразу на 30 %. Чтобы склонить на свою сторону демократическое большинство, законопроект Кемпа-Рота был специально создан по образу и подобию плана Джона Ф. Кеннеди 1963 года. Законопроект не прошел голосования в Конгрессе, хотя у его противников был очень небольшой перевес. В октябре 1978 года сенатор-демократ Сэм Нанн возобновил попытку протолкнуть законопроект, дополнив его «поправкой Нанна» — предложением ограничить рост федеральных расходов. Законопроект «Кемп-Рот-плюс» в редакции Нанна был одобрен обеими палатами Конгресса, но администрация Картера не позволила его принять.

Вскоре после этого, в 1979 году, Объединенная экономическая комиссия Конгресса США, возглавляемая сенатором-демократом Ллойдом Бентсеном и членом Палаты представителей республиканцем Кларенсом Брауном, выступила за политику снижения налогов. Это был первый годовой отчет комиссии за 20 лет, единодушно одобренный всеми участниками заседания.

В 1980 году выработанная Манделлом политика нашла поддержку в лице нового президента США Рональда Рейгана. Рейган пообещал придерживаться курса, намеченного демократом Сэмом Нанном и Полом Волкером, которого Картер назначил председателем ФРС.

Волкер был выдвинут главой ФРС чуть ли не задним числом. Если бы Картер подумал над этим назначением чуть дольше, он вряд ли бы остановил свой выбор на Волкере. Волкер воплощал полную противоположность той политике дешевых денег, которую проводила президентская администрация и бывший председатель ФРС Билл Миллер. Хотя Волкер возглавил ФРС, оставалось неясным, сможет ли он убедить Комитет по открытым рынкам кардинальным образом сменить курс денежно-кредитной политики: слишком велика была опасность рецессии.

Деятельность Волкера сразу после вступления в должность нельзя было назвать особо успешной. Он сумел добиться того, чтобы Комитет по открытым рынкам единодушно проголосовал за повышение учетной ставки. Данная мера была по сути чисто косметической: в те времена ФРС редко выдавала прямые кредиты. В следующий раз за очередное повышение учетной ставки проголосовали четыре члена Комитета, трое были против. Столь небольшой перевес, казалось, говорил о том, что Волкеру трудно убедить своих собственных подчиненных в необходимости сделать хоть крошечный шажок в сторону ужесточения политики.

Доллар продолжал падать. В октябре 1979 года Волкер прибыл в Белград на заседание руководства Центробанков стран — членов МВФ. Там ему разъяснили, к каким мрачным последствиям может привести девальвация доллара не только в США, но и во всем мире. Волкер досрочно покинул Белград и созвал внеочередное заседание Комитета по открытым рынкам (см. рис. 11.1).

Рис. 11.1. Цена тройской унции золота в долларах США, 1979-1990

За время заседания Комитета в области кредитно-денежной политики США произошла революция. Каким-то образом Волкер, с трудом убедивший сотрудников немного повысить учетную ставку, смог добиться от Комитета полного взаимопонимания в вопросе о том, что настала пора коренным образом изменить политику ФРС. Центробанк приступил к «монетаристскому эксперименту», как сейчас принято называть взятый при Волкере курс.

«Мир движется к режиму свободно плавающих валютных курсов, — предрек Манделл в 1969 году. — Это будет столь болезненным экспериментом, что к 1980 году начнется движение вспять — к фиксированным курсам»^[81] В октябре 1979 года, за три месяца до указанного Манделлом крайнего срока, его предсказание начало сбываться.

Монетаризм был деформированной, видоизмененной формой классической экономики. Представители классической школы утверждали, что инфляция является денежным явлением и что управлять курсом валюты следует посредством прямого изменения денежной базы. Разница между школами заключалась в конечных целях: начиная с Джона Локка, классики ратовали за «масштаб цен», представленный в стоимости золота, к которой в действительности и сводилась стоимость валюты. Это была определенная цена, ежеминутно генерируемая на рынке доллара/золота. Монетаристов интересовала придуманная ими статистическая абстракция, которую они назвали «денежной массой» и вычислить объем которой можно было раз в месяц или около того. Монетаристы полностью игнорировали тот факт, что доллар использовался во всем мире, не только в пределах Соединенных Штатов. Они считали, что не стоит напрямую устанавливать краткосрочные процентные ставки, им надо позволить колебаться, как прочим ставкам на кредитном рынке. Кроме того, следует отпустить в свободное плавание курсы валют.

От монетаристов ждали, что они остановят инфляцию, но она только ускорилась, к тому же очень заметно. В конце концов, если инфляцию вызывает избыточное предложение денег, то каковы эти «излишки»? Поскольку монетаристы не отслеживали предоставляемую рынком информацию о стоимости валюты, они полагались на модные в то время выдумки ученых. Первоначально Волкер планировал усмирить инфляцию, постепенно снижая темпы расширения денежной массы. Другими словами, если экономика должна была вырасти на 3 % в реальном исчислении, а цены — на 10 %, денежную массу, как назвали ее монетаристы, нужно было увеличить на 13 %. Если ФРС при этом увеличивала ее, к примеру, всего на 11 %, инфляция постепенно замедлялась (так считали теоретики монетаризма). Но осенью 1979 года Волкер сообщил Конгрессу, что экономика в 1980 году будет расти быстрее, чем ожидали эксперты, и что ФРС вынуждена напечатать больше денег, чтобы привести денежную массу в соответствие с темпами экономического роста! В то же время спрос на деньги стремительно шел на убыль из-за резкой девальвации доллара.

Рынок быстро дал понять, что думает о гипотезе Волкера. Доллар, в октябре 1979 года стоивший в среднем $392 за унцию золота, в январе 1980 года обрушился до $850 за унцию, снова подешевев вдвое всего за несколько месяцев, пока Волкер не повернул своих коней в правильном направлении. Хотя многие экономисты видят в этом эпизоде доказательство «маниакальной любви к золоту», на самом деле впору говорить о маниакальной страсти к девальвации доллара в то время, как золото остается инертным. Рост стоимости золота в абсолютном исчислении вряд ли кого сильно заденет, за исключением дантистов и ювелиров. Снижение доллара приводит к тому, что для покупки товаров требуется большее количество этой валюты. Индекс потребительских цен в январе 1980 года показал рекордный рост — на 18 % в годовом измерении. Индекс оптовых цен вырос на 21 %. Курсы иностранных валют оставались относительно стабильными, что можно объяснить обязательствами Центробанков исключить резкие их колебания. Процентные ставки выросли во всех индустриально развитых странах»^[82].